Воссоздание были

Константин Михайлов, главный редактор сайта «Хранители наследия»

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Соборы возвращаются из небытия и преображают образ российских городов.

Когда в российских городах и весях заводят речь о воссоздании небыли, то есть о строительстве «исторических зданий», которых в действительности никогда не было (о чем мы рассказывали в № 36 от 16 сентября 2019 года на примере петербургской колокольни Смольного монастыря), это не вызывает ничего, кроме недоумения. Править историю задним числом, набиваться в соавторы к Растрелли и Тону — насколько невежливо, настолько и бессмысленно: ценность современных исторических игрушек в сравнении с подлинными древностями — нулевая.

Иное дело — воссоздание были, восстановление былых святынь, погибших в результате исторического насилия, военного, политического или «антирелигиозного». В ХХ веке десятки российских городов лишились, например, своих главных соборов: власти стремились во что бы то ни стало заменить символы «проклятого прошлого» символами новой жизни. Взрывать и крушить было легко и быстро, а вот отстраивать не так просто. Но дело это благородное: это не правка истории, а исправление последствий ее трагических катаклизмов, восстановление исторической справедливости. С этой точки зрения воссоздание порушенных после 1917 года святынь мало чем отличается от восстановления упавшей в результате землетрясения соборной кампанилы в Венеции, пострадавших от боев Второй мировой войны дворцов Дрездена, Павловска и Петергофа или новгородских храмов Спаса на Нередице или Успения на Волотовом поле.

Столичные примеры храма Христа Спасителя и Казанского собора на Красной площади известны всем, но остались в истории как проекты уже далеких 1990-х, к тому же не вполне отвечающие нормам канонической научной реставрации.

Между тем и в наши дни во многих российских городах воссоздают утраченные в ХХ веке святыни. И — удивительное дело — небольшие по современным меркам здания возвращают большим современным городам несколько больше, чем исторический облик погибшего архитектурного памятника.

Возвращается символ и образ, возрождается смысл.

Этим, собственно, воссоздание были и отличается от воссоздания небыли.

«Современный собор сделал Тверь древнерусским городом»

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В середине июля 2019 года на воссозданном Спасо-Преображенском соборе в Твери были установлены купола и кресты, а затем в храме прошла первая Божественная литургия. Собор пока восстановлен не полностью, интерьер еще предстоит отделать, да и на фасадах должны воссоздать наличники и закомары. Однако образ главного соборного храма городу возвращен. Следующим этапом будет воссоздание соборной колокольни с часами и 12 колоколами. Восстановление собора, взорванного по указанию властей в 1935 году, оценивается в сумму около 500 млн рублей — и бюджетных, и пожертвованных меценатами и прихожанами.

…Спас Златоверхий, Спасо-Преображенский собор на протяжении шести с половиной веков был главным кафедральным храмом Твери и духовным символом тверской земли. Он служил усыпальницей тверских князей и епископов. В подклете собора были погребены погибшие в Золотой Орде тверские князья Михаил Ярославич, Александр Михайлович и его сын Федор Александрович. Доживший до советских лет собор (первый храм на этом месте был заложен еще в 1285 году) был построен в 1689–1696 годах. Интересно, что регентом соборного хора в начале ХХ века являлся А.В. Александров, ставший позднее основателем знаменитого ансамбля песни и пляски Советской Армии и автором музыки гимна СССР. Собор взорвали в ночь с 3 на 4 апреля 1935 года. Камни из стен употребили на цоколь ограды в городском саду, а битый кирпич вперемешку с костями из захоронений — на подсыпку городских улиц. В 1937 году на месте собора был разбит сквер с бетонной скульптурой Сталина и Ленина. После войны посреди сквера поставили памятник Калинину, чьим именем тогда звалась Тверь.

Что изменилось в национальной системе охраны исторических памятников

Свято место пустовало, но память была жива. В 1992 году археологи нашли остатки фундаментов собора. В 1997 году на месте главного алтаря установили поклонный крест, а в 2002 году — закладной камень будущего храма. Работы по воссозданию начались осенью 2015 года. Возрождение собора, нужно отметить, не всеми горожанами было принято с восторгом. Высказывались опасения, что он заслонит собой Путевой дворец (который, однако же, строился в XVIII веке с расчетом на восприятие вместе с ним), говорилось и о том, что немалые средства лучше было бы потратить на спасение других памятников Твери, не говоря уж о социальных нуждах.

