Генпрокуратура добилась конфискации активов самого богатого человека в ФСБ — экс-начальника второго (банковского) отдела управления «К» Службы экономической безопасности полковника Кирилла Черкалина. Из заявленного иска на обращение в доход государства имущества на сумму около 6,5 млрд руб. квартиру, оцениваемую в 15 миллионов, удалось сохранить только сестре офицера. Сам господин Черкалин признал большую часть своих активов незаконными.
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ / купить фото
Решение о конфискации активов Кирилла Черкалина и его родственников вынесла судья Головинского райсуда Москвы Оксана Мрыхина, «частично» удовлетворившая соответствующий иск Генпрокуратуры. Выступая в прениях сторон, представитель надзорного ведомства Илья Малофеев попытался отказаться от исковых требований в части обращения в доход государства квартиры сестры чекиста Анастасии Черкалиной, в которой она зарегистрирована с несовершеннолетним ребенком, поскольку в ходе судебного разбирательства выяснилось, что это их единственное жилище. Однако судья Мрыхина отказ не приняла, выяснив, что у прокурора нет на это доверенности. Впрочем, судья сказала, что требование надзора будет учтено при вынесении ею решения.
Представители ответчиков просили судью не отбирать квартиру и у жены полковника Елизаветы Орловской, отмечая, что она была приобретена на доходы ее отца-архитектора, а также часть недвижимости у отца самого чекиста Владимира Черкалина, который 38 лет прослужил в органах госбезопасности.
Кстати, на пенсию он вышел в 2010 году полковником ФСБ, а среди активов имел три квартиры в Москве и загородный дом. По версии Черкалина-старшего и его жены, работавшей репетитором, имущество было приобретено на наследство и личные заработки. Кроме того, указывалось, что по некоторым из исковых требований мог выйти срок давности.
В иске Генпрокуратуры активы Кирилла Черкалина и его родственников-соответчиков оценивались в 6,5 млрд руб. (больше оказалось только у экс-сотрудника МВД Дмитрия Захарченко — у него конфисковали имущество на 9 млрд руб.).
У полковника, официально заработавшего за 9 лет службы в ФСБ чуть более 17,5 млн руб., оказалось пять квартир, два загородных дома, шесть земельных участков общей площадью 7116 кв. м, 14 нежилых помещений и два автомобиля. В ходе обысков у него было найдено и изъято 800 млн руб., $72 млн и €8 млн.
При этом, как отмечалось в иске, в нарушение федерального закона «О противодействии коррупции» полковник предоставлял неполные сведения о своих доходах, а стоимость выявленного у него имущества значительно превосходила их.
Из квартиры родителей Кирилла Черкалина при обыске изъяли $50,5 млн, €1 млн и 15 млн руб., которые сын им оставил на хранение, объясняя это «служебной необходимостью».
Адвокат Владимир Михайлов заявил в суде, что его подзащитный Кирилл Черкалин (он сам в разбирательстве предпочел не участвовать) признает, что имущество на 6,1 млрд руб. получил «из не предусмотренных законом источников», и готов добровольно отдать эти активы.
При этом офицер просил оставить ему и родственникам недвижимость, чтобы иметь крышу над головой, а также драгоценности. Только у Елизаветы Орловской их нашли на 29 млн руб. Расходы Кирилла Черкалина в сотни раз превышали его доходы, отмечал, в свою очередь, прокурор Малофеев. По его словам, сверхдоходы семья Черкалиных начала получать с 2011 года, когда полковник возглавил банковский отдел.
Защита соответчиков полковника Черкалина обжалует решение о конфискации в Мосгорсуде. Сам офицер, которому Следственный комитет инкриминирует соучастие в мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК) в отношении застройщика Сергея Гляделкина на 500 млн руб. и получение взяток в размере $850 тыс., или 52 млн руб. по курсу ЦБ, от экс-владельца КБ «Транспортный» Александра Мазанова, признает свою вину и активно сотрудничает со следствием. Благодаря его показаниям, по данным “Ъ”, стало известно как минимум об одном эпизоде, связанном с получением взятки от банкиров также арестованным бывшим заместителем начальника управления «К» СЭБ ФСБ Дмитрием Фроловым. Правда, пока в совершении соответствующего преступления по ч. 6 ст. 290 УК его не обвиняли.