Бунт в ритме самбы

На одном из самых масштабных музыкальных фестивалей планеты Рио-де-Жанейро спел и, конечно, сплясал свою нелюбовь к новому президенту Бразилии. Чтобы оценить новые мелодии и ритмы зарубежной эстрады, «Огонек» вгляделся в оглушительный Rock in Rio.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Павел Тарасенко, Рио-де-Жанейро — Москва

На прошлогоднем чемпионате мира по футболу в России Бразилия — один из записных фаворитов — вылетела в четвертьфинале. А вот если бы в мире был чемпионат по самым зрелищным и бесшабашным массовым мероприятиям, равных бразильцам не было бы — по объективным, что называется, показателям. Просто потому, что они на таких фестивалях (легендарный карнавал к ним тоже относится) не только оттягиваются, но еще и живут: спорят, выражают симпатии и антипатии. Для вашего корреспондента полной неожиданностью стало то, что столь массовые зрелища — еще и повод заняться политикой. Главная мишень — правый президент Жаир Болсонару, получивший прозвище Тропический Трамп.

Роковое Рио

В разгар осени (а в Южном полушарии это совсем даже не осень, а весна) Олимпийский парк Рио-де-Жанейро пережил нашествие, даже большее, чем во время той самой Олимпиады-2016, к которой его и строили. Каждый день фестивальной недели в парк, едва распахивались ворота, врывалась толпа разодетых в цвета своих кумиров фанатов — они спешили занять места поближе к сцене. Быть здесь — это статусно: фестиваль Rock in Rio — не просто один из крупнейших в мире, он давно уже такая же визитная карточка города, как и карнавал. В этом году собралось около 700 тысяч человек, в распоряжение которых была предоставлена гигантская территория в 385 тыс. кв. метров между стадионами. А общее число выступлений — они шли на девяти сценах — перевалило за 300.

Само собой, мероприятие вроде Rock in Rio — серьезное испытание даже для такого города-гиганта, как Рио-де-Жанейро, причем начинается оно за несколько дней до его открытия.

Уже в аэропорту Рио с ходу замечаешь толпы собратьев — людей в майках с символикой любимых групп. Местные пограничники, конечно, задают им рутинный вопрос о цели визита, но, получив в ответ «Rock in Rio!», в подробности не вдаются. Впрочем, что там аэропорт: фестивальных фанатов ваш корреспондент встречал по всему городу: у статуи Христа, на пляжах Ипанема и Копакабана, на горе Сахарная голова и даже в тех фавелах, где днем относительно безопасно и куда водят экскурсии. А вечером все эти люди собирались в одном месте — Олимпийском парке.

Как они туда все помещались — загадка, но вопреки всем опасениям столпотворения не было. Не было и привычных на наших массовых мероприятиях бойцов Росгвардии и ОМОНа: входы охраняло несколько человек в форме. Но самое удивительное, пожалуй, что обходилось без очередей — получение браслетов на вход и проверка сумок занимали считанные минуты. То же самое и с выходом: по завершении концертной программы десятки тысяч экзальтированных фанатов мигом растворялись в Рио — одни ныряли в ближайшие станции метро (их не закрывали), другие ловили такси, дежурившие у парка, а большинство — без сил после многочасовых танцев у сцены — пешком добирались до близлежащих отелей. Никакой ночевки в палатках предусмотрено не было: Rock in Rio —  это скорее «Пикник "Афиши"», чем «Нашествие».

В общем, Rock in Rio семимиллионный мегаполис не парализовал, а местные жители поддерживали всеобщий ажиотаж с удовольствием. Многие следили за происходящим по телевизору — один из телеканалов вел непрерывную трансляцию концертов. Те же, кому повезло больше, закупились билетами и влились в многонациональную толпу. А часть жителей Рио была счастлива тем, что сумела подзаработать. Так, владельцы близлежащих квартир сдавали их по двойной цене. По всему Рио продавали футболки с символикой фестиваля, явно далеко не всегда лицензированные организаторами. А пробираться к Олимпийскому парку приходилось по коридору из продавцов воды и пива, которые своими призывами купить у них что-нибудь периодически заглушали звуки музыки. Здесь, кстати, самое время вспомнить киноштамп про «город контрастов»: всей выручки всех этих продавцов — выходцев не из фешенебельных кварталов Рио, а из близлежащих бедняцких районов — явно было недостаточно для покупки билета на фестиваль.

