«Экономических оснований для развала СССР не было»

Приближающаяся очередная годовщина распада СССР (26 декабря 1991 года) — дата некруглая: 28 лет не из тех рубежей, которые принято отмечать. Тем не менее вопросы о сути процесса, который привел к исчезновению уникального (как по типу, так и по длительности) государственно-экономического образования, нарастают как снежный ком.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Беседовал Александр Сабов

В этом еще раз убедила редакцию бурная реакция читателей «Огонька» на публикации «Война за советское наследство» и «Неудобная нация» («Огонек» № 32 за 2019 г.). Читатели включились в дискуссию (см. «Огонек» № 34 за 2019 г.), особенно задела история с дотациями национальным республикам из союзного бюджета, в которые семь десятилетий вкладывалась главным образом Российская Федерация. Сегодня, однако, неизбежен и ряд встречных вопросов. Почему же, в конце концов, разбежались в разные стороны те, кого так долго дотировали? Почему за то советское донорство в наш политкорректный век Россию не только не благодарят, но и обвиняют, попутно требуя «компенсаций» в самых разных формах?

Эти вопросы мы решили адресовать эксперту, который был на передовой бурных экономических баталий между «центром» и «перифериями», развернувшихся на последней стадии советской власти,— заместителю директора по науке Института экономики промышленного производства Сибирского отделения РАН, доктору экономических наук, члену-корреспонденту РАН Виктору Суслову.

Виктор Иванович в начале 1990-х вместе с тогдашним директором того же института академиком Александром Гранбергом представили президенту Борису Ельцину документ, иллюстрирующий реальное положение дел в экономике СССР. Речь, по сути, шла о вскрытии дотационного механизма, перекачивающего в пользу национальных республик доходы РСФСР. Эти расчеты использовал затем и Егор Гайдар в своей книге «Гибель империи». С них и начался разговор с экспертом

— Виктор Иванович, подготовленный вами документ показывает несопоставимость межреспубликанского и внешнеэкономического товарообмена 15 республик СССР в 1988 году, уже на закате советской власти. Пожалуйста, прокомментируйте эти расчеты с учетом тогдашней ситуации в стране. И помогите понять: как на фоне столь явных диспропорций и перекосов в развитии разных территорий страны во всех национальных республиках развернулся парад суверенитетов под лозунгом «хватит кормить Россию»? Ведь ваша статистика приводила к противоположному заключению: это Россия все советское время, семь десятилетий подряд, была донором «поднимающихся окраин».

— Хочу сразу сказать, что сделанные тогда нами с Александром Григорьевичем Гранбергом утверждения не высосаны из пальца. Мы проводили расчеты (с коллективом помощников) по большой прикладной модели СССР, аккумулирующей практически всю доступную тогда информацию об экономиках союзных республик, межреспубликанских, а также экспортно-импортных и транспортно-экономических связях.

В проводимых нами компьютерных экспериментах мы воспроизводили немыслимые в реальности ситуации. Формально эксперименты состояли в расчетах по тысячам возможных коалиций союзных республик и в последующей достаточно замысловатой обработке «океана» полученных чисел. В результате получалась шахматная таблица межрегиональных эффектов, показывающая вклады одних республик в целевой показатель других республик.

Можно отметить, что только Россия в состоянии полной автаркии могла сохранить значение своего целевого показателя на достаточно высоком уровне (64,6 процента). Казахстан, Средняя Азия, Закавказье теряли после разрыва межреспубликанских связей почти три четверти своего потребления. Для остальных республик последствия разрыва связей были еще более катастрофичны (для Украины — семикратное сокращение). Только для России сальдо межреспубликанских взаимодействий было положительным (вклад ее в общесистемное потребление превышал ее потребление, обусловленное внутрисистемными связями). Сальдо межреспубликанских взаимодействий остальных республик было отрицательно, особенно велико оно (до неприличия) по абсолютной величине было для Украины — минус 9,8 процента общего «пирога».

Россия прямо и косвенно обеспечивала более половины (точнее, до двух третей) целевого показателя (потребления населения и части государственных расходов) Украины, Белоруссии, Прибалтики.

Для самой России межреспубликанские связи были не слишком важны (14,2 процента потребления — это сумма вкладов всех республик в ее целевой показатель). Гораздо более важную роль для нее играли внешнеэкономические связи (21,2 процента). Так что никаких экономических оснований для развала СССР, тем более под лозунгом «хватит кормить Россию», не было. Единственной, с моей точки зрения, причиной произошедшего тогда была жажда близкой власти, опьянившая ряд политиков.

— Понятно, что все это уже не поправить, растаял даже гудок паровоза, который шел в то светлое будущее. Тем не менее какие-то выводы на перспективу из той вашей работы, вероятно, напрашиваются…

— В последнее десятилетие мы занимаемся аналогичными исследованиями российской экономики в разрезе федеральных округов. Результаты удручают.

