Россия по количеству заключенных (543 тыс.) по-прежнему занимает первое место среди стран Европы и 19-е — в мире. Причину авторы доклада «Преступления и наказания: Что делать с российскими тюрьмами?» видят в избыточно жесткой уголовной политике, негуманной пенитенциарной системе и стимулировании рецидивов вместо социальной адаптации после освобождения. Эксперты Общероссийского гражданского форума (ОГФ) видят выход в более широком применении санкций к осужденным, не связанных с лишением свободы, и ресоциализации освободившихся граждан.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
На сайте ОГФ опубликован доклад «Преступления и наказания: Что делать с российскими тюрьмами?», подготовленный руководителем проекта «Право и нормотворчество в цифровой среде» Центра перспективных управленческих решений Ольгой Шепелевой.
Доклад основан на выводах и рекомендациях членов рабочей группы по пенитенциарной системе фонда «Центр стратегических разработок», в которую вошли Валентин Гефтер (Институт прав человека), Ольга Романова и Алексей Козлов (фонд «Русь сидящая») и Антон Табах (экономический факультет МГУ). При составлении документа использовались аналитические материалы по вопросам уголовной политики экспертов факультета права НИУ «Высшая школа экономики» (ВШЭ) и Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге.
Исследователи приводят данные, согласно которым Россия занимает первое место по числу заключенных в Европе и 19-е в мире.
На 100 тыс. населения в России приходится 375 заключенных, в то время как средний европейский уровень — 102 заключенных.
Всего в местах лишения свободы и СИЗО в России находится более 543 тыс. человек (по состоянию на 1 июля 2019 года). Для сравнения: в Германии и Франции, суммарное число жителей которых примерно равно российскому, совокупное тюремное население не превышает 200 тыс. человек. Причину такого «лидерства» России авторы доклада видят в избыточно жесткой уголовной политике, негуманной пенитенциарной системе и стимулировании рецидивов вместо социальной адаптации после освобождения.
Авторы исследования указывают на неоправданно широкое применение наказания в виде лишения свободы за ненасильственные преступления. Так, в 2018 году в тюрьмах оказалось более 190 тыс. осужденных, 76% из которых отбывают сроки более трех лет. В Европе же наказание менее трех лет назначают 40% осужденных к лишению свободы.
Из документа следует, что 28% российских осужденных сидят за преступления, связанные с наркотиками (129,5 тыс. человек), больше, чем за убийства (91 тыс. человек) и кражи (69 тыс. человек), и подавляющее большинство из них — наркопотребители.
В 2018 году за приобретение, перевозку и хранение наркотиков без цели сбыта к реальному сроку суды приговорили почти в полтора раза больше граждан, чем за сбыт наркотиков. Больше половины из них получили срок свыше трех лет. Российский Уголовный кодекс предусматривает наказание за приобретение, перевозку и хранение наркотических веществ без цели сбыта до 15 лет лишения свободы, а за производство и сбыт — пожизненно, отмечают авторы доклада.
«Правоохранительные органы изымают у людей наркотические вещества в объемах, не предполагающих широкую торговлю.
К потребителям наркотиков правовые нормы оказываются не менее жестокими, чем к тем, кто делает на наркотиках бизнес. Вместо борьбы с наркотиками правоохранительная система борется с наркопотребителями»,— отмечают авторы доклада.
Эксперты фиксируют, что лишение свободы правонарушителей к исправлению не приводит: 54% заключенных были судимы ранее, 36% осуждены три и более раза. При этом российский тюремный бюджет тоже самый большой в Европе, несмотря на «дешевизну» содержания заключенных: в России один заключенный обходится примерно в 50 раз дешевле, чем в среднем по Европе: €2,5 против €128 на человека в день.
13 таблиц и графиков об антинаркотической статье УК
В российской пенитенциарной системе занято 296 тыс. сотрудников — 174 человека на 100 тыс. населения. Из них медицинскую помощь заключенным обеспечивают лишь 12,5% сотрудников, организацию труда — 8,2%, образование — 2,9%, психологическую помощь — 1,4%. Остальные 75% персонала охраняют заключенных и управляют тюрьмами.
По данным доклада, 20% жалоб, поступивших от заключенных уполномоченному по правам человека в 2018 году, касались несвоевременной и некачественной медицинской помощи.
К примеру, для приема лекарств заключенным приходится выстаивать очередь по нескольку раз в день, часто на улице, что приводит к ухудшению их самочувствия. Авторы доклада также отмечают жестокость дисциплинарных наказаний в тюрьмах: за неаккуратно заправленную кровать или оторванную пуговицу заключенный может получить 15 суток штрафного изолятора.
Высокую частоту назначения наказания в виде лишения свободы и его сроки авторы доклада связывают с несовершенством Уголовного кодекса (УК), который задает рамки работы правоохранительных органов и судов. С момента принятия в 1996 году УК, состоящий из 360 статей, претерпел более 1,5 тыс. изменений, которые носят «бессистемный и разнонаправленный характер», не были обеспечены научной поддержкой и не проходили экспертизу.
