Дискуссии о вступлении Узбекистана в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) становятся предметными. В них участвуют не только эксперты, но и дипломаты. Ташкент, говорят собеседники “Ъ”, ставит вопрос о гарантиях для своей промышленности и других секторов экономики. Москва тем не менее рассчитывает на то, что узбекская сторона не станет тянуть с подачей заявки на членство в ЕАЭС.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Тема интеграции Узбекистана в ЕАЭС обсуждалась на Х азиатской конференции «Центральная Азия и Евразия: многостороннее сотрудничество перед вызовами глобального беспорядка». Форум, организованный дискуссионным клубом «Валдай» в партнерстве с узбекским Институтом стратегических и межрегиональных исследований, проходил в Самарканде 10–11 ноября.
В нем участвовали не только эксперты. Россию на официальном уровне представляли глава третьего департамента стран СНГ (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан) Александр Стерник и посол РФ в Ташкенте Владимир Тюрденев. В узбекской делегации — секретарь Совбеза Виктор Махмудов, глава комитета по вопросам международных отношений и внешнеэкономических связей сената страны Алишер Курманов, главы управлений МИДа.
ЕАЭС в списке тем не упоминался. Но на специальной двусторонней сессии Россия—Узбекистан, проходившей за закрытыми для прессы дверями, тема возможного вступления Ташкента в союз была одной из основных. По словам собеседников “Ъ”, представители Узбекистана обозначали вопросы, на которые хотели бы получить ответ от российской стороны, а потом и от других членов ЕАЭС.
Тема интеграции Ташкента в ЕАЭС, напомним, стала открыто обсуждаться с октября. О том, что Узбекистан прорабатывает вопрос членства в союзе, заявила в узбекской столице спикер Совета федерации Валентина Матвиенко. О полноценных переговорах речь пока не идет.
Собеседники “Ъ” в российских госструктурах говорят, что запущен переговорный экспертный процесс и ведутся секторальные консультации по поводу членства Узбекистана в ЕАЭС, на которых обсуждаются «скрытые риски».
Представители Узбекистана высказываются на тему ЕАЭС очень аккуратно. В Самарканде представители узбекского МИДа в разговоре с “Ъ” отмечали, что идет процесс изучения «плюсов и минусов» членства в союзе. От более подробных комментариев дипломаты отказались.
Сенатор Алишер Курманов отметил, что в республике начались дискуссии на тему интеграции в ЕАЭС, но призвал их не форсировать. «Надо дать нашим экспертам немного времени разобраться, все взвесить и расставить точки над i. Потом будет возможность более продуктивно эту тему комментировать»,— сказал он “Ъ”.
Научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Тимофей Бордачев отмечает, что Ташкент хотел бы осязаемых гарантий. «У них есть промышленность, есть поддерживаемые государством сектора экономики и компании. Они хотят, чтобы все это сохранилось. И ставят вопрос о том, как мы эти интересы будем обеспечивать при вхождении (Ташкента.— “Ъ”) в союз. Они хотят сохранить возможности по господдержке»,— сказал эксперт “Ъ”. Он также отметил, что не было проведено ни одного исследования по поводу возможного эффекта вступления Узбекистана в ЕАЭС.
Иван Сафранчук из Института международных исследований МГИМО в пример приводит узбекский автопром: «Главная задача Узбекистана — вскрытие внешних рынков. Но ЕАЭС — это не только вскрытие внешних рынков, но и своего. А это для местного автопрома будет большим ударом».
Дипломатические собеседники “Ъ” в Москве дают понять, что рассчитывают скоро получить от Ташкента заявку на вступление в ЕАЭС. Самый оптимистичный прогноз — заявка поступит до конца этого года или в 2020-м. Но есть и те, кто считает, что вопрос будет решаться несколько лет.
Тимофей Бордачев полагает, что долгих переговоров не будет: «У нас не Европа. У нас долго переговоры не идут. Все делается быстро или совсем не делается. Не думаю, что речь о долгосрочной перспективе».