«Не сопротивляться злу и насилию неправильно»

На этой неделе исполнилось 150 лет со дня рождения Махатмы Ганди, после смерти которого, как сказал Владимир Путин в 2008 году, «и поговорить не с кем». В канун юбилея человека, добившегося независимости для Индии, “Ъ” спросил журналистов, политиков, ученых и военных, о чем бы они поговорили с Махатмой Ганди.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Владимир Познер, журналист и телеведущий, писатель:

— Я бы спросил его: «Вы — апостол ненасильственного сопротивления. Но вас убьют. Разве это не доказательство того, что ненасильственное сопротивление не работает?» А вообще лучше всех о Махатме Ганди сказал Эйнштейн: «Будущие поколения с трудом поверят в то, что личность, подобная этой, собственной персоной ходила по этой земле». Я с этим совершенно согласен.

Леонид Гозман, президент общероссийского общественного движения «Союз правых сил»:

— Это вопрос к Владимиру Владимировичу Путину, это он переживал, что после смерти Махатмы Ганди ему, как истинному демократу, и поговорить-то не с кем. А мне было бы очень интересно, что бы он сказал о том, есть ли у нас шанс выбраться из этой задницы без крови. А чем дальше, тем все больше и больше у меня пессимизма. Усилиями наших властей ситуация заходит в абсолютный тупик, из которого не видно ненасильственного выхода.

Юрий Балуевский, генерал армии, генеральный инспектор Минобороны РФ (в 2004–2008 годах начальник генштаба ВС РФ—первый замминистра обороны РФ):

— Я бы не стал с ним разговаривать и задавать ему какие-то вопросы. Не приемлю позицию непротивления злу. Человек не должен быть щепкой, которую несет неизвестно куда и может прибить либо к одному берегу, либо к другому. Человек должен искать лучшее и бороться за это, а непротивление злу — это значит превращаться даже в не то что подобие человека, а в существо, которое не имеет право на собственное мнение и не может отстаивать свои взгляды и действия. Не сопротивляться злу и насилию — неправильно и один из худших вариантов действий и поступков.

Татьяна Шаумян, руководитель Центра индийских исследований Института востоковедения РАН:

— Я задала бы ему такой вопрос: «Почему он не поехал в Россию?» Может быть, если бы он посетил нас, было бы меньше противоречий в его суждениях о России. Ганди несколько раз негативно высказывался о большевизме, еще в 1919 году говорил, что захват власти большевиками опрокинул Россию в пучину анархии, беззакония и насилия и что все это несет гибель, но уже в 1920-х годах он выражает уважение большевикам. Эти противоречия о России удивительны. Вот в один момент, он говорит о том, что Индия должна использовать позитивный опыт России после обретения свободы. А на другой день, в беседе с Роменом Ролланом он отказывается от своих слов. А еще я спросила бы его, что бы он мог испытывать и чувствовать, если бы оказался в XXI веке. Как при его идеях ненасилия, при его благородных посылах он смог воспринимать те войны, которые пережила его страна после независимости? Как бы он оценил свое собственное убийство, ведь всю жизнь он боролся против насилия, а в итоге стал жертвой насилия. Насколько нынешняя жизнь смогла бы изменить его взгляды?

Игорь Юргенс, президент Всероссийского союза страховщиков:

— Я совершенно серьезно спросил бы у него, как он реагировал на письма Льва Толстого и каким учеником Толстого по непротивлению злу насилием он стал. Это исторический факт, а ответов на письма Льва Толстого я нигде не нашел. А ему я бы рассказал о том, как произошло «умное голосование» в Российской Федерации, и спросил бы у него: это вот действительно тот путь, которым непротивлением злу насилием и мирным протестом меняется жизнь?

Александр Проханов, писатель:

— О целостной картине мира. Я только что побывал на Валдайском клубе в окружении высоколобых политологов, профессоров, политиков, которые пытались осмыслить сегодняшний дробный мир, оперируя такими же дробными, ускользающими от понимания идеями. А у Махатмы Ганди, великого миссионера и просветителя, была целостная картина мира, и я бы с ним поговорил об этом, как и о сверхидее, которая витает над человечеством, определяет исторические пути, конфликты и примирения.

Маргарита Симоньян, главный редактор телеканала RT, МИА «Россия сегодня» и информационного агентства Sputnik:

— О том, как не впасть в отчаяние, когда в конце жизни вокруг тебя толпа, и эта толпа зла, агрессивна, глуха к голосу разума и наслаждается только ненавистью.

Кирсан Илюмжинов, предприниматель, в 1993–2010 годах глава Республики Калмыкия:

— Я бы поинтересовался у него, почему не получается победить зло любовью. Махатма Ганди — великий гуманист, философ, называл своим учителем Льва Толстого, создавшего учение о непротивлении злу насилием. Гуманистическая составляющая этого учения, берущего начало в мировых религиях, не оспаривается. Однако история не знает примеров, когда бы гуманизм брал верх над жестокостью и грубой силой. Мировой терроризм стал угрозой для всей человеческой цивилизации. Террористы не щадят никого — ни детей, ни стариков, ни женщин. «Если ты столкнулся с противником, победи его любовью»,— учил Ганди, которого Рабиндранат Тагор назвал Махатмой — «великой душой». Я бы спросил, как же быть с фанатиком, застрелившим его в присутствии тысяч поклонников. И почему этого агрессивного человека не удалось победить любовью? Что делать с этим противоречием? Мне интересно, как бы Махатма Ганди ответил на этот вопрос. Он трусость считал непростительной слабостью, а непротивление злу полагал силой.

Владимир Сотников, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН:

— Первое, что я бы спросил, как создать атмосферу мира между индусами и мусульманами. И не только в Индии, но и в Пакистане. Когда создавалось два государства, то Мухаммад Али Джинна, «отец пакистанской нации», был совершенно не согласен с Ганди, который считал, что государство должно быть многонациональным, но с преимуществом у индусов, и пригласил всех мусульман на территорию нынешнего Пакистана. Еще бы я спросил его, почему в такой колоссальной стране, как современная Индия, нет мира и спокойствия. Почему разные правительства никак не могут договориться со своим архипротивником Пакистаном и почему Индия, бывшая одним из лидеров движения неприсоединения, отошла от этих принципов. Ну и главное — какой бы он хотел видеть Индию и окружающие ее страны в XXI веке.

Сати Казанова, певица, модель, преподаватель йоги:

— Я безмерно уважаю эту великую личность! И если бы у меня была возможность поговорить с Махатмой Ганди, я бы спросила его о духовных практиках, которыми он занимался, и, в частности, про крийя-йогу, посвящение в которую он получил от Парамахансы Йогананды. Дело в том, что и я практикую и преподаю уникальную древнюю йогу из этой же традиции, и мне интересно все, что связано с ней. А вообще, я бы с ним просто помолчала.