Самым самодостаточным макрорегионом России является Северо-Западный федеральный округ. В состоянии автаркии он сохраняет 85,4 процента исходного уровня своего целевого показателя. Это даже больше, чем аналогичный российский показатель накануне распада СССР (64,6 — как я уже отмечал). По этому критерию неплохо выглядит Сибирский федеральный округ (54,2 процента), гораздо хуже — Уральский округ (22,5 процента). В остальных федеральных округах разрыв внешних связей обнуляет их целевой показатель.

Есть ли будущее у постсоветской интеграции

Самым злостным «паразитом» на «теле» России является Центральный федеральный округ. Его «вклады» в целевые показатели всех федеральных округов оказались отрицательными, причем «результатом» его «взаимодействия» с Северо-Западным округом является сокращение целевого показателя последнего почти на одну четверть. А общее сальдо взаимодействия для этого макрорегиона составило более трети общероссийского целевого показателя. Характеризуя сальдо взаимодействия Украины перед распадом СССР, мы использовали термин «до неприличия» — большое отрицательное, но оно было около минус десяти процентов. Что говорить в этом случае, мы не знаем. При этом Центральный федеральный округ вместе с Москвой — это реальный российский центр — научно-образовательный, инновационно-технологический, культурный, транспортно-логистический, финансовый и т.д. Сложившаяся ситуация — следствие непропорционально и несправедливо больших доходов, получаемых прежде всего в Москве. Финансовые ресурсы искусственно стягиваются в федеральный центр со всей страны.

Отрицательно также сальдо взаимодействия для Приволжского, Северокавказского и Южного федеральных округов, но в гораздо меньших масштабах. «Рабочими лошадками» в системе российских макрорегионов выступают Северо-Западный, Уральский, Сибирский и Дальневосточный федеральные округа.

— То есть экономические предпосылки для повторения печального советского опыта существуют?

— Чисто умозрительно можно сопоставить нынешнее российское состояние с СССР накануне распада. Но «маячащий на горизонте» лозунг «хватит кормить Москву» вряд ли простимулирует политический распад страны.

Все-таки очень сильны культурно-исторические основы единства России. Но к пониманию центральными властями необходимости решительных шагов в сторону реального федерализма угроза этого лозунга может, надеюсь, привести.

— На XII съезде РКП (б) была поставлена задача преодолеть неравенство в развитии республик «путем действительной и длительной помощи русского пролетариата отсталым народам Союза». Это указание на инвестиционные приоритеты?

— Не думаю, что при инвестировании существовал какой-то приоритет «национальных окраин». Может быть, только в относительно короткий период после XII съезда. Направления инвестиций определялись экономической целесообразностью. Нужен хлопок — деньги пошли в Среднюю Азию, хлеб — на юг европейской России, в Казахстан, на юг Сибири, уголь и сталь — на Урал и в Кузбасс, никель и молибден — на Таймыр, алмазы — в Якутию, золото — на Колыму, электроэнергия — в Ангаро-Енисейский бассейн, нефть и газ — в Западную Сибирь, военно-стратегическая защита — в Арктику и на Дальний Восток. Более того, Москва обычно «забывала» о людях, и жизнь в районах нового освоения была и нередко остается до сих пор очень малокомфортной.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Некоторые экономисты, знакомые с вашими расчетами по книге Гайдара, сопоставили данные с количеством населения в республиках СССР и пришли к выводу, что «средний гражданин РСФСР» из каждых трех заработанных рублей один рубль отдавал «братьям по Союзу» и только два оставлял себе. Согласны ли вы с такими «дополнительными» подсчетами и выводами?

— Из наших расчетов следует, что «средний гражданин РСФСР» из каждых не трех, а пяти заработанных рублей один рубль отдавал «братьям по Союзу».

— Наибольший шок от распада СССР испытали как раз те республики-иждивенцы, которые при советской власти поглощали львиную долю дотаций из союзного бюджета и превратились как бы в «витрины социализма». Согласитесь ли вы с тезисом, что, оторвавшись от России, эти страны просто не в силах поднять собственную экономику?

— Да, это так. Что очень наглядно иллюстрируется украинскими событиями.

— Даже беглое сопоставление общих и среднедушевых показателей экономического состояния 15 независимых стран, которые в свое время фигурировали в вашей схеме как 15 республик СССР, говорит явно в пользу России. Отсюда парадоксальный вопрос: так, может, России лучше и легче развиваться самостоятельно, без «прицепов»?

— Что значит «самостоятельно», без «прицепов»? Мы — представители науки и оперируем (по крайней мере, стараемся оперировать) строго определенными понятиями. Современный мир немыслим без экономических связей между регионами. Так вот, если бы эти связи в СССР (или каком-либо другом государственном объединении) были эквивалентными или, хотя бы, взаимовыгодными (эквивалентность и взаимовыгодность межрегиональных связей — математически определяемые характеристики), Россия (по сравнению с ее состоянием в СССР) оказалась бы в существенном выигрыше.