У 69 процентов россиян сегодня нет сбережений, а доля тех, кто предпочитает хранить деньги под матрасом, начала расти. В национальных особенностях накоплений разбирался «Огонек».
Те, кто пережил 1990-е, продолжают прятать деньги дома, под матрасом или в кубышке
Фото: Reuters
Те, кто пережил 1990-е, продолжают прятать деньги дома, под матрасом или в кубышке
Фото: Reuters
Теперь из нового: оказывается, сумма наших сбережений упала вдвое! Если в 2013 году россияне считали накоплениями минимум 218 тысяч рублей, то в нынешнем понизили планку до 101 тысячи! Или вот вроде бы позитивный показатель: выросло число сограждан, которые считают, что откладывать деньги хорошо именно сейчас (с 11 процентов в 2016-м до 23 процентов в 2019-м). Но и этот результат можно объяснять по-разному. Одна из таких трактовок: похоже, люди поняли, что экономические трудности — это надолго и что кредиты — уже непозволительная роскошь, а значит, надо копить.
Насколько социологическим опросам можно верить? Вопрос не праздный: наших соотечественников уже не раз ловили на нежелании честно рассказывать о своих деньгах. Респонденты зачастую преуменьшают свои заработки, траты и накопления — умышленно или нет.
— Все дело в субъективной оценке,— говорит социолог Степан Гончаров из «Левада-центра».— Например, респонденты могут просто не считать накоплениями те деньги, что у них отложены. Тут главное наблюдать за трендами. В принципе, доля тех, кто признается, что не имеет накоплений (те самые 60–70 процентов), меняется незначительно, а значит, относительно верна. Но вообще подсчитывать финансы россиян — задача не из легких, хотя бы из-за большой доли теневого сектора в нашей жизни.
Но вернемся к результатам опроса. Основная интрига: почему мы ничего не копим? На первый взгляд ответ очевиден — в эпоху экономической турбулентности о сбережении денег думаешь в последнюю очередь, на еду бы хватило. Хватает?
— Даже по официальной статистике за последние пять лет реальные доходы населения сократились более чем на 20 процентов. И естественно, в этой непростой обстановке копить у людей не получается,— отвечает Константин Ордов, профессор кафедры финансового менеджмента РЭУ им. Г.В. Плеханова.— В какой-то момент вместо того, чтобы на что-то копить, россияне просто стали брать кредиты — на то же самое. Отсюда — популярность микрофинансовых организаций, к ним обратились наименее обеспеченные слои. Более того, согласно исследованию Центробанка, рост ВВП в России за последние пять лет привязан именно к потребительскому кредитованию. Не будет кредитования, не будет и роста. В этом заключается вызов момента: у людей больше нет желания или возможностей брать кредитные средства, не говоря уж о том, чтобы их обслуживать.
Впрочем, проблема не только в кредитах, которые заменили сбережения: оказывается, в периоды высокой инфляции склонность к текущему потреблению заметно выше, так как выше риск, что сбережения обесценятся. Может, мы не смогли ничего скопить, потому что много потратили?
— На фоне невысокого уровня жизни у нас сложился определенный стиль финансового поведения,— считает Александра Бурдяк, старший научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС.— Россияне откладывают в целом немного: на черный день, например. И, напротив, рост цен в последние годы подхлестывал нас тратить заработанное: казалось, что лучше что-то купить, чем копить. В этом есть своя логика. Как защитить накопления? Делать их меньше, но вкладывать в то, что семье нужно прямо сейчас, от вещей до образования.
Как в целом россияне относятся к накоплению денег? Вопрос философский. Некоторые специалисты считают, что мы просто… не умеем копить, и даже указывают на неразвитую финансовую культуру. Однако эксперты, опрошенные «Огоньком», опровергают этот распространенный миф: мы, мол, напротив, склонны к сбережениям, просто у нас нет ни надежных инструментов, ни поддержки со стороны государства.
— Возникает вопрос: ради чего сберегать? Чтобы потерять сбережения — не интересно. Нарастить? Невозможно. Вот такой тупик,— говорит Константин Ордов.
И предлагает вспомнить про сбережения граждан Советского Союза, обесценившиеся в 1990-х: эти потери так и не были компенсированы. А заодно нанесли народу непоправимую психологическую травму.
— Полагаю, это было одной из причин подрыва доверия не только к банковскому сектору, но и к финансовому рынку в целом,— считает Ордов.— Финансовый рынок должен гарантировать, что, несмотря на политические катаклизмы и мировые кризисы, ты вернешь свои деньги. А этого не произошло. Мы просто потеряли шанс на «старые деньги».
С тем, что длительной истории накоплений у нас не получилось, согласна и Александра Бурдяк из РАНХиГС.