Поминки по диктатуре

Впрочем, когда делишься с хозяевами впечатлениями от их фестиваля, они пожимают плечами: разве это рекорды? То ли дело первый Rock in Rio в 1985-м, когда страна переживала свою «перестройку» (к слову, почти ровесницу нашей)! Тот фестиваль словно задал ритм переменам: 11 января, в день, когда он открылся, в Бразилии еще был режим военной диктатуры (она правила страной с 1964-го). А закончился десятидневный праздник музыки уже в свободной стране: 15 января прошли президентские выборы, на которых победил представитель оппозиционной коалиции Танкреду Невис. Он должен был стать первым гражданским президентом Бразилии с 1964 года, но скончался до инаугурации. Впрочем, колесо истории было уже не остановить. А рок-фестиваль стал символом демократизации, как и Московский фестиваль мира в «Лужниках» в 1989-м, который за два дня посетили 120 тысяч.

Что касается Rock in Rio, то он в 1985-м за 10 дней поставил мировой рекорд — 1,4 млн человек (считайте — три «Вудстока»!). Попутно в Рио был побит и ряд других достижений: McDonald's — другой яркий символ перестроек 1980–1990-х годов — продал за один день фестиваля 58 тыс. гамбургеров, благодаря чему попал в Книгу рекордов Гиннесса. Что же касается содержания, то у наших двух фестивалей частично совпадал даже лайн-ап — Рио, как и Москву, посетили Оззи Осборн и Scorpions. Правда, у Rock in Rio был козырь — группа Queen. Кадры, на которых Фредди Меркьюри дирижирует сотнями тысяч человек, в унисон поющих Love of my Life, — одни из самых узнаваемых в истории группы.

— Фестиваль имел грандиозный успех, ничего подобного в Бразилии до этого не было,— объясняет «Огоньку» один из зрителей первого Rock in Rio, директор российского Ибероамериканского института Висенте Барриентос.— Для меня, выпускника школы, который был воспитан в традиционной консервативной семье, это было первое соприкосновение с роком, с кумирами, которых мы видели только на телеэкранах. Кстати, посещение фестиваля было недешевым удовольствием, поэтому попали туда представители среднего класса и выше. Хотя, чтобы купить заветные билеты, многие брали в долг…

Висенте Барриентос отмечает: целью организаторов Rock in Rio было создание альтернативной культурной площадки для тех бразильцев, которые не увлекаются самбой или иными видами народного творчества. Задумка удалась.

С тех пор фестиваль под неизменным названием Rock in Rio еще семь раз (включая этот год) проводился в Бразилии, а еще несколько раз в Лиссабоне, Мадриде и Лас-Вегасе. Но ни разу политический контекст не был столь же важен, как в 1985-м. Ни разу вплоть до нынешнего года. Причина — недавнее избрание президентом Бразилии десантного капитана в отставке Жаира Болсонару, первого крайне правого политика, который пришел к власти в стране после 1985-го и с ностальгией говорит о временах правления военных. Победа Болсонару оказала на Бразилию тот же эффект, что и избрание Дональда Трампа на американцев. Стоять в сторонке ни у кого не получается: своего президента люди либо яростно ругают, либо столь же яростно защищают от нападок.

В этом контексте подготовка к Rock in Rio — 2019 сопровождалась рядом скандалов, которые смело можно назвать политическими. Так, основатель фестиваля Роберту Медина, который руководит всеми процессами до сих пор, навлек на себя гнев половины бразильцев тем, что снял для Жаира Болсонару трогательный предвыборный ролик. Целью короткого видео было показать, что у сильного лидера есть слабость — жена и дети. Кандидат в президенты рассказал о них на камеру, при этом по его щекам катились слезы радости.

