Судья КC вынес вердикт российскому образованию

Судья Конституционного суда (КС) РФ Константин Арановский заявил о недоверии к дипломам российских вузов и в целом жестко раскритиковал систему российского высшего образования. Такие заявления “Ъ” обнаружил в «особом мнении» судьи по одному из свежих решений КС. Константин Арановский считает, что «бессчетные средства», потраченные на образовательные реформы, стоило использовать «на достойную оплату преподавательского труда». Также судья упрекает ректоров российских вузов за то, что они отказались от «самоуправления и академической свободы» и в результате «обслуживают систему, которая выдает разрешения на профессию». “Ъ” подробно пересказывает размышления Константина Арановского и публикует комментарии к ним от участников образовательного сообщества.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На мысли о состоянии российской системы образования судью Арановского натолкнула жалоба, поданная в КС бывшим предпринимателем Михаилом Чайковским. В 2015 году господин Чайковский обратился в воронежский центр занятости населения за помощью в трудоустройстве. Однако чиновники отказались признать его безработным и назначить пособие: мужчина принес паспорт и трудовую книжку, а центр занятости потребовал справку «о среднем заработке с последнего места работы» и «документ, удостоверяющий квалификацию». Оба требования мужчина успешно оспорил в судебном порядке. В 2015 году КС согласился, что в случае «длительного перерыва в трудовой деятельности» гражданин может быть признан безработным и без справки «с последнего места работы». А на прошлой неделе КС снова поддержал господина Чайковского, заявив, что отсутствие диплома или других «документов о квалификации» не должно ограничивать «право граждан на защиту от безработицы».

Дополнительно судья КС Константин Арановский выступил с «особым мнением» (.pdf) — так называют заявление, в котором член судейской коллегии может высказать личную позицию по рассмотренному делу. В начале документа господин Арановский рассуждает, можно ли доверять диплому российского вуза, и приходит к выводу, что «профессиональное образование» не в состоянии «уверенно гарантировать квалификацию обладателей дипломов». Более того, судья допускает, что решение КС могло быть другим, «имей образовательные документы иную репутацию, чем теперь».

По мнению господина Арановского, сейчас «профессиональное образование» не в состоянии «уверенно гарантировать квалификацию обладателей дипломов».

Он добавляет, что в системе образования «столько динамики, что нельзя рассчитывать на стабильное качество образовательного продукта». В качестве примера господин Арановский приводит инициативу, о которой в октябре 2018 года узнал “Ъ”: пересмотр правил аккредитации вузов с последующим распределением их на три категории. «Тогда бы, конечно, вузы снизили издержки… при сокращении штата преподавателей,— предположил судья.— Такие начинания неизменно пользуются поддержкой в административном сословии и среди активистов, они постоянно там зреют и получают иногда реализацию. Не все, однако, видят в них прогресс просвещения». Судья напоминает также, что «не все считают полезным внедрение болонской системы». Он приходит к выводу, что «бессчетные ресурсы», потраченные на проведение образовательных реформ, «можно было израсходовать во благо науке и на достойную оплату преподавательского труда».

«Улучшения в образовании длятся лет тридцать, а результаты их все еще спорны, так что теперь, когда столько истрачено, а доверия дипломам не прибавилось, нет причин полагаться впредь на министерские решения, инициативу ректоратов и на энтузиазм активистов,— заявил судья Конституционного суда.— Не исключено, что придется теперь подождать, пока дипломы большинства вузов и техникумов (лицеев, колледжей и др.) станут убедительными».

Дальше судья напоминает о низких зарплатах преподавателей, подчеркивая, что от их «благополучия и достоинства» напрямую зависит качество обучения.

