Роль уличности в истории

Участники продолжавшихся в Ливане две недели протестов во вторник одержали победу: премьер-министр Саад Харири объявил о своем решении уйти в отставку. Однако ситуация в стране вряд ли нормализуется — как и в Ираке, где протесты не прекращаются почти месяц и уже привели к гибели более 200 человек. Бурные события в обеих странах роднит их спонтанность. Это взрыв негодования масс, доведенных до отчаяния безработицей, ростом цен, коррупцией во властных структурах. И в том, и в другом случае ситуацией пытаются воспользоваться различные политические силы. Положение осложняет внешний фактор — обе страны уже давно стали полем противостояния между США и Ираном.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Революция WhatsApp

«Ливанский народ 13 дней ждал политического решения, которое сможет остановить ухудшение ситуации. Я пытался найти выход, но оказался в тупике и направляюсь в Баабду (президентский дворец.— “Ъ”), чтобы подать в отставку»,— заявил во вторник премьер-министр Ливана Саад Харири. «Должности приходят и уходят, но что важно, так это достоинство и безопасность страны»,— добавил он, призвав своих политических партнеров и соперников к поиску способа защиты Ливана и возрождения экономики.

Протесты в Ливане вспыхнули 17 октября, сразу после сообщений о введении в стране новых налогов с целью закрыть дыры в бюджете. Последней каплей для ливанцев стал налог на использование приложения WhatsApp в размере $6 в месяц. Еще в начале сентября премьер Ливана объявил о чрезвычайном положении в экономике страны. Были сокращены выплаты пенсий и зарплат госслужащим. Все это ради уменьшения госдолга, размер которого к концу 2018 года составил около 150% от ВВП страны (третий в мире по объему после Японии и Греции). Дефицит бюджета в Ливане равен 11% ВВП — шестой худший показатель в мире. По данным Всемирного банка, в стране из 6,8 млн населения, где примерно треть беженцы, около 1 млн находится за чертой бедности, уровень безработицы среди молодежи — 17,4%, а рост инфляции в прошлом году составил 6,1%. При этом Ливан на протяжении долгих лет искусственно поддерживал стабильный курс национальной валюты, что в итоге привело к дефициту внешней торговли и платежного баланса. Не по карману жило как правительство страны, так и большинство граждан Ливана. Индекс восприятия коррупции в стране равен 28 из 100. На этом фоне международные структуры все равно готовы выделить Ливану финансовую помощь в размере $11 млрд, но при этом требуют проведения жестких экономических реформ.

В знак недовольства действиями правительства на улицу, по разным оценкам, в течение почти двух недель выходят от нескольких сотен тысяч до более чем 1 млн ливанцев.

Как подчеркивали демонстранты, дело не в WhatsApp, а в том, до какого состояния правительство довело страну. Протесты охватили практически все крупные города от севера до юга, были заблокированы основные автомобильные трассы, в том числе проезд к международному аэропорту. Впервые в истории Ливана протесты затронули практически все этноконфессиональные общины, хотя раньше такого единства никогда не было.

• Под влиянием протестов правительство практически сразу объявило об отмене вызвавших гнев налогов, при этом решило увеличить налоги на доходы банков и страховых компаний.
• Согласно принятой в срочном порядке антикризисной программе, на 50% сокращена зарплата министров, ликвидировано министерство информации и еще ряд ведомств.
• Было объявлено о выделении дополнительных сумм на поддержку жилищных кредитов и отмене принятых ранее решений по сокращению социальных выплат.
• Сейчас идет речь о снятии банковской тайны со счетов министров.

«Мы пока видим только названия реформ, которые направлены на успокоение населения. Аналогично поступали правительства в североафриканских странах после событий "арабской весны". Они демонстративно боролись с коррупцией и выделяли многомилионные средства на социальные программы малоимущим гражданам. Но у этих мер краткосрочный эффект, — сказала “Ъ” научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Светлана Бабенкова.— Для вытаскивания себя из долговой ямы стране необходимо брать денежные средства либо из внешних кредитов МВФ, либо у коммерческих банков. В первом случае правительству необходим ряд экстремальных финансово-экономических реформ, во втором может получиться ситуация с постоянным перекредитованием. Постепенно страна загоняет в себя в ситуацию, когда средства на выплаты кредитов отсутствуют».