Павел Тарасенко о том, какие чувства разжигает фестиваль Burning Man

Участие Роберту Медины в предвыборной кампании Жаира Болсонару — отставника, ностальгирующего по военной диктатуре 1964–1985 годов,— многие восприняли как предательство. В соцсетях развернулась кампания за бойкот фестиваля. Под хештегом #DontRockInRio были опубликованы сотни обращений к потенциальным посетителям фестиваля и приглашенным артистам (среди них в этом году были такие звезды, как Bon Jovi, Red Hot Chili Peppers, Iron Maiden, Scorpions, Пинк, Muse). «Фестиваль организован Роберту Мединой, который помогал крайне правому фашисту Жаиру Болсонару избраться на пост президента и тем самым поставить под угрозу жизни меньшинств. Пожалуйста, бойкотируйте фестиваль»,— говорилось в сделанных под копирку обращениях к музыкантам. «Медина помог выбрать сатану»,— возмущались пользователи Twitter и Facebook.

От митинга до карнавала

Поводов для резких высказываний в свой адрес Жаир Болсонару дает немало и делает это, похоже, намеренно. Будучи сторонником традиционных ценностей, он заявил, что «не смог бы полюбить сына-гомосексуалиста, а предпочел бы, чтобы он умер в автокатастрофе». Отвечая на вопрос о том, как бы он отреагировал на известие, что его сын влюбился в чернокожую девушку, политик сказал: «Мне это не грозит, мои дети хорошо воспитаны». Наконец, в сентябре он перешел к делу: поручил Минобразования подготовить законопроект, запрещающий распространение в школах так называемой гендерной идеологии, предусматривающей свободу выбора пола и социальных ролей. В целом же для страны, которая при предыдущих правительствах была всерьез сосредоточена на защите прав самых разных меньшинств, этот политик формулирует свою позицию непривычно жестко: «Они обязаны подчиняться желаниям большинства». Радикален он и в вопросах веры: «Наше государство — христианское. Несогласные с этим могут валить отсюда». Доводилось Болсонару публично оскорблять дам: одной из них, депутату, он как-то заявил, что она «даже недостойна быть изнасилованной» им. Сторонникам левой Рабочей партии, находившейся у власти в 2003–2016 годах, он грозил расстрелами (его пресс-служба потом уверяла, что это шутка). Что же касается военной диктатуры 1964–1985 годов, то, оправдывая ее, он проводит параллель с современностью: «С этой безответственной демократией серьезных национальных проблем не решить». В общем стоит на своем. Что ставит вопрос ребром и перед участниками Rock in Rio-2019: и как тут не поступиться своими принципами?

Ряд участников фестиваля, например Black Eyed Peas и Imagine Dragons, кампанию против избрания Болсонару поддержали, опубликовав сообщения под хештегом #EleNao (#НеЕго). Но ни они, ни их коллеги от выступлений в Олимпийском парке не отказались. Вероятно, сыграло свою роль раскаяние Роберту Медины, который незадолго до выборов заявил: «Это больше не мой мир. Я не имею никакого отношения к кампании».

Сам же Rock in Rio — 2019 в итоге то и дело сбивался на митинг. Раз за разом выступления музыкантов десятки тысяч зрителей сопровождали скандированием нецензурной кричалки, модной еще с весны — с карнавала. Используя цензурные слова, ее можно перевести как «Болсонару, проваливай!» — ею публика встречала певцов, поддержавших президента, ею же сопровождала выступления тех, кто пел о нем то, что она хотела услышать. Гимн фестиваля — так назвала ее местная пресса.

Артисты от публики не отстали. Выступавшая первой певица Lelle\ вспомнила об Агате Феликс — восьмилетней девочке, застреленной полицией, и о правозащитнице Мариэлле Франку, защищавшей всех гонимых в Бразилии, от жителей фавел до ЛГБТ-сообщества. Она была убита в Рио в прошлом году — по ходу расследования выяснилось, что семья президента связана с предполагаемым убийцей. Защитники Болсонару пытались отшутиться в соцсетях, что его близкие причастны также к убийству Джона Леннона и смерти Элвиса Пресли. Но юмор не оценили.

