Канкан по бумажке

В Гран-Пале открылась выставка «Тулуз-Лотрек. Решительно современный». В экспозиции — 200 работ из Орсе, Оранжери, Объединения национальных музеев и мемориального музея в городе Альби, где художник родился. Без Тулуз-Лотрека, его работ, созданных в позапрошлом веке, непредставим современный Париж, на который мы до сих пор решительно смотрим его глазами, считает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Побывать в Париже и не сходить на выставку, которая продлится до 27 января, станет ошибкой. Но лучше сразу представить, чего от нее ожидать. Анри де Тулуз-Лотрек (1864–1901) — художник высочайшей концентрации точности и скепсиса. В больших экспозициях одна его маленькая картинка «убирает» все вокруг. Его искусство всегда выигрывает на контрасте — точно так же, как выигрывал на контрасте по сравнению со своим «нормальным» окружением этот карлик, калека, пьяница, сифилитик. Образцовый «проклятый художник» с биографией для романа Гюго. Его единственного, а не Делакруа вы бы узнали на улице, окажись вы в Париже XIX века.

Но на параде из двух сотен работ придется разобраться, чем Тулуз-Лотрек отличается не от современников, от самого себя. По выставке, как дорожные вехи, расставлены его известнейшие картины. Вот цирк Фернандо с его необыкновенной зарезанной композицией, похожей на случайный кадр айфона. Вот Ля Гулю, танцующая на афише со своим партнером Валентином-Без-Костей. Аристид Брюан с красным шарфом и суковатой дубиной, как будто не работник сферы развлечений, а знаменитый разбойник. Бордель на Монмартре, где немолодые девушки скучают на красных диванах. Не обошлось и без портретов Иветт Гильбер в черных перчатках, Жанны Авриль в черных чулках и клоунессы Ша-У-Као, поправляющей лиф под оценивающим взглядом гостя.

Долгие перегоны между вехами заполнены бесконечной графикой, иллюстрациями для журналов и книг, эскизами афиш и обложек. Для большой выставки такое соседство живописи и графики обычно губительно. Одно уничтожает другое. Здесь не так: графика выступает в роли комментатора, суфлера, который постепенно вылезает на сцену и берет на себя главную роль.

Путь от первых ординарных живописных вещей ведет Лотрека прямо в графику, даже не станковую, а прикладную, где он находит золотую жилу. Пока другие художники ждут меценатов, его афиши отрывают с руками, как и портреты на злобу дня. Аристократ, потомок Каролингов пишет баронесс и королев канкана, эстрадных знаменитостей, наподобие нынешних рэперов. Циркачей, паяцев, проституток — людей, в тогдашнем понимании достойных портретов разве что в рубрике «из зала суда».

Работа Лотрека выглядит не священнодействием, а рассчитанной импровизацией. Чего стоят материалы «быстрого реагирования»: карандаш, пастель, калька, крафт, многие вещи написаны на картоне, причем цвет его заменяет фон. Четкие контуры, почти ровные цвета, плоскости, как будто бы заранее приготовленные для сериографии. Тулуз-Лотрек показал, что необязательно ловить переливы и рефлексы, что объем может быть плоским и это не помешает пространству картины. Взяв эстафету у Домье, он передал ее создателям классических комиксов. Может быть, еще и поэтому его работы так хорошо воспроизводились в самой дешевой полиграфии.

В то время создавалась легенда Парижа, города света, дебоша, безумств, Тулуз-Лотрек ее отрисовал и расцветил, подготовил к тиражированию. Канкан, роман и кафешантан под «Адский галоп» Жака Оффенбаха отныне иллюстрируют его работами. Простыми графичными эффектными и очень современными приемами он создал миф танцплощадки, миф борделя и миф цирка. Феллини пришел в цирк по билету Лотрека, и даже мы до сих пор пытаемся увидеть глубину в этом потном и малоинтеллектуальном занятии. Анри де Тулуз-Лотрек умер в 37 лет, при этом как художник прожил гораздо более долгую и сложную жизнь, изменив свой стиль почти до неузнаваемости. Он начал с ар-нуво, но последние работы на выставке обещают совершенно другого живописца, мощного мастера ХХ века, в который, к сожалению, ему едва удалось заглянуть.