«Не верилось, что это произойдет без кровопролития»
Первое интервью в качестве посла ФРГ в Москве Геза Андреас фон Гайр дал «Д». Вопросы главе одного из крупнейших в России дипломатических представительств задавал Виктор Лошак.
Посол Германии в России Геза Андреас фон Гайр
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Посол Германии в России Геза Андреас фон Гайр
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
— Переход на дипломатическую карьеру, и в частности назначение послом в Россию, был для вас ожидаемым?
— Я очень рад, что мне довелось стать послом Германии в России, и, действительно, я приступаю к этой работе с чувством большого уважения, ведь руководство посольством в Москве, совершенно определенно, относится к самым значительным задачам, которые только можно себе представить в германской дипломатии. Когда я только начал учиться в Дипломатической академии, я уж точно не мог представить себе, что моя карьера пойдет по тому пути, по которому она в итоге пошла. Я благодарен всем тем, кто способствовал моему становлению на самых разных постах, проявляя мудрость и терпение, и за ту удачу, которая мне периодически сопутствовала, ведь совсем без нее ничего бы не получилось.
— Есть ли какой-то сигнал в том, что Германия назначила послом в Москву бывшего заместителя министра обороны?
— Мое положение в военном ведомстве не вполне можно сравнить с моим нынешним, но, отвечая на ваш вопрос, скажу: по крайней мере опыт во всем широком спектре политики безопасности с учетом положения в мире на посту посла в Москве явно не повредит.
— С чего вы начали познание России? Что мечтаете увидеть и с кем познакомиться в первую очередь?
— Страна велика и невероятно многогранна: ее история, ее культура, ее природа. С самого первого дня я с большим интересом смотрю, как люди подходят к общественным реалиям и большим вопросам будущего. Ведь эти вопросы затрагивают нас точно так же, независимо от государственных границ. Я поставил перед собой задачу узнать и понять это — как в Москве, так и в поездках по стране, в важных переговорах и повседневных встречах.
— Вам, вероятно, близка тема участия Германии в четырехсторонних переговорах в «нормандском формате». Каково, на ваш взгляд, сегодняшнее их состояние? Какими видите следующие шаги?
— Конфликт в Донбассе продолжается пятый год и все еще ежедневно уносит многие человеческие жизни. Многострадальное население жаждет, когда наконец этот физический и психический груз спадет с его плеч. Германия по мере сил вместе с Францией старается наметить пути к разрядке и урегулированию ситуации — прежде всего в формате №4, то есть вместе с Россией и Украиной. После продолжительной и пугающей стагнации сейчас, после выборов в Украине, наступил момент, появился шанс, которым необходимо всем вместе воспользоваться. Обе стороны, как Россия, так и Украина, заверяют нас в своем желании найти решение на основе минских соглашений. Сейчас мы пытаемся способствовать этому, совершая очень внимательные, скрупулезные и взаимосвязанные шаги на рабочем уровне в соответствии с решениями, принятыми Трехсторонней контактной группой 1 октября, в письменном виде изложив «формулу Штайнмайера». Саммит должен как можно скорее зафиксировать уже достигнутое и увенчаться договоренностями об этапах и целях дальнейших шагов по реализации минских договоренностей. По моим оценкам, это может быть сделано при всеобщем желании добиться конкретного прогресса и готовности проявить друг к другу необходимый минимум политического доверия. Благополучное будущее людей, которых касается этот конфликт, требует одновременного и совместного вложения политического капитала всеми сторонами.
— На днях вы в Краснодаре участвовали в заседании правления «Петербургского диалога». Как вы оцениваете состояние дел в этом самом большом из российско-германских общественных форумов? Что, на ваш свежий взгляд, здесь бы требовалось поменять, исправить?