В этой связи весьма интересны рассуждения тверского градозащитника Павла Иванова: «С окончательным формированием силуэта собора стало очень интересно наблюдать его из разных точек города. Его видно неожиданно с очень многих и дальних точек… Масштаб собора показал, как мудры были градостроители средневековья. Предполагая, что собор 1689–1696 годов был в целом выдержан в габаритах более древнего храма, мы видим, как хорошо этот храм вписан в масштаб волжских берегов, в ритм вертикалей городских храмов… Современный собор, можно сказать, сделал Тверь древнерусским городом, добавил к нашей екатерининской классике такую нотку, которая напоминает о древней Твери времен ее святых князей. Это превращение было замечено всеми. Одними — с восторгом и радостью, другими — с нескрываемой ненавистью. Но пропустить это событие не смог никто. И это еще один факт, говорящий об исключительной градостроительной значимости Спасо-Преображенского собора. Он не на периферии Твери, он не остался в средневековом заповеднике — он реально влияет на жизнь и облик современного города…

Глупо видеть в соборе альтернативу больницам, школам, детским садам и другим общественным зданиям. Соборы не строятся как альтернатива всем иным благам, они — не символ крепостного права, голода, отсутствия медицины или другой беды средневековья.

Они — символ вечного стремления человека к небу, символ надежды, символ веры в добро и его конечную победу. И в этом стремлении, в этом чаянии добра вопреки темноте и тоске обыденности человек и в XIII веке, и в XVII, и в XXI одинаков».

«Проснись, моя Кострома…»

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Мечтать вслух о воссоздании взорванного в 1934 году Костромского кремля местная архитектурная общественность начала в конце 1980-х годов, когда на страницах печати стало возможно свободно говорить об уничтоженных при советской власти архитектурных памятниках. Первые проекты воссоздания погибших Успенского и Богоявленского соборов XVI–XIX веков, а также грандиозной Соборной колокольни, сделанные костромскими реставраторами на основе обмерных чертежей и фотографий, относятся к тому же времени. Однако уже тогда инициаторы признавали, что это дело — на несколько десятилетий.

Реальные очертания проект стал обретать лишь в 2015 году — нашлись и поддержка на высоком федеральном уровне, и, самое главное, меценат. Костромской восстановительный проект оценивался приблизительно в 10 млн долларов, и это без стоимости внутреннего убранства храмов. В июле 2015 года патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил освящение закладного камня в основании Успенского собора. И сказал на церемонии буквально следующее: «Сегодня, закладывая кафедральный собор, мы обязуемся восстановить его вместе со всем Костромским кремлем. Восстановить историческую память, восстановить крепостные стены, восстановить дивный по красоте вид, который открывался с Волги. То, что сегодня наш народ преисполнен решимости восстанавливать историческую правду и возвращаться к своим духовным истокам, придает нам уверенность в том, что никакие злокозненные перипетии, никакие соблазны, которыми единожды наш народ соблазнился, уже не смогут разрушить его духовную жизнь, его силу, основы его самосознания».

Как регионы охраняют федеральные памятники архитектуры

Главный меценат костромского проекта (в старинной России его назвали бы ктитором храма), президент ООО «Корпорация ВИТ» Виктор Тырышкин, известен тем, что на его средства в 2000-е годы восстанавливали Успенский собор в Ярославле, также уничтоженный в 1930-е годы (ярославский проект, к слову, вышел с «обременениями»: воссозданием дело не обошлось, новый собор оказался куда больше прежнего, что вызвало справедливую критику отечественных и зарубежных экспертов, озабоченность которых понятна: исторический центр Ярославля — объект Всемирного наследия ЮНЕСКО). В Костроме, впрочем, обещано было изначально: восстанавливается все как было. Меценат Тырышкин, во всяком случае, объявил костромичам публично: «Надо восстановить кремль именно в том виде, который был при вашем земляке — зодчем Степане Воротилове» (автор Богоявленского собора и колокольни). С той, правда, разницей, что новая колокольня будет снабжена лифтом и смотровой площадкой (это не смущает — лифт появился в начала ХХ века после восстановления и на венецианской кампаниле).

