На Малую сцену "Балтийского дома" высадился десант МДТ — Театра Европы. Ученик Льва Додина Игорь Коняев, разделивший с мастером славу "Московского хора", поставил здесь спектакль "Жизнь Ильи Ильича" в сценографии Алексея Порай-Кошица и с Петром Семаком в роли Обломова.
"Жизнь Ильи Ильича" Игорь Коняев поставил по мотивам гончаровского романа и угаровской пьесы "Смерть Ильи Ильича". Однако в пьесе ему понадобились просто несколько сочных диалогов. Если Михаил Угаров сочинил оправдание Обломова, признал его право на идиллическую мечту, то спектакль Игоря Коняева, пожалуй, оказался ближе к первоисточнику. Но рациональный Штольц в романе хоть и говорит, что сгубила Обломова "обломовщина", тем не менее дать ей определение так просто не может, для того и написан роман. В спектакле "обломовщина" — это что-то вроде клинического диагноза, интересный, сложный случай. В финале заспиртованного урода даже торжественно помещают в лабораторный шкаф.
Без лощенных до опереточного блеска красавца Штольца и декольтированной Ольги Ильинской "Жизнь" вполне могла бы сойти за слегка фарсовый физиологический очерк. Петр Семак в роли Обломова мастерски храпит, прячет лицо в подушку, снятся ему крестьяне в пасторальных васильковых венках. Слуга Захар (Константин Анисимов) ходит в кальсонах, безбожно барину хамит, но в общем они пара из одной палаты.
Петр Семак — актер такого дьявольского обаяния, что за его растительным существованием на больничной койке каждый рад угадать "хрустальную" душу Ильи Ильича и с первых минут действия требовать, чтобы все решительно оставили его в покое, если он того хочет, любили бы его и заботились. Но в палату является Штольц (Валерий Соловьев), Захара строит, Илью одевает и приводит к Ольге Ильинской. Обломову нравится casta diva. Ильинская замечательно поет, настолько замечательно, что срывает аплодисменты зрительного зала. Эта роль отдана стажеру Академии молодых певцов Мариинского театра Елене Ушковой. Так, избежав жанра "поют драматические артисты", приходится лоб в лоб на камерной сцене столкнуться с жанром "играют оперные". Поверить в то, что эта Ольга и Обломов могли полюбить друг друга, решительно невозможно. Зато со Штольцом они очевидная пара. Как и Илья Ильич с Агафьей Матвеевной. Агафью играет Регина Лялейките, с Петром Семаком они когда-то учились на курсе у Аркадия Кацмана, простые бытовые сцены щелкают как орехи, легко высекая при этом искры любви. На Выборгской стороне богатый помещик Илья Ильич нашел свое тихое мещанское счастье и наслаждается им в уютных мягких тапочках и вязаной кофте. Рядом с больничным шкафом обнаружится даже уютный буфетик с вареньями и соленьями. Да и Илья Ильич с Агафьей Матвеевной, кажется, готовы превратиться в гоголевских старосветских помещиков. Только не желает Агафья уезжать в Обломовку.
Вот таков краткий анамнез жизни. В последний раз Штольц застает Илью Ильича приволакивающим ногу, опять в апатии, замусоленного, кофта наизнанку. Штольц, Ольга Ильинская, Захар, Агафья Матвеевна в прологе уже показывались в сизых больничных халатах, их же надевают они и в финале, когда Илья Ильич уже отдал богу душу. Матрасы на койках скатывают в рулоны. Доктор выходит с предсмертным письмом. Наконец и сам покойный Обломов появляется в своем старом, некогда роскошном халате — объяснить всем раз и навсегда, что не мог он жить иначе, и хотел бы, да никак не мог. И ведь кружка Эсмарха у него в палате была, а человека, который мог вставить по-настоящему хорошую клизму, не нашлось.
ЕЛЕНА ГЕРУСОВА