«Система платит скудно, если преподаватель не получит в ее управленческом секторе оплачиваемую роль администратора, исполнителя или активиста-энтузиаста,— уверен судья Арановский.— Иногда же она позволяет преподавателю немного прирастить бедный свой заработок, но не за работу, а за хорошую статистику и отчетность, за демонстрацию компетентностного подхода вместо академических методов, за соискание грантов и за рейтинги, мониторинги с графиками и за все остальное, что дорого службам ректората и ведомства. Преподавателю нужно для этого воспитать в себе навыки и умения писать резюме и заявки, размещать их по фондам и ведомствам, оформлять аккредитации, формировать индексы цитирования. В такой обстановке ценят не преподавание и не учебу, а учебно-методические комплексы, которые нужны не студентам и педагогам, а службам, чтобы те хорошо себя чувствовали и оставались при важном деле на выгодных позициях».

«Субординация и отчетность под началом администраторов угнетают преподавание и науку, когда вузы уступают свое самоуправление, академическую свободу, стиль и обслуживают систему, которая выдает разрешения на профессию,— говорит судья КС.—

Автономия — обязательное условие деятельности вуза, и если считать, что российские вузы к ней не способны, то нереальны и расчеты на хорошее образование и на дипломы, разумеется».

После этого Константин Арановский напоминает о высказанной ранее позиции всего КС: «Конституционный суд Российской Федерации видит в автономии вузов основополагающее начало их деятельности, которое определяет их отношения с государством и государственную политику в области образования; он констатирует, что автономия оправдала себя исторически в общеевропейской университетской традиции, и связывает ее с целями социального государства, свободой научного, технического и других видов творчества, преподавания, с правом каждого на образование и с другими конституционными ценностями». Ограничения автономии вузов со стороны власти допускаются «лишь в конституционно значимых целях и постольку, поскольку эти органы на правах учредителя контролируют соответствие деятельности вуза его уставным целям». При этом, подчеркивает судья, российское законодательство признает автономию «с академической свободой в поиске истины, со свободным ее изложением и распространением под профессиональную ответственность преподавателей без попечения начальств».

«Исполнение этих положений сомнительно, если система ставит участников образовательного дела на службу своим интересам,— уверен судья Арановский.— Теперь же многое располагает к тому, что скоро придется, быть может, в самых разных правоотношениях повременить со строгой обязательностью дипломов, пока не появятся веские доказательства тому, что вузы восстанавливают автономию».

«Когда я работал в министерстве, нам это исправить не удалось»

Ректор Московского городского педагогического университета Игорь Реморенко (бывший замминистра образования и науки РФ, работал в ведомстве в 2003–2014 годах):

— Я думаю, что КС вынес очень правильное решение по ситуации Михаила Чайковского. А вот что касается «особого мнения», мне кажется, что требование к вузу присваивать квалификацию своим выпускникам противоречит требованию расширения академической автономии. Потому что автономия — это история не про профессиональную квалификацию, а про степень.

У нас в законе итогом высшего образования объявлены два результата: один из них — степень бакалавра или магистра, а другой — квалификация. И это большая ошибка законодателей. Когда я работал в министерстве, нам это исправить не удалось — в первую очередь потому, что смелости не хватило. Но это абсолютно несовместимые вещи. Степень — это про смыслы, про выбор человеком профессионального пути, про его интересы, ценности. А квалификация — это жесткие требования к поведению на рабочем месте. И уважаемый судья, мне кажется, два этих обстоятельства смешивает, а их бы надо, наоборот, развести.

По-хорошему, конечно, с вузов надо снимать задачу присвоения квалификаций. И делать этот процесс внешним, с помощью специальных сертификационных центров. Мы с нашим педагогическим образованием сейчас открыли отдельное здание, где будут заниматься именно сертификацией. Со временем мы планируем, что оно будет вне нашего ведения, как сторонняя организация. Законодательство от нас требует писать на дипломах, что студенты окончили бакалавриат и им присвоена квалификация преподавателя. Но на самом деле у нас для этого есть параллельная процедура, где эта квалификация присваивается через серьезное прохождение трех типов испытаний. И это не вузовская история, а внешняя.

