Грета Тунберг, шестнадцатилетняя девочка из Швеции, нынешним летом привлекла внимание всего мира, когда возмутилась загрязнением окружающей среды. Со свойственной возрасту и синдрому Аспергера решительностью Грета Тунберг требует немедленных действий. И ради демонстрации своей приверженности декларируемым ценностям на выступление в ООН Грета отправляется через океан на парусной яхте. Потому что судовые двигатели этот океан загрязняют.
Фото: ЛУКОЙЛ
Фото: ЛУКОЙЛ
Фото: ЛУКОЙЛ
Первый русский теплоход
Стандарту MARPOL полностью соответствует новый судовой мазут ЛУКОЙЛ FUEL OIL BUNKER 0.5, производимый на Волгоградском НПЗ.
Фото: ЛУКОЙЛ
ЛУКОЙЛ давно уже производит топливо и масла для всех видов транспорта: и знакомые всем нам автомобильные, и авиационный керосин, и судовое топливо. Что любопытно, для России тема судовых топлив совсем не новая.
Россия была первой страной, где начали использовать нефтяное топливо на судах. В 1903 году на Сормовском заводе в Нижнем Новгороде был построен танкер «Вандал» по заказу «Акционерного товарищества нефтяного производства братьев Нобель». Танкер отбуксировали в Санкт-Петербург, и там на него установили три трехцилиндровых дизеля. За пять лет до этого товарищество «Бранобель» купило лицензию на этот тип двигателя у его изобретателя Рудольфа Дизеля – чем, говорят, сильно помогло его компании, у которой было не так уж много покупателей. Двигатели развивали по 120 л.с. каждый и могли работать на разных видах топлива, в том числе на сырой нефти. Для танкера, предназначенного для перевозки этой самой нефти, – самое рациональное решение. Это обстоятельство, кстати, сильно помогло Нобелям в сбыте – они продавали свои «русские дизели» даже в Европу.
В России к 1914 году было уже 48 крупных теплоходов, а всего судов с дизелем – около двухсот! На русскую подводную лодку «Минога» в 1908 году впервые в мире поставили реверсивный дизель, который мог вращать винт в обоих направлениях.
Фото: ЛУКОЙЛ
В России к 1914 году было уже 48 крупных теплоходов, а всего судов с дизелем – около двухсот! На русскую подводную лодку «Минога» в 1908 году впервые в мире поставили реверсивный дизель, который мог вращать винт в обоих направлениях.
Фото: ЛУКОЙЛ
Морские нормативы
Фото: ЛУКОЙЛ
В 1974 году, по данным регистра Ллойда, доля теплоходов в мировом флоте превысила 88 процентов. Но мировое сообщество озаботилось вопросом загрязнения моря и воздуха еще в 1954 году: тогда была принята конвенция о предотвращении загрязнения моря нефтью – OILPOL. В семидесятые годы на смену OLIPOL пришла новая, принятая под эгидой Международной морской организации (ИМО) конвенция MARPOL 73/78 – по годам принятия основной части конвенции и первого протокола к ней. Позже конвенцию дополнили приложения, которые определяют районы, где действуют ее требования, и регламентируют разные аспекты как перевозки грузов, которые могут оказать негативное влияние на окружающую среду, так и обращения с топливом. Последнее, шестое приложение, принятое в 2005 году, как раз и содержит требования по снижению загрязнения воздуха различными веществами, включая озоноразрушающие вещества, оксиды азота, оксиды серы и летучие органические соединения.
Дело в том, что, в отличие от автомобильных двигателей, судовые работают круглые сутки, и они гораздо, гораздо мощнее.
Уже в 2015 году ЛУКОЙЛ на своем НПЗ в Перми начал производить топливо судовое экологического со сниженным содержанием серы. Его используют при морском судоходстве в акватории Балтики – особом районе контроля выбросов серы.
Фото: ЛУКОЙЛ
Уже в 2015 году ЛУКОЙЛ на своем НПЗ в Перми начал производить топливо судовое экологического со сниженным содержанием серы. Его используют при морском судоходстве в акватории Балтики – особом районе контроля выбросов серы.
Фото: ЛУКОЙЛ
Один как миллионы
Фото: ЛУКОЙЛ
Автомобиль давно уже выходит в море – машины везли через океан еще на «Титанике». Перевозка больших количеств автомобилей понадобилась, когда они стали относительно массовыми. В 1924 году два судна были специально оборудованы для развозки Ford T из Копенгагена в другие порты Балтийского моря – Мальме, Осло и Хельсинки.