Госпожа Бабенкова подчеркнула, что любые социально-экономические реформы, направленные на выход страны из финансового кризиса, в первую очередь отражаются на простом населении, которому не всегда возможно объяснить, почему резко повышаются цены на основные продукты питания, а местная валюта резко падает в цене. «В итоге все больше и больше народа будет выходить на улицы и выражать свое недовольство, и это в конечном итоге может затронуть правящую верхушку. Сценарии того, как это может происходить, мы уже на Ближнем Востоке видели»,— отметила она.

Впрочем, ливанцы не захотели дожидаться реформ от этого правительства, надеясь, что новая власть будет эффективнее. «Революция!» и «Народ хочет смены режима!» стали главными лозунгами демонстрантов.

Они требуют создания правительства технократов, а не кабинета министров, привязанного к тем или иным политическим силам и этноконфессиональным общинам. На этом фоне Саад Харири планировал объявить об отставке еще в минувшие выходные, однако внутри возглавляемой им партии решили, что это нецелесообразно. В то же время все больше представителей ливанской политической элиты склонялись к тому, чтобы сыграть на стороне протестующих и поддержать идею новых выборов.

«Хезболла», Иран и внешний фактор

Одним из ярых противников роспуска правительства выступало шиитское движение «Хезболла», хотя долгие годы оно выступало также в качестве оппонента Саада Харири. Лидер движения Хасан Насралла в первые же дни протестов заявил, что правительство технократов не продержится и двух недель. Он подчеркнул, что финансовое состояние, в котором оказалась страна,— это результат последних 30 лет, а не деятельности последнего правительства, которое с большим трудом было сформировано только в начале февраля — спустя восемь месяцев после выборов. «Если это правительство уйдет в отставку, пока кто-то неизвестный сформирует правительство, потребуется год или два, а у страны нет для этого времени»,— сказал он.

Через неделю риторика лидера «Хезболлы» ужесточилась. В минувшую пятницу он призвал своих сторонников уйти с улиц и заявил об угрозе новой гражданской войны. Хасан Насралла намекнул, что за продолжением протестов стоят «внешние силы». При этом лидер «Хезболлы» сделал все, чтобы не выглядеть врагом протестующих. По его словам, он уважает тех, кто решит «остаться на площади», но считает, что настало время для «лидеров протестного движения показать свое реальное лицо» и сформировать конкретные требования для президента и правительства. «Если вы хотите досрочные парламентские опросы, изберите своих представителей и согласитесь на закон о выборах, и мы безоговорочно поддержим вас»,— подчеркнул он.

После этого выступления сторонники «Хезболлы» не только прекратили протесты, но даже выступили против демонстрантов. Впрочем, официально «Хезболла» отрицает участие своих бойцов в стычках с протестующими.

Как бы то ни было, один из главных вопросов, от которых зависит развитие событий в Ливане,— какими в дальнейшем будут действия «Хезболлы».

В ходе этих протестов впервые в истории Ливана в районах — традиционной вотчине «Хезболлы» можно было увидеть проявление открытого недовольства в адрес лидеров движения как части политического истеблишмента Ливана. Это дало основание для появления в арабских и западных СМИ серии публикаций, говорящих, что протесты в Ливане (а также аналогичные волнения в Ираке) угрожают интересам Ирана на Ближнем Востоке. Речь идет не только о ливанской «Хезболле», но также об иракском шиитском народном ополчении «Аль-Хашд аш-Шааби». Обе структуры считаются проводниками интересов Тегерана в регионе. Число недовольных «Аль-Хашд», бойцов которого подозревают в насилии над демонстрантами (в том числе в том, что именно их снайперы убивали людей), растет с каждым днем. Все чаще и чаще в ходе протестов в Ираке звучит лозунг: «Иран, уходи!».

От школы до парламента

Сейчас элитные подразделения по борьбе с терроризмом размещены в Багдаде — об этом распорядился премьер-министр Ирака Адель Абдель Махди. Официально их задача — защищать «жизненно важные объекты» от «неконтролируемых элементов». Однако, по данным СМИ, спецназ должен принять меры для разгона демонстраций. Одновременно на этой неделе иракские власти спешно приступили к реализации обещанных реформ.