«Подними свой кулак! Не бойся! Единство! Сила! Борись! Сопротивляйся!» — пела солистка металл-группы Nervosa в память о Мариэлле Франку. «Королева самбы» Эльза Суареш призывала защищать «темнокожих и бедных». Рэпер Projota со сцены заявил, что «в 15 лет начал слушать рэп, потому что хотел, чтобы этот президент отвалил». А бразильская поп-рок группа Francisco, El Hombre и колумбийская Monsieur Perine выступали вместе на фоне целого протестного иконостаса — фотографий Агаты Феликс, Мариэллы Франку, экс-президента Дилмы Руссефф (представительницы Партии трудящихся и идейной противницы Болсонару), 16-летней шведской экоактивистки Греты Тунберг, а также надписи «Фашизм в огне, Амазония в огне». Часть участников группы при этом была в балаклавах.

С Амазонией ясно — президент прославился жесткой позицией по вопросу борьбы с бушующими там пожарами, крупнейшими с 2010 года. С трибуны Генассамблеи ООН он отрицал катастрофу: мол, Амазония «не охвачена лесными пожарами», а страны, которые ее в этом обвиняют, «ведут себя в стиле колониальной политики». Увы, данные Национального института космических исследований его опровергают: с января по август в Бразилии зафиксировано 73 тыс. возгораний, а за весь 2018 год их было 39 тыс. Плакаты по всему Рио напоминают: каждый час в Амазонии сгорают 19 га леса, и виноваты в этом власти страны. Организаторы Rock in Rio заговорили об этом и того раньше: с 2016 года они начали проект Amazonia Live, в рамках которого в регионе уже высажено свыше 3,7 млн деревьев. Задача — восстановить не менее 70 млн деревьев к 2023 году.

Rock in Rio — не единственный пример противостояния президентской идеологии с творческой публикой в современной Бразилии.

Куда меньший по масштабам рок-фестиваль Facada Fest в северном штате Пара в сентябре пошел даже дальше, чем Rock in Rio: его организаторы разместили на рекламном постере Болсонару в нацистской униформе и с усиками. Рядом были изображены Амазония в огне и распятый индеец.

Не остался в стороне от политизации бразильских праздников, конечно, и главный из них — карнавал. Самбодром в Рио-де-Жанейро не ограничился изобретением уже известной кричалки. Чтобы подразнить президента, участники карнавальных шествий примеряли коммунистическую символику, а многие родители с той же целью одевали своих дочек в голубое, а сыновей в розовое. Наконец, победителем карнавала Рио стала школа самбы Mangueira, не скрывавшая: речь идет о «политическом обращении ко всей стране и к президенту». Участники Mangueira рассказали о бразильской истории с точки зрения чернокожих, индейцев и рабочего класса. А одна из тематических платформ, которая ехала по Самбодрому под ритмы самбы, рассказывала о событиях 1964–1985 годов и называлась «Диктатура убивает». Свое выступление школа посвятила правозащитнице Мариэлле Франку.

К слову, прошлой весной до последнего момента Бразилия была охвачена слухами, что власти могут вообще отменить карнавал. На такое они не решились — президент пошел, как говорится, другим путем и выложил на своей странице в Twitter видеоролик непристойного содержания с участием двух мужчин, снятый в дневное время на карнавале в Сан-Паулу. Рабочая партия вообще пообещала подать на него в суд за распространение порнографии. Левые депутаты вступились за «величайшую вечеринку страны». Но не молчат и сторонники: они начали публиковать сообщения с хештегами #BolsonaroTemRazao (Болсонару прав) и Bolsonaro tamo junto (Болсонару, мы с тобой).

Как подтвердил Rock in Rio, противостояние продолжается. «На карнавале в 2020-м одна или несколько школ самбы наверняка выскажутся против президента»,— предсказывает «Огоньку» Висенте Барриентос. В самом деле, самба — это часть народной культуры, продукт масс и для масс, которые вовсе не считают себя меньшинством и грустят по тем временам, когда имели социальную поддержку левого президента Луиса Игнасиу Лулы да Силвы. Сейчас это большинство — в меньшинстве, и оно протестует, вспоминая о своей перестройке. Но времена ведь меняются — следующая встреча с политикой в ритме самбы на ближайшем карнавале, уже весной…