Чтобы ускорить погрузку и выгрузку, использовали главную способность автомобилей – ездить самостоятельно. Такие суда назвали RoRo – Roll-on/Roll-off, «вкатился-выкатился». В русском языке используется слово «ролкер». Принцип этот довольно давно реализован на паромах, сначала железнодорожных, а потом и автомобильных, но ни один паром не вмещает столько автомобилей, сколько современный автовоз – счет идет на тысячи! Первые крупные автовозы стали строить в шестидесятые годы – когда на богатый американский рынок начались поставки немецких Volkswagen и японских Toyota и Nissan.
Фото: ЛУКОЙЛ
Фото: ЛУКОЙЛ
Себестоимость перевозки одного автомобиля тем ниже, чем больше машин вмещает судно. Да и время экономится. Современные ролкеры впечатляют своими размерами: крупнейшие автовозы, которые сейчас находятся в эксплуатации, имеют длину 265 метров и могут перевозить до шести тысяч автомобилей. Первым стал Tonsberg, построенный в 2011 году по заказу шведской компании на верфи Mitsubishi Heavy Industries, затем построили еще три таких же. В отличие от пассажирских судов, автовозы не очень спешат, так что на них устанавливается довольно скромный по меркам океанских лайнеров двигатель – семицилиндровый двухтактный дизель производства одного из подразделений MAN мощностью всего лишь 27 тысяч лошадиных сил (20 100 кВт). Он обеспечивает скорость около 38 км/ч. И во время движения, по действующим стандартам, должен выбрасывать не более 7,7 грамма оксидов серы на киловатт в час. То есть автовоз за час оставляет в атмосфере 154,7 килограмма оксида серы. Такой же объем производят полторы тысячи современных легковых автомобилей. За год! Чтобы перевозимые автовозом шесть тысяч легковых автомобилей произвели столько же оксидов серы, им надо проехать примерно четыре тысячи километров. Каждому. А тут то же количество за час!
Естественно, автопроизводители хотят, чтобы их дорогостоящие усилия по снижению выбросов вредных веществ не сводились к нулю за время простой перевозки выпущенных автомобилей к их потребителям. Но быстро заменить дизельные автовозы на электрические не просто долго, а пока нереально – слишком много понадобится возить с собой аккумуляторов. И самый эффективный способ снизить загрязнение – использовать современные типы топлива с низким содержанием серы, которые начал производить ЛУКОЙЛ.
Фото: ЛУКОЙЛ
Фото: ЛУКОЙЛ
Фото: ЛУКОЙЛ
На Волгоградском НПЗ ЛУКОЙЛа был запущен в эксплуатацию комплекс глубокой переработки вакуумного газойля с установкой гидрокрекинга. С пуском этого комплекса стал возможен выпуск продуктов с максимально низким содержанием серы – не более 0,5 процента. В связи с повышением спроса, на Волгоградском заводе принято решение выделить производство низкосернистого экологического судового топлива в отдельную линейку.
Фото: ЛУКОЙЛ
Семь раз отрежут
С января 2020 года ужесточаются общие нормативы для всего мира – везде теперь надо будет использовать топливо с содержанием серы не более 0,5 процента. Этому стандарту как раз и соответствует новый судовой мазут ЛУКОЙЛ FUEL OIL BUNKER 0.5. Он также пользуется хорошим спросом – довольно многие суда еще работают именно на мазуте.
Снижение содержания серы в топливе – наиболее эффективный метод понижения уровня загрязнения. Хотя можно поставить на судно специальное оборудование – скрубберы для очистки отработавших газов, но это дополнительные расходы. И к тому же не все порты разрешают использование скрубберов.
ЛУКОЙЛ выбрал для запуска производства нового вида судового мазута завод в Волгограде: используемое здесь сырье изначально отличается низким содержанием серы, и это позволяет получать базовое масло особенно высокого качества, а также различные виды топлива. Раньше этим преимуществом пользовались только при производстве дизельного топлива и бензина, а теперь дошла очередь и до мазута. Раз уж снижать загрязнение – то для всех сразу.
И это уж точно быстрее, чем строить флотилии грузовых парусников и обучать для них матросов.