Международное рейтинговое агентство Standard & Poor’s в пятницу повысило суверенный кредитный рейтинг Грузии с BB– до BB, оценив рост ее валютных резервов, высокие прогнозы экономического роста в 2019–2020 годах и «устойчивость к внешним рискам». S&P также оценило усилия правительства по диверсификации рынков сбыта — то есть уменьшение зависимости от РФ — и успех проведенных реформ. Оппозиция, критикующая экономполитику властей, приветствует повышение рейтинга, но считает его «странным» с учетом роста внешнего долга Грузии.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Впервые с 2011 года, когда S&P присвоило Грузии кредитный рейтинг BB–, международное рейтинговое агентство повысило его до BB со «стабильным» прогнозом. Отчет S&P особо подчеркивает, что Грузия показала в последние годы «относительно высокий экономический рост» (в среднем 4% в 2015–2018 годах), «несмотря на внешние вызовы». Вероятно, имеются в виду нестабильность нацвалют двух главных внешнеторговых партнеров Грузии — Турции и России — и проблемы в отношениях с последней: напомним, летом этого года они привели к запрету на прямые авиарейсы из РФ и сокращению числа российских туристов в условиях, когда туризм превратился в одну из главных индустрий Грузии.
S&P дает в целом позитивный прогноз на ближайшие годы, полагая, что политика правительства Георгия Гахарии «будет заключаться в дальнейшей диверсификации экспорта и иностранных инвестиций, а также в развитии инфраструктуры».
Агентство особо отмечает рост на 30% экспорта грузинской продукции на рынки ЕС после заключения с Европейским союзом соглашения о зоне свободной торговли в 2014 году и ожидает роста ВВП Грузии на 4,5% в 2019 году (на 0,5 процентного пункта выше предыдущего прогноза) и на 4% в 2020–2022 годах, что выше, чем в других странах региона. Вместе с тем в S&P отмечают низкий показатель ВВП на душу населения — $4,3 тыс.
Власти Грузии восторженно встретили повышение суверенного кредитного рейтинга страны. Как заявил на специальном брифинге министр финансов страны Иване Мачавариани, по его информации, агентство положительно оценило реформы в сфере образования, переход на накопительную пенсионную систему, а также налоговую и земельную реформы. «Кроме того, мы продемонстрировали устойчивость к внешним шокам»,— многозначительно заметил министр финансов. Глава грузинского Минфина уверен, что S&P не ошиблось, прогнозируя «самый высокий экономический рост» в регионе,— его прогноз «совпадает с прогнозом МВФ». Министр финансов уверен: на позитивное решение S&P повлияла «устойчивость экономики Грузии» в условиях, когда «возникли проблемы» с сохранением туристического потока из РФ после запрета прямых рейсов. Впрочем, главной причиной рейтингового действия S&P должно стать накопление Национальным банком страны валютных резервов — с $3 млрд до $3,74 млрд (в среднем с 2016 года они росли на $250 млн в год), несмотря на жесткую критику оппозиции в связи со снижением курса лари (2,96 лари/$). Долларизацию экономики Грузии S&P называет недостатком.
Отметим, устойчивость экономики Грузии, которую де-факто отмечает S&P,— в значительной степени дальние последствия реформ экс-президента Грузии Михаила Саакашвили. Новые власти страны не так многое поменяли в базовой экономической конструкции, оставленной властью-предшественником,— это и политика Нацбанка, и либеральное трудовое и регуляторное законодательство, и ограничение уровня налогов. От инвестрейтинга Грузию сейчас отделяют две ступени шкалы S&P.
Депутат от партии Михаила Саакашвили «Единое национальное движение», экс-президент Нацбанка Грузии Роман Гоциридзе сказал “Ъ”, что считает повышение рейтинга «несколько странным» с учетом роста в последние годы внешнего долга. «Сегодня общий долг Грузии больше, чем годовой ВВП»,— отметил он. «Когда несколько лет назад этот показатель приближался к 80%, международные агентства пригрозили правительству понизить рейтинг, а сейчас, наоборот, подняли его, что весьма удивительно»,— не скрывал недоумения бывший президент Нацбанка. Впрочем, он поспешил заметить, что оппозиция в любом случае приветствует решение S&P,— по его словам, «это сделает кредиты доступнее».