— Я был очень рад возможности участия на правах гостя в расширенном заседании правления. После всего, что я слышал, в том числе о встрече форума «Петербургского диалога» прошлым летом в Кенигсвинтере, атмосфера снова стала более обнадеживающей. Я могу лишь приветствовать этот факт, ведь в общении по линии гражданского общества бьется пульс взаимоотношений между нашими странами, а лежащая в основе всего симпатия людей в Германии и России в отношении друг друга, которая неимоверно велика, зачастую вызывает самые теплые эмоции. На этом основывается «Петербургский диалог» — так, как он задуман, его проекты и его возможности адаптации к меняющейся ситуации. Ведь уже имеются идеи насчет того, как, например, создать возможности еще более активного участия молодого поколения, в руках которого, как мы знаем, наше будущее. Подозреваю, что мы, старшие, были бы удивлены, увидев, насколько близки друг другу сегодня молодые люди в Германии и России — в своих увлечениях, своих целях, своем образе жизни, своих заботах и страстях. Это важная часть нашей реальности в гражданском обществе, диалог может лишь обогатить наш опыт.
— Есть ли уже сегодня у Германии планы участвовать в российских празднованиях, посвященных 75-летию окончания Второй мировой войны?
— Годовщина окончания войны будет знаковой для 2020 года в России, и мы очень хорошо сознаем всю святость этой памяти. Каким образом конкретно Германия будет представлена на торжествах, я в настоящий момент сказать не могу. У нас в Германии в 2020 году тоже во многих местах будут проводиться мероприятия в память о жертвах и неизмеримых страданиях, которые принесли война и пропасть, в которую столкнул человечество холокост. При этом будут подчеркиваться готовность к исторической ответственности, глубокая благодарность за примирение и твердая воля к сохранению мира в Европе.
— Интервью с вами публикуется в номере нашей газеты, посвященном 30-летию падения Берлинской стены. А каковы ваши личные воспоминания об этом? Вы думаете, условной стены сегодня уже не существует?
— Конечно, как и почти любой представитель моего поколения, я в те дни практически не мог поверить в то, что происходило в последние месяцы и недели по всей Европе перед фактическим крушением стены: насильственное разделение моей страны, моей столицы, да и всего моего континента, казалось незыблемым, каким бы противоестественным оно ни было. Я восхищаюсь мужеством людей в Польше, Венгрии, в прибалтийских государствах и во многих других местах, чья мудрость, настойчивость и непоколебимость подготовили путь к этому. Пусть и чувствовалось, что это приближается, но в то же время не верилось, что это произойдет без кровопролития. Момент радости, когда люди бросились в объятия друг друга у стены, я наблюдал в Мюнхене. Это было колоссально, незабываемо, осталось в душе навсегда. Кстати, и тогда всем было понятно, что Германия получила возможность пережить этот счастливый момент своей истории благодаря нашим соседям, друзьям и союзникам, в том числе благодаря Советскому Союзу, который решил не вмешиваться.
Существовавшая тогда стена исчезла в общем-то и в головах, ведь сегодня вопросы внутреннего развития Германии формулируются совершенно иначе, в том числе перед лицом совершенно новых обстоятельств, например в свете самых разных последствий нашей глобализованной экономики.
— Известно, что ваша резиденция на Поварской в ремонте. Где вы живете в Москве или собираетесь жить?
— Резиденция посла Германии, где я пока живу, представляет собой прекрасное здание, в котором в ближайшее время необходимо произвести капитальный ремонт, чтобы оно сохранилось для нас на многие десятилетия. Когда все будет готово, я переселюсь в другую, временную резиденцию неподалеку, которая, конечно, тоже будет излучать атмосферу, соответствующую уровню германо-российских встреч в Москве. Надеюсь, что моя семья будет часто навещать меня — как в старой резиденции, так и в новой.
— Когда вы начали работать в России, что вас больше всего здесь поразило? Может быть, обрадовало или огорчило?
— В выходные я часто часами гулял пешком по городу, по многим самым разным кварталам. Впечатления от Москвы многообразны и удивительны!
— Если взглянуть из сегодняшнего дня, чтобы вы считали достойным итогом своей московской командировки?
— То, что я хотел бы увидеть, в меньшей степени зависит от успешной работы посла, чем от цели, которую я, как европеец, связываю с успешным будущим: пусть обстоятельства сложатся так, чтобы германо-российские взаимоотношения смогли развернуть весь свой потенциал.