Что касается мнения судьи о постоянных образовательных реформах, ну в этом нет ничего необычного. В каждой стране жалуются, что им надоели реформы в образовании. Я буквально на днях слушал доклад по ситуации в Новой Зеландии — в этой стране образование сравнивают с пробкой в море. То есть его постоянно болтает туда-сюда, берегов не видно. Но мне кажется непродуктивным говорить, что реформы надоели и их надо срочно останавливать. Хотя бы потому, что если бросить дело на полпути, то придется начинать другие реформы.

«Автономия вузов обернулась автономией ректора от коллектива»

Сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность», кандидат технических наук Ванда Тиллес:

— Мы, преподаватели вузов, приятно удивлены тем, что среди судей Конституционного суда есть такие эксперты в деятельности российских университетов, как Константин Арановский. Как показывают письма, приходящие в профсоюз «Университетская солидарность», а также обсуждения в группе «Проблемы образования и науки», профессорско-преподавательский состав вузов разделяет взгляд судьи и на автономию вузов, и на дистанционное образование, и на навязывание болонской системы, и на качество российского высшего образования.

Автономия вузов подорвана прежде всего тем, что Минобрнауки в последние годы утвердило уставы вузов, в которых зафиксировано назначение ректоров министерством, а не выборы их конференцией профессорско-преподавательского состава (ППС), представителями других категорий работников и студенчеством, как это было в более демократичные времена. В университетах ликвидируются факультеты и кафедры с целью уничтожения выборности деканов и заведующих кафедрами. Выстраивается жесткая вертикаль.

Конкурс на замещение должности ППС начинался всего пару лет назад на кафедрах, то есть первую рекомендацию давали коллеги. Теперь же все решает некий «коллегиальный орган управления», который формируется ректором. Он же, вопреки законодательству, навязывает преподавателям годичные контракты, чтобы держать нас на коротком поводке. Автономия вузов обернулась автономией ректора от коллектива.

Судья справедливо отметил отсутствие самоуправления в университетах. Если преподаватели объединяются в настоящий независимый профсоюз, то они подвергаются давлению, как это было год назад с незаконно уволенным профессором МФТИ Максимом Балашовым. У нас в маленьком провинциальном вузе алгоритм действий ректора аналогичен: он обвинял руководство профсоюза в «финансировании из-за границы» и говорил, что профсоюз мешает развитию университета. Хотя все, чего требует профсоюз,— это соблюдение трудового законодательства.

Конечно, все эти проблемы отражаются на качестве образования в целом. И судья Константин Арановский совершенно справедливо делает вывод о снижении доверия к дипломам бакалавров.

«Российский диплом не отражает уровень квалификаций»

Вице-президент Российской академии наук Алексей Хохлов:

— Разумеется, можно только приветствовать, что судья Конституционного cуда изучил проблемы российского вузовского образования и высказывает по ним свое мнение. Безусловно, к этому мнению стоит отнестись с уважением. В чем-то уважаемый судья прав, но в чем-то его можно было бы поправить.

Я, безусловно, соглашусь с тем, что качество знаний у российских студентов постоянно снижается. Диплом действительно больше не дает уверенности, что выпускник получил необходимую квалификацию. Мы все с этим сталкиваемся — например, когда приходим на прием к врачу.

С другой стороны, те меры, которые уважаемый судья предлагает, чтобы решить эту проблему, они, возможно, не сработают в сегодняшней ситуации. Например, предложение большей автономии университетов, когда надо перестать вмешиваться в их внутреннюю жизнь. Но в той ситуации, которая у нас сейчас сложилась, это приведет к закукливанию, стагнации. И у вузов просто не будет мотивации к переменам.