В результате в УК отсутствуют четкие критерии разграничения преступлений и иных правонарушений, а санкции не всегда соответствуют характеру и степени общественной опасности криминализируемых деяний.
Например, одинаковое максимальное наказание (шесть лет лишения свободы) предусмотрено за изнасилование без отягчающих обстоятельств и за уклонение от уплаты налогов. Также УК отступает от такого принципа уголовного права, как ненаказуемость мыслей и убеждений.
Еще одной серьезной проблемой эксперты видят «гиперкриминализацию» экономической деятельности. Часто незначительные ошибки в экономической деятельности предприятий и граждан квалифицируются как преступление. Например, оплата административного штрафа со счета предприятия трактуется как «растрата», а однократное неисполнение договора — как мошенничество.
Как показывает анализ приговоров по экономическим преступлениям, в 50% дел, в которых был установлен конкретный обвиняемый, ущерб составил менее 122 тыс. руб., а в 25% не доходил до 19 тыс. руб.
«В таких случаях было бы разумнее использовать не уголовную, а дисциплинарную ответственность или взыскивать ущерб в гражданско-правовом порядке»,— считают эксперты доклада. Отсутствие нижнего порога ущерба, возможность преследовать сотрудников юрлица как «преступную группу» делают уголовные дела, связанные с экономической деятельностью, привлекательными для следственных органов: их легко расследовать, так как экономическая деятельность хорошо документирована.
Напомним, в августе уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов обратился к президенту Владимиру Путину с предложением внести изменения в статью УК об организации преступного сообщества или участии в нем. По версии господина Титова, ее необоснованно вменяют в вину предпринимателям, чтобы иметь возможность сверх года содержать их под стражей, добиваясь признания вины, и создать затем проблемы с условно-досрочным освобождением.
Прямая речь: возможно ли, чтобы бизнес постоянно «не ходил под статьей»?
Провал реформы пенитенциарной системы в России, которая началась с конца 1990-х годов, авторы доклада связывают с непоследовательностью ее проведения и «наследием ГУЛАГа». «ФСИН унаследовала сеть исправительных учреждений, расположенных в соответствии с экономико-географическими тенденциями прошлого века,— поясняют эксперты.— Значительная часть этих учреждений находится в отдалении от современных социально-экономических центров, что порождает необходимость перевозить осужденных на дальние расстояния, ограничивает возможность рекрутирования персонала, осложняет привлечение заключенных к труду, препятствует поддержанию контактов осужденных с семьями и затрудняет внешний контроль за соблюдением их прав. Инфраструктура созданных много десятилетий назад колоний и изоляторов часто не соответствует современным стандартам содержания заключенных и способам контроля их поведения». «Реализованные в последние десять лет меры по реновации и созданию новых учреждений не сняли проблему: в 2007–2016 годах в исправительных учреждениях было введено в эксплуатацию только 11 348 мест, притом что наказание отбывают более 400 тыс. человек»,— пишут авторы доклада.
Правила, регулирующие условия содержания заключенных, по мнению экспертов, по-прежнему изобилуют жесткими ограничениями, многие из которых в современных условиях утратили смысл.
Авторы доклада видят необходимость в полноценной системе ресоциализации заключенных. По данным экспертов, изоляция на срок более трех лет приводит к серьезной дезадаптации. За время лишения свободы часто разрушаются семейные связи, утрачиваются трудовые навыки и навыки самостоятельной организации своей жизнедеятельности. Оказавшись на свободе, осужденные сталкиваются с негативным отношением общества, которое наряду с другими факторами препятствует трудоустройству, поступлению в образовательные учреждения, открытию счета в банке.
Ключевыми мерами социальной реабилитации эксперты, основываясь на мировом опыте, называют:
- обеспечение освободившихся временным жильем,
- обеспечение материальной помощью на период поиска работы,
- помощь в лечении наркотической и алкогольной зависимости,
- помощь в получении образования.
Также авторы доклада считают важным сокращать тюремное население через УДО, смягчение режима наказания и сокращение числа помещенных в СИЗО.
Сокращение количества заключенных высвободит средства из системы, которые могут быть направлены на реконструкцию мест лишения свободы.
По мнению авторов доклада, «главная репрессия», которая остается одним из «наиболее дорогостоящих для общества способов реагирования на правонарушения», должна использоваться с разумной экономностью за счет более широкого применения санкций, не связанных с лишением свободы. «Приоритетом должна стать ресоциализация правонарушителей, что позволит преодолеть негативные последствия в виде дезадаптации заключенных и усвоения ими криминальной культуры», что толкает их на новые преступления.
Геннадий Корниенко покинул пост главы ФСИН
Генерал-полковник Геннадий Корниенко, возглавлявший Федеральную службу исполнения наказаний (ФСИН) с 2012 года, освобожден от должности в связи с достижением предельного возраста нахождения на службе. При этом следует отметить, что ФСБ и СКР пытались ускорить отставку генерала, активно возбуждая уголовные дела на людей из руководства службы.