И в Костроме не обошлось без дискуссий. С одной стороны, восстановление центрального соборного комплекса, главенствовавшего в панорамах старинного города, возвращает нынешней Костроме сакральный центр, на месте которого 80 с лишним лет зиял пустырь. С другой стороны, совершенно уникальный по сохранности и цельности классицистический архитектурный ансамбль центра Костромы — во всех смыслах слова «выстроенный», строгий, стильный, звучащий подобно совершенной мелодии — очень легко расстроить неуместной нотой, пафосной интонацией, восторженной фантазией. Маститые реставраторы опасались получить в Костроме «новодел чистейшей воды», отмечая, что для научного воссоздания снесенных соборов нет достаточных данных. А это, в случае номинирования центра Костромы в объекты ЮНЕСКО, может создать проблемы.

Однако до номинирования дело не дошло, а восстановление Костромского кремля продолжается. Уже построены вновь — из бетона, конечно, — и отделываются Богоявленский собор с 64-метровой колокольней (изначально 1776–1791 годы). На очереди — восстановление Успенского собора XVI–XVII веков, в котором некогда находилась чудотворная Феодоровская икона Божьей Матери, одна из самых почитаемых в России. Предполагается, что в восстановленный собор она и вернется. Завершение воссоздания соборного комплекса в Костроме намечено на 2020 год.

Казань: собор на месте табачной фабрики

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В том же 2015 году, в День народного единства, 4 ноября, президент Татарстана Рустам Минниханов подписал указ о восстановлении Казанского собора Богородицкого монастыря в столице республики. На месте взорванного в 1931 году грандиозного классического собора долгие годы работала казанская табачная фабрика, а в последние годы был пустырь. Летом 2016 года здесь произошла закладка памятного камня, потом, как и в Твери и Костроме, прошли археологические раскопки, а к осени 2019 года собор уже построен, идут отделочные работы. Воссоздание, как говорят в Казани, вышло на финишную прямую. К концу 2019 года в соборе намерены уже восстановить великолепный мраморный иконостас. На аппаратных совещаниях прорабатывают даже вопрос о номинировании восстановленного собора в ЮНЕСКО…

Казанский собор Богородицкого монастыря когда-то был знаменит далеко за пределами Казани. Он возведен на месте, где в 1579 году десятилетняя девочка Матрона Онучина нашла чудотворную икону — впоследствии знаменитую Казанскую. На этом месте основали монастырь. В 1798–1808 годах по указанию императора Павла I, который присутствовал на закладке храма, в монастыре построили огромный собор по проекту Ивана Старова, маститого архитектора русского классицизма. В начале XX века под собором был устроен «пещерный» Рождество-Богородицкий храм, который уничтожили вместе с Казанским.

Восстановление финансировалось и из бюджета, и за счет сбора пожертвований частных лиц и предприятий. Эта схема в Татарстане была отработана еще при реставрации острова-града Свияжск и Болгара в начале 2010-х годов.

Церковные иерархи связывали с восстановлением храма большие надежды. «Поедет народ сюда — будет больше, чем в любой лавре. Со всего мира поедут. Это будет не менее привлекательное место для паломничества, чем Дивеево. Это будет жемчужина Татарстана и образец того, как живут в республике носители разных религий»,— говорил еще в 2015 году митрополит Казанский и Татарстанский Феофан.

Проектом воссоздания Казанского собора руководит лично государственный советник Республики Татарстан, председатель попечительского совета республиканского фонда «Возрождение» Минтимер Шаймиев, бывший президент республики. Именно он курировал в Татарстане крупнейшие культурно-реставрационные проекты восстановления Болгара и Свияжска, ставших теперь объектами Всемирного наследия ЮНЕСКО. Так что сомневаться в успехе предприятия не приходится.