Вчера руководители Казанского авиационного производственного объединения им. С. П. Горбунова (КАПО), вопреки ожиданиям, так и не прокомментировали катастрофу Ту-160. Корреспондент «Ъ» ШАМИЛЬ ИДИАТУЛЛИН выяснил точку зрения специалиста предприятия, лично участвовавшего в поставке Ту-160 Вооруженным силам и приеме машин на ремонт и техническое обслуживание.
— Пока информация очень противоречивая. Нет даже уверенности в том, что горел именно замененный 4-й правый двигатель. Были сообщения о том, что огонь возник и во 2-м, и в 1-м.
Поэтому без изучения обстановки и «черных ящиков» с выездом на место любые комментарии будут некорректными. Комиссия КАПО и Казанского конструкторского бюро АО «Туполев» выезжает в Саратов завтра (в субботу — „Ъ”).
— Насколько распространены подобные аварии? В принципе ведь казанские двигатели считаются довольно надежными?
— Авиация вообще такая вещь — если вы следите за новостями, то знаете, что хотя бы раз в полгода инциденты случаются. Тут, как с телевизором: у соседа он будет показывать 20 лет, а у вас сломается на второй день. Техника.
— А какого рода повреждения диагностировались у Ту-160, которые с прошлого года прибывают на КАПО для техобслуживания? Были ли у них проблемы с двигателями?
— Могу сказать, что мы ремонтировали машину, у которой была коррозия воздухозаборников. Впрочем, это не слишком серьезный дефект — машины подолгу летали и с такими воздухозаборниками.
— Насколько соответствует действующему регламенту замена двигателя силами не завода, а техников полка?
— В принципе, это нормальная ситуация: ведь устанавливался штатный новый двигатель. Все происходило в пределах правил. И облет выполнялся тоже вполне по инструкции — так и положено вводить в строй новую технику, узлы и агрегаты. Другой вопрос, правильно ли сработал наземный экипаж, проводивший замену двигателя. Известно ведь, что из ВВС, как и из армии в целом, ушло много квалифицированных специалистов, и пришла молодежь. А в моторе ведь сотни соединений — электрика, гидравлика, топливо... Но есть и человеческий фактор. Растерянность, необходимость уводить самолет от населенного пункта, просто стечение обстоятельств могли не позволить экипажу включить ручную очередь, если автоматическая система не сбила огонь.
— Считается, что машина упала из-за аварии одного двигателя. Но в то же время принято полагать, что даже выход из строя двух моторов из четырех не является фатальным.
— Ту-160 может садиться и с одним работающим двигателем.
— Так в чем же было дело?
— Мы не знаем, что делал экипаж после того, как исчезла связь. В любом случае времени для катапультирования было достаточно. В конце концов, командир может сам катапультировать всех членов экипажа, оставив только себя, — есть такая функция у системы. Он этого не сделал. Видимо, потому что экипаж был занят: уводил самолет от населенных пунктов, от газохранилища. Может, просто до последнего спасал машину.