— В советское время копили потому, что был дефицит товаров, ждали своей очереди на мебель или автомобиль. Но в 90-е годы все вклады схлопнулись, накопления, достаточные для покупки «жигулей», превратились в несколько рублей,— вспоминает эксперт.— Сегодня налицо иная ситуация, на дворе капитализм, однако про массовую сберегательную культуру говорить все еще не приходится (хотя, конечно, те же банковские вклады довольно распространены). Чтобы делать сбережения, доходы надо иметь стабильные и достаточные. Нужно, чтобы, регулярно сберегая какую-то часть своего дохода, человек не ущемлял себя в потреблении медицинских услуг, путешествиях, бытовой технике. А у людей сейчас есть сбережения, только чтобы заплатить за два месяца ипотеки!
По сути, подытоживают эксперты, мы стараемся жить по средствам, вот только средств у нас мало.
Впрочем, даже с банковскими вкладами вопрос остается спорным — и это еще один вывод, который можно сделать из исследования НАФИ. Согласно социологам, растет число россиян, которые уверены: хранить накопленное лучше в наличности, по видимому, — дома, в кубышке. Судите сами: в 2015 году за этот вариант «голосовало» 25 процентов опрошенных НАФИ, в 2017-м — 31, а в 2019-м — уже 32… Парадокс в том, что и здесь есть повод для оптимизма.
— Уже сейчас на Западе в некоторых банках предлагают отрицательные процентные ставки. Боюсь, мы вступаем в новую глобальную экономическую эпоху, когда инвестиции будут невыгодны,— предостерегает Константин Ордов.— В этих условиях хранить деньги в валюте под матрасом — неплохая стратегия. А в России — еще и довольно прагматичная. Бесконечные скандалы с ЦБ и санацией банков, неучтенные депозиты, замороженные вклады… Мы впереди планеты всей по безналичной оплате, по развитости соответствующих сервисов и одновременно — те, кто пережил 1990-е, продолжают прятать деньги дома. Надежда только на молодежь, миллениалов: они привыкли к кредитам, к гаджетам для оплаты. И вот это поколение хорошо бы не потерять.
Брифинг
Лев Гудков, директор «Левада-центра»
Если люди считают, что они бедны по отношению к тому, что — как они представляют себе — они должны были бы иметь, это определяет их мотивацию, социальное самочувствие, отношение к власти, представления о будущем. Люди ощущают ухудшение положения своих семей и ограниченность своих возможностей улучшить это положение… Ощущения граждан имеют экономический смысл — они указывают на предстоящее сокращение потребления. Эта перспектива расходится с рапортами Минфина и Минэкономразвития, адресованными верховной власти. Реальный смысл экономического поведения заключается в готовности людей потреблять, откладывать сбережения, инвестировать. Это, я считаю, даже важнее, чем макроэкономические показатели состояния экономики. Сейчас речь идет, как показывает исследование, о сжатии экономического пространства, возможностей населения и экономики в целом.
Источник: «Свободная пресса»
Дмитрий Янин, председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей
— Вы упомянули про финансовую грамотность. Это тоже одна из причин, почему люди не распределяют доходы правильно и не откладывают сбережения? Или именно низкий доход — главная причина?
— Первое — это низкий доход, вторая причина — это скорее не финансовая грамотность, а отсутствие в России государственной политики по стимулированию сбережений. Мы устраиваем всю эту дискуссию вокруг накопительной пенсии, изъятия пенсионных накоплений у тех, кто перешел в накопительную пенсию… К сожалению, несмотря на все декларации, нормативные акты Российской Федерации не стимулируют людей к каким-то формам вкладывания средств. В Европе, конечно, программы софинансирования программ пенсионного обеспечения более развиты, чем в России. Поэтому с этим связано то, что вовлечение населения в сбережения у нас ниже. Это еще и пассивность государства.
Источник: «Коммерсантъ FM»
Роман Блинов, руководитель аналитического департамента Международного финансового центра (Москва)
В большинстве случаев мы с грустью констатируем тот факт, что разрыв в заработной плате у разных групп наемных рабочих и служащих в ряде организаций крайне высок. Разница в заработной плате между низкоквалифицированным и интеллектуальным трудом не просто велика, большинство россиян, проживающих за пределами МКАД, по утверждению экономистов, не имеют заработков выше средних величин крупных городов и областных центров, а во многих регионах доходы россиян близки к прожиточному минимуму. В ситуации, когда инфляция, падение реальных доходов и рост стоимости жизни фактически съедают всю заработную плату меньше чем за один месяц, у большинства россиян просто нет физической возможности сберегать денежные средства в любом из возможных видов сбережения в стране… Люди мало получают, и тут вопрос не в уровне их участия в прибыли и даже не в производительности труда. Просто в стране есть факт разделения на бедных и богатых, и это давно надо принять во внимание. Богатые получают больше, бедные — «три копейки». Для сбережений у населения попросту нет денег.
Источник: «Аргументы и факты»