В четверг в Парламентской ассамблее Совета Европы прошли дебаты, посвященные летним протестам в Москве. Резолюция по их итогам не составлялась, однако сам факт такой дискуссии вызвал серьезное недовольство российской стороны. Парламентарии из других стран обвиняли Москву в нарушении демократических стандартов, некоторые даже сожалели о возвращении российской делегации в Страсбург. Правомерными действия российской полиции счел лишь зампред Сербской радикальной партии Александр Шешель.
Фото: Council of Europe/ Candice Imbert / Flickr
Фото: Council of Europe/ Candice Imbert / Flickr
Осенняя сессия Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) закончилась для России хуже, чем начиналась. Если ее открытие запомнилось созданием группы Baltic+ (три Прибалтийские страны, а также Грузия и Украина), осудившей Совет Европы за возвращение права голоса российской делегации (см. “Ъ” от 2 октября), то вчера против России выступили даже те, кто голосовал за ее возвращение в Страсбург.
В программу четверга, предпоследнего дня осенней сессии, были включены дебаты на тему «Нарушения демократических прав и подавление мирных протестов в Российской Федерации на фоне выборов в Мосгордуму». Напомним, что летом текущего года в Москве прошел целый ряд санкционированных и несанкционированных митингов из-за несправедливых, по мнению оппозиционеров, отказов в регистрации ряду кандидатов.
Ближе к сентябрю повестка несколько изменилась: протестующие стали требовать отпустить арестованных на предыдущих акциях. Самой крупной стала акция 10 августа на проспекте Сахарова — на нее, по данным организаторов, пришли около 50 тыс. человек.
По итогам «дебатов по текущему вопросу» резолюция не составлялась — все ограничилось обменом мнениями. Однако значение дискуссии придавалось большое.
О московских протестах в своей речи упомянул президент Франции Эмманюэль Макрон, выступавший в ПАСЕ 1 октября. «Подавление манифестаций в России вызвало многочисленные сомнения в легитимности действий»,— сказал он.
В ответ представители России напомнили о достаточно жестких разгонах акций «желтых жилетов» в Париже и отметили, что обсуждение этого вопроса в ПАСЕ — вмешательство в дела России. «Почему они "желтые жилеты" в Париже не рассматривают? Это опять обособленное, предвзятое отношение к России русофобского меньшинства, которое все время пытается подбросить дрова в уже потухший костер»,— прокомментировала идею дебатов спикер Совета федерации РФ Валентина Матвиенко. Госпожа Матвиенко добавила, что у российской делегации «есть аргументы для ответа, серьезные материалы, история вопроса».
На самом деле необходимость в материалах российской делегации по ходу дискуссии так и не возникла: разговор носил весьма общий и эмоциональный характер, а свою позицию каждый из докладчиков сформировал заранее.
Первым слово взял словацкий депутат Мартин Полячик. Указав, что он голосовал против возвращения российской делегации в ПАСЕ, он сказал, что Россия «так и не выполнила домашнее задание», то есть рекомендации 12 резолюций, принятых в отношении нее за последние семь лет, и «не показала доброй воли» даже после восстановления мандата.
Кроме того, он ответил на обвинения в двойных стандартах, о которых Валентина Матвиенко говорила еще до дебатов.
«Это не двойные стандарты,— сказал господин Полячик.— Когда речь идет о демократии, правах человека, есть только один стандарт. Он задан Европейской конвенцией о правах человека».
«Как сказал президент Макрон, мы верим в европейскую Россию. Но возобновление этого диалога невозможно без выполнения обязательств»,— продолжил ту же мысль французский депутат Бертран Буи. Он сослался на доклад о ситуации в России, который ПАСЕ составляла еще в 2012 году, и выразил мнение о том, что положение ухудшилось.
Когда же дело дошло до выступления первого российского депутата Петра Толстого, в зале заседания раздались крики. На английском языке с сильным акцентом человек, которого так и не показали в кадре, осуждал одновременно Россию и ПАСЕ за то, что она восстановила право голоса для делегации из Москвы.
«Видите, что у вас происходит в колыбели демократии»,— возмутился Петр Толстой.
Когда нарушителя спокойствия вывели, он прокомментировал прозвучавшие обвинения. «Мы здесь не для того, чтобы делать домашнее задание,— сказал господин Толстой.— А для того, чтобы предоставить факты, о которых вы не говорите. Решение об отказе в регистрации было принято по 50 из 400 кандидатов, в силу того что они не соблюли российское законодательство, 39 из них, чьи имена здесь звучали, представили фальшивые подписи, подписи умерших людей. И это было установлено избирательными комиссиями».
Господин Толстой также обратил внимание, что зал был практически пуст. «Мы понимаем, что данная тематика является искусственной»,— объяснил он отсутствие интереса к дебатам.
Говоря о разгоне митингов, господин Толстой отметил, что «в России не применяют спецсредства в отношении демонстрантов как во многих других странах Европы, не стреляют резиновыми пулями», а потому «нет раненых и тем более убитых».
Первый зампред комитета Совета федерации по международным делам Сергей Кисляк комментировал не протесты, а их причину: недопуск кандидатов на выборы. «В Москве был самый низкий процент отбракованных документов (для выдвижения на выборы.— “Ъ”) по стране,— заявил он.— Но в стране есть общее понимание, что закон о правилах проведения выборов равноприменим ко всем кандидатам».
Однако единомышленников по этому вопросу российским парламентариям найти практически не удалось: на протяжении всего часа выступающие или критиковали Москву, или просто уводили разговор в сторону.
Например, турецкий депутат от прокурдской Партии демократии народов Хишияр Озсой сообщил: «То, что происходит в России, неуникально», бросившись критиковать турецкие власти за смещение 94 курдских мэров.
Единственным, кто выступил в поддержку российских властей, был Александр Шешель — депутат сербского парламента и сын известного политика и командира времен войны в Югославии Воислава Шешеля. «Протесты были не мирными, а насильственными,— заявил господин Шешель на русском языке.— Полиция отвечала в соответствии с законом. Хочу спросить: когда будут обсуждать права французских граждан? Агрессивное меньшинство, финансируемое из-за рубежа, протестует в Москве. А во Франции протестовала вся страна».
Впрочем, ни к какому выводу дискуссия так и не пришла: как только последний докладчик закончил говорить, модератор объявила тему нового обсуждения: «Акушерское и гинекологическое насилие».