Состояние рынка и возможные новые парадигмы в программе «Деньги и биржи» экономический обозреватель “Ъ FM” Константин Максимов обсудил с главным исполнительным директором инвестиционного банка BCS Global Markets Романом Лоховым.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ / купить фото
— Я попрошу вас как человека, давно знающего инвестиционный бизнес, прошедшего самые разные его этапы, оценить, допустим, 2018 и 2019 год. Есть ли какая-то принципиальная разница или, наоборот, сходство в ситуациях?
— 2018-й — это был очень трудный год и для рынка в целом, и особенно для российского рынка, для рынка облигаций. А 2019-й — это стремительное восстановление, оптимизм, большая доходность инвестиций в наши облигации, приток средств иностранных инвесторов. Чем характеризовался 2018 год? Это было повышение ставки ФРС в Америке и санкции в отношении России. Повышение ставки ФРС заметно снизило глобальный аппетит к риску, то есть все долговые рынки развивающихся стран испытывали давление из-за повышения ставок ФРС, а также из-за ожидания, что денежно-кредитная политика будет оставаться жесткой. И была распродажа, которой подверглись еврооблигации не только России, но и Турции, Бразилии, ЮАР. С января 2018 года CDS-спреды развивающихся стран устойчиво росли. Более того, с октября 2018 года значительно выросло давление на облигации США, то есть премия high-yield бондов США в трежерис выросла со среднего уровня на 300 PP до 500 PP. А санкции спровоцировали вообще дополнительное давление, естественно, на все российские активы. Вспомните сообщение о намерении включить «Русал» в санкционный список в апреле 2018 года — оно обвалило не только акции «Русала», но бумаги всех российских эмитентов, а также ОФЗ, и объем инвестиций нерезидентов в ОФЗ снизился, в еврооблигации тоже примерно на 26%. И российские активы оказались под двойным давлением — американских санкций и глобального снижения риск-аппетита.
— А внутренние шаги возымели действие? Или мы говорим только исключительно о зависимости от внешнего фона?
— Мы сейчас говорим про 2018 год. Вот два больших фактора: повышение ставки ФРС и санкции. Все ждали и санкций на российский госдолг, все боялись угрозы введения новых жестких санкций — естественно, в такой ситуации год был для рынков капитала довольно тяжелый. Мы значительно снизили аппетит к риску, мы купили страховку от плохой ситуации в России, потому что Россия — наш ключевой рынок, мы зависим и от инвесторов, и от того, что в стране происходит. Поэтому в прошлом 2018 году, даже во второй половине года было очень мало сделок. Снижение аппетита к риску — все сократили лимиты, сидели и ждали, что будет.
— Консерватизм?
— Конечно, у нас очень консервативный подход, потому что мы должны быть всегда прибыльны, и в таких ситуациях, как в 2018 году, нужно покупать страховку, хеджироваться и сокращать аппетит к риску.
— Какая-то нормализация процесса наступила уже в 2019 году? Когда поняли, что большими санкциями нас не задушить, что санкции против нашего государственного долга вроде бы не вводятся — даже до сих пор о них стараются как-то не упоминать и забыть. Иногда, правда, достают эту страшилку. Когда нормализация наступила?
— Она наступила уже в начале практически первого квартала. Во-первых, изменилась политика ФРС, и это привело к ралли на развивающихся рынках. Риторика ФРС изменилась к концу 2018-го, в начале 2019-го, смягчение денежно-кредитной политики способствовало резкому спросу на риск. Долговые рынки развивающихся стран стали бенефициарами, доходности по еврооблигациям с начала года упали ниже уровней, которые наблюдались до старта повышения ставок США. Дальше, конечно, у нас, снятие санкций с «Русала» в январе 2019 года безумно увеличило спрос на российские активы. И в начале 2019 года российские активы выглядели одними из самых недооцененных. Вообще, доходность инвестиций в российские облигации в 2019 году стала рекордной. Например, если бы открыть позиции в конце 2018 года в самом длинном выпуске наших суверенных евробондов, RUS-47, к ноябрю 2019 года это доходность порядка 35% в долларах.
— И рынок, и история не терпят сослагательного наклонения. Конечно, было бы здорово это получить, но кому-то удалось, а кому-то нет. Кстати, вам-то удалось?
— Нам удалось, конечно. Этот год очень хороший. Первый квартал мы все еще были консервативны, потом мы консервативный риск-сценарий убрали, расширили лимиты. И для нас торговый доход, конечно, вырос. Но основной наш бизнес – клиентский. И факторы, что санкции на госдолг не ввели, напряжение на Украине снизилось и вообще был приток средств иностранных инвесторов, который российский рынок очень поддержал, естественно, отразились и на нас — принесли нам больше дохода. То есть приток следовал за изменениями геополитического риска России. И это можно было проследить.