Напомним, что протесты вспыхнули в Ираке в начале октября. Все началось с требований к правительству решить проблемы безработицы и коррупции, а закончилось ультиматумом об отставке кабинета министра.

По данным Всемирного банка, уровень безработицы среди молодежи в Ираке составляет около 17%. Примерно 18% населения, несмотря на окончание войны с террористической группировкой «Исламское государство» (запрещена в РФ), по-прежнему нуждаются в гуманитарной помощи. Согласно данным правозащитной организации Transparency International, индекс восприятия коррупции в стране равен 18 из 100, то есть Ирак попадает в число стран с самым высоким уровнем коррупции. При этом ВВП Ирака показывает рост.

В течение первых девяти дней протестов, согласно официальному отчету, погибли 157 человек — 149 гражданских лиц и 8 сотрудников сил безопасности, пострадали 3458 иракцев.

Эти данные официального расследования были опубликованы в начале прошлой недели. А через несколько дней люди снова вышли на улицу. В столкновениях с силами правопорядка с прошлого четверга погибли, по информации иракских правозащитников, более 100 человек, около 4 тыс. пострадали, а всего за месяц протестов зафиксировано 15 тыс. пострадавших.

Двухнедельная пауза в протестах была вызвана сразу несколькими причинами — паломничеством шиитов к святыням, а также ожиданием того, как правительство сдержит свои обещания. Еще в начале октября в надежде, что люди уйдут с улиц, правительство анонсировало программу по борьбе с безработицей, субсидии малоимущим, строительство дешевого жилья, а также перестановки в органах власти. Но главное обещание — найти виновных в массовой гибели демонстрантов.

Результаты расследования не удовлетворили протестующих. В отчете говорилось, что участники манифестаций стали жертвами чрезмерного применения силы и летальных боеприпасов. Упоминались и снайперы, от пуль которых погибло около 70% жертв. Подчеркивалось, что приказа стрелять по демонстрантам сверху никто не отдавал. После публикации отчета также стало известно об отставке руководства полиции в семи иракских провинциях. Однако виновных в гибели людей никто не назвал, невыясненным осталось и то, кем были снайперы и кто за ними стоял. Это вновь подогрело протестные настроения.

Накануне намеченных на пятницу, 25 октября, новых демонстраций премьер-министр Ирака в телевизионном обращении конкретизировал свой план реформ.

• В частности, речь идет о 50-процентном сокращении зарплат высокопоставленных чиновников, в том числе министров и президента, возможных изменениях в конституции и законе о выборах, законе о нефти, роспуске военизированных крыльев политических партий.
• Уже в понедельник парламент принял решение о формировании комитета по изменению конституции и проголосовал за отмену всех привилегий государственных чиновников.
• Были обещаны скорые перестановки в кабинете министров.

Но все это не успокоило протестующих. Они продолжают требовать отставки правительства.

В выходные о присоединении к протестам объявили школы и университеты. Одновременно к протестующим присоединился и самый крупный парламентский блок «Ас-Сайирун», лидер которого — шиитский имам Муктада ас-Садр. В субботу депутаты объявили о бойкоте работы парламента «ввиду отсутствия со стороны правительства реальных шагов по улучшению положения дел и управлению кризисом» и пообещали, что не вернутся к работе до выполнения требований демонстрантов. Несколько депутатов отказались от своих мандатов. В понедельник Муктада ас-Садр призвал премьер-министра объявить досрочные выборы, однако для этого парламент должен объявить о самороспуске. Если же работа парламента будет заблокирована, премьер не сможет реализовать большую часть данных населению обещаний. Еще неделю назад иракские СМИ со ссылкой на свои источники сообщали о готовности Аделя Абдель Махди, который всего лишь год возглавляет правительство, уйти в отставку, если кто-то из партий будет мешать его плану реформ. Официально он предрек Ираку хаос в случае отставки всего кабинета министров.

