Уроки чтения

Когда закон больше, чем закон, а книга — не просто книга.

Михаил Жванецкий

Конституция

Самое острое, что я слышал,— это чтение нашей Конституции по радио.

Страшно будоражит и делает человеком.

Это сильнее Чехова и Достоевского.

Это не то, с чего можно брать пример.

Это можно потребовать для себя. Лично.

Дадут или нет — не скажу.

Но требовать обязаны.

Художественным произведением вы можете восторгаться, наслаждаться, любоваться, даже питаться, но не можете требовать его для себя.

А когда вы слышите то, что вам обязаны предоставить…

Потому что вы есть. Не хуже всех. Не хуже других. Не хуже любого.

И что самое главное — не лучше другого.

Вы можете требовать для себя то, что там есть.

Там всё для вас.

К тому, что в Библии,— надо стремиться, очищаться, улучшаться, и вы всегда в начале пути.

Когда бы вы ни открыли и в каком бы месте.

Для Библии вы должны измениться.

Для Конституции — нет. Нет! Нет!

Она даёт всё такому, какой вы есть.

Здесь и сейчас.

Она просто и внезапно говорит вам, что вы — человек, исходя из чего вы обязаны и вам обязаны.

Исходя из чего вы можете не только думать, но и говорить — высказывать своё.

И вас не касается, совпадает это ваше не с вашим, с общим, с соседским, с принятым, даже с полезным или приятным.

Вас не касается.

Вы свободны, одиноки.

Вы мыслите и говорите.

Вокруг вас довольно плотно к телу то, что называется вашей свободой.

Ваша свобода может касаться, но не пересекаться со свободой другого человека.

Во всём равного вам.

У него может быть скверный характер, он может быть чёрен, немыт и безног.

Он во всём равен вам.

Всё остальное — обслуга.

Ваша обслуга — это власть, полиция, милиция, таможня, медицина, дорога, стройка, армия.

Всё это — сервис — не власть.

Власть… Это вы, я, он, миллионы «я», «я», «я», собранные в голоса, в население.

В два-три мнения, где большинство есть глас Божий.

Ваш одинокий независимый голос, плюс мой, плюс Ларисы, плюс Тани, плюс отца, плюс, плюс. Голоса складываются и раскладываются.

В Думе наши голоса.

Как они выглядят, так они выглядят.

Это мы, собранные в пучок.

Президент, собранный из нас, которому внятно сказано нами в большинстве своём: мы хотим, чтобы ты был первым.

Это не значит, что ты лучший…

Мы выбрали из тех, кто поднял руку, из тех, кто предложил себя.

…Дай себя сменить.

На другого человека.

Пусть он будет хуже.

Он принесёт главное — уверенность во власти народа, состоящего из мыслящих существ.

Народ убедить легко.

Каждого из нас — очень сложно.

Смена власти — желание каждого из нас…

Для того, чтобы над всем, выше Библии, выше религии, выше здоровья была эта книга — Конституция нашей страны.

Дни поражений и побед

Стыдно за себя.

Ты пользуешься результатами этой великой жизни.

Этого великого дара предвидеть и предчувствовать.

Стыдно видеть на тротуарах нестоптанные ботинки,

На мостовой прекрасные машины.

В магазинах и ресторанах слышать: «Заходите! Будем рады!»

И еда, еда…

Её так много, что развивается безвкусица в театре и на экране.

Одежды так много, что обсуждается каждый поясок или оттенки баклажанного цвета дамского пальто.

По телевидению несчётные потоки завтраков и обедов, вызывающие раздражение отсутствием серьёзных проблем.

Конкурсы сыров, медов, диет.

Рецепты похудания и здоровой жизни.

Обсуждения, как обставить дом, квартиру.

Как уменьшить скопления машин…

Господи! Вот вам наши проблемы, наши банкеты, наши речи и юмор пустой, как стол после банкета.

Казалось бы, где страдания? Где мудрость?

Где массовые стройки с обедом: хлеб и бутылка молока?

Где фильмы о весёлых поездах на целину? С луковицами, загримированными под яблоки. Чтоб актёры не ели, но могли откусить.

Где умные головы, выбивающие в командировках дефицит?

Где такой массовый романтический уход из жизни в 58 лет?

Это всё есть в этой книге, но уже нет в нашей жизни.

Последний голод.

Последняя нищета премьера.

Нам теперь остаётся только проклинать глупую развлекуху телевидения, книжные фантазии, подрывы благополучных благополучными, попытки внести кровавое разнообразие в долгие каникулы.

Кому теперь стыдно пригласить иностранца в Москву?

Кто стесняется своих сорока долларов в Париже?

Пропало наслаждение заграничной литературной жизнью в запертой, голодной стране.

Под этой обложкой человек, который своей короткой жизнью продлил жизнь людей в этой стране, наполнил аптеки.

Освободил нас от доставания самого насущного.

Эти проблемы ушли из квартир и перешли в кабинеты.

Проблемы перестали быть унизительными.

Появилась борьба с коррупцией, которой мы гордимся.

Борьба с хранением денег в чужих банках.

Отслеживание нетрадиционной любви и тяжёлая схватка с геями.

Мало ли что возникает у сытых людей.

Даже войны.

Под этой обложкой человек, который впервые в СССР не обманул, дал каждому то, что тому смертельно недоставало,— человеческое существование.

Он сделал наш язык переводимым, книги понятными, нас — гражданами мира.

Заплатил очень дорого.

Заплатил атмосферой ненависти, непонимания вокруг себя.

Вот всё, что он получил при жизни и получает до сих пор.

Сегодня идёт очень результативная борьба за возвращение прошлого.

За возвращение женщин в литейные цеха.

Хороших новостей в программу «Время».

И в оборону…

Видимо, низы сошлись с верхами.

Когда есть главное, хочется чего-то ещё…

Конечно интересно, как будет выглядеть Советская власть в новой России!

Настолько трудно себе её представить снова в этой стране, как представить