Село Ловозеро в Мурманской области — столица русской Лапландии. Это центр культурный жизни саамов России. Как сейчас живет этот малочисленный народ, узнал «Огонек».
Это старый пастуший домик возле временной стоянки оленьего стада. У пастухов есть новый фургон, но предпочитают они жить в этом домике
Фото: Кира Голикова, Коммерсантъ
Это старый пастуший домик возле временной стоянки оленьего стада. У пастухов есть новый фургон, но предпочитают они жить в этом домике
Фото: Кира Голикова, Коммерсантъ
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Сегодня последним «саамским бастионом» стало село Ловозеро. В переводе с саамского — «селение сильных у озера». Сейчас в Ловозере около ста чисто саамских семей и около трехсот, в которых хотя бы один член семьи саам. На саамском языке в России говорят всего 353 человека. Тех же, кто активно использует язык, вообще не больше ста. В селе находятся саамский культурный центр, Музей истории, культуры и быта кольских саамов, оленеводческий колледж. В школах проводят уроки саамского языка.
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Довольно долго местные саамы пытались протолкнуть идею создания Саамского парламента Кольского полуострова, который боролся бы за права российских саамов. Но губернатор Мурманской области был не очень рад новой представительной власти. В результате парламент признали нелегитимным.
Основная проблема саамов — безработица. Оленеводство — их исконный промысел — прибыли не приносит. Поэтому молодежь не хочет уходить за оленями в тундру. Насильная привязка саамов к селам создала гендерный перекос в семьях оленеводов. Жены оставались в поселках, а мужья по полгода пропадали в тундре. Чтобы не разлучать надолго семьи, ввели даже специальную профессию — чумработница. Женщина ведет хозяйство в чуме, пока муж занимается оленями, и за это получает зарплату. Но сейчас чумработниц осталось очень мало. Самоотверженных жен, которые хотят зимовать в тундре, по пальцам можно пересчитать.
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Фото: Коммерсантъ / Кира Голикова
Еще одна боль саамов — квоты на вылов рыбы. По программе поддержки малых народов им выделяются квоты. Но, чтобы получить их, нужно оформить много бумаг, что не каждому сааму под силу.
Зато саамский колорит привлекает в Ловозеро туристов. И именно они, а не господдержка становятся финансовым источником выживания саамских традиций. Приезжают, дивятся, вникают в саамские мудрости, бережно хранимые в поразительных пословицах этого народа: «котел ругает чайник, чайник ругает котел, а они оба в копоти», «лоб бесстыжего человека не покраснеет даже от когтей белки», «и камень, на который много плюют, становится мокрым»…