Мне кажется, что для решения проблемы надо усилить внешний контроль над вузовским образованием. Разумеется, я говорю не про бюрократический контроль с его бесконечными требованиями к заполнению бумаг, а про контроль профессиональный. Например, чтобы выпускные экзамены у студентов принимали внешние комиссии, куда входили бы представители работодателей, профессионалы в этой области и так далее. Чтобы эти люди оценивали реальный уровень квалификации выпускников, и чем он выше, тем больше финансирования получает сам университет. Мне кажется, что это разумная цепочка, которая быстрее приведет к обозначенной уважаемым судьей цели, чем полная автономия университета и его коллектива.

Есть ряд и других вещей, где его можно поправить. Например, господин Арановский пишет, что немецкие университеты не перешли на болонскую систему, но ведь они перешли на нее. Если честно, я вообще не понимаю, как уровень образования связан с болонской системой. Ведь ее основная идея — всего лишь разделение высшего образования на две системы, бакалавриат и магистратуру. Для каких-то специальностей это более целесообразно, для каких-то менее. Но качество образования может быть хорошим или плохим как при старой системе специалитета, так и при болонской.

В целом же, подчеркну, сама постановка вопроса, что российский диплом не отражает уровень квалификаций выпускника, она совершенно правильна. И заслуживает всестороннего обсуждения.

«Когда ректоры назначаются сверху, они становятся рядовыми госчиновниками»

Армен Арамян, редактор студенческого журнала DOXA:

— В целом этот текст демонстрирует довольно высокий уровень знакомства судьи как с контекстом университетской автономии, так и с ситуацией с университетами в России на протяжении десятилетий. В этом критическом замечании есть два основных тезиса: 1) без автономии университет не может гарантировать качество образования; 2) корпоративизация университетов и подчинение бюрократической отчетности снижают качество образования и ставят сотрудников и студентов в подчиненное положение.

Если взглянуть на историю российских университетов за последние несколько десятилетий, то действительно можно говорить и о падении автономии — ректоры перестали избираться и стали назначаться, что очень сильно ударило по самоуправлению даже в самых престижных вузах. Когда ректоры уже не избираются университетским сообществом, а назначаются сверху, они начинают совершенно иначе воспринимать свою функцию и становятся рядовыми госчиновниками, не имеющими отношения к сути образовательного и научного процесса. В результате мы имеем ситуацию, когда в крупнейших университетах страны могут происходить перемены, с которыми не согласны ни сотрудники, ни студенты. Вспомните про структурные изменения в СПбГУ и переезд СПбГУ из исторических зданий.

Интересно, что подчинение университетов «вертикали власти» совпадает с повышением отчетности. То есть, с одной стороны, это политическое подчинение университетов и разрушение внутренних институтов самоуправления, а с другой — подчинение научного и образовательного процесса стандартам и метрикам. Парадокс здесь в том, что корпоративизация университета и повышение отчетности в западных университетах ассоциируются с неолиберальными реформами и коммерциализацией высшего образования. У нас, получается, процесс коммерциализации и распространения рыночной логики на высшее образование и науку совпадает с полным подчинением университетов государству.

Некоторый пик идейного отказа от автономии университетов — новый проект аккредитации вузов, который предполагает, что вузы с низкой квалификацией будут обязаны транслировать у себя онлайн-курсы из топ-университетов. Это использование менеджериальной логики централизации на самом высоком уровне, и она, конечно, противоречит тому, чем, в сущности, является университет. Это возвращение фабрично-конвейерной логики в университетское образование.

В целом довольно иронично, что, в то время как представители университетов продолжают повторять мантру «университет вне политики», рассказывают, что университет не место для дискуссии, самоорганизации и самоуправления, напоминать о требовании автономии университета приходится конституционному судье.

“Ъ” попросил Минобрнауки и Рособрнадзор прокомментировать слова судьи КС, однако ведомства не смогли оперативно подготовить свою позицию. “Ъ” также запросил комментарий в НИУ ВШЭ, ректор которого Ярослав Кузьминов в образовательном сообществе считается реальным автором многих реформ, но господин Кузьминов оказался недоступен для журналистов, он находится в командировке.

Александр Черных, Елизавета Михальченко, Ксения Миронова