«Люди преодолели страх и трепет перед политиками»

Тем временем Иран уже выразил озабоченность ливанскими и иракскими протестами. Еще в начале октября в английском и арабском Twitter верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи появились слова, что «Иран и Ирак — это две нации, чьи сердца и души связаны друг с другом» и планы врагов посеять вражду между ними потерпели неудачу. На фоне ливанских протестов на сайте Али Хаменеи была опубликована фотография, где верховный лидер Ирана стоит рядом с лидером «Хезболлы» Хасаном Насраллой и командующим подразделением «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции генералом Касемом Сулеймани. Последний на прошлой неделе лично посетил Бейрут и встретился с лидерами «Хезболлы». Это произошло как раз накануне последней речи Хасана Насраллы. При этом глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф на прошлой неделе настойчиво советовал ливанскому руководству «обратить внимание на требование народа».

Одновременно с этим саудовская газета «Аш-Шарк аль-Аусат» пытается свести проблемы Ливана к «Хезболле», чьи действия превратили страну в территорию противостояния между Ираном и США, что в итоге привело к американским санкциям, задевшим не только лидеров шиитского движения, но и часть ливанской банковской системы. «Ливан без вооруженной "Хезболлы", лояльной Ирану, мог бы стать самой процветающей страной в регионе. Но сегодняшний Ливан обречен»,— отмечает издание.

Сами США пока достаточно осторожно высказываются о событиях как в Ливане, так и в Ираке. В обоих случаях говорится о законности требований протестующих, но призывов к смене руководства не звучит.

Более того, в первые дни протестов в Ираке госсекретарь США Майк Помпео лично выразил доверие иракскому правительству, с которым Вашингтон продолжает решать вопросы безопасности. Но с ростом числа погибших ситуация может измениться.

«Правительства в охваченных волнениями странах могут смениться, но сложившаяся политическая элита никуда не денется. Максимум, что произойдет,— это передел ресурсов и сил»,— сказал “Ъ” программный координатор Российского совета по международным делам Руслан Мамедов. Что касается снижения влияния Ирана в регионе, то, по мнению эксперта, все очень относительно. «В Ираке идет борьба двух политических сил — связанного с "Аль-Хашд аш-Шааби" блока "Аль-Фатх" и "Ас-Сайирун" Муктады ас-Садра. Первый более близок к Тегерану, но и у ас-Садра есть своя связь с Ираном. Все иракские политики понимают, что настроения в стране все более националистические, улица не примет правительство, которое будет слишком явно играть на стороне Ирана или, напротив, США»,— подчеркнул он.

Что касается Ливана, то, как отметил в беседе с “Ъ” гендиректор Координационного медиацентра в Бейруте Салем Захран, «у "Хезболлы" больше мудрости и терпения, чем у ее противников». По его словам, в одиночку шиитское движение может вывести на улицу 300 тыс. человек. С учетом того, что избирательную систему в Ливане поменять непросто, «Хезболла» не боится существенных потерь и в случае новых парламентских выборов. Частично это касается и других политических сил. Какими бы ни были результаты выборов в Ливане, в итоге у власти остаются одни и те же кланы — все те же, кто когда-то развязал в стране гражданскую войну. Впрочем, демонстранты надеются, что смогут сделать политическую систему в своей стране более прозрачной и подотчетной населению, впервые ливанцы готовы свергнуть с пьедестала всех политических кумиров. «Мы наблюдаем гибель богов»,— говорят арабские журналисты.

Такие же процессы происходят в Ираке. «Впервые за долгие годы иракцы без всякой внешней поддержки объединились против существующей политической системы. Люди преодолели страх и трепет перед политиками, никто не кажется неприкосновенным. Иракцам стало ясно, что молчание ведет только к гибели, они не остановятся»,— сказал “Ъ” глава иракской Обсерватории по правам человека Мустафа Саадун. По его мнению, протестующие, авангард которых составляют «бедные молодые люди с окраин, а не интеллектуальная и политическая элита», не уйдут с улиц, пока не увидят реальных перемен на местах. «Я сказал иракским политикам, в том числе президенту республики: "Если вы хотите успокоить улицу, посадите в тюрьму главных коррупционеров, накажите реальных преступников, которые убили демонстрантов. В противном случае люди останутся на улице и дойдут до ваших дворцов"»,— подчеркнул он.

Впрочем, пример других арабских стран вряд ли может вдохновить ливанцев и иракцев — режимы меняются, а поведение элит — нет.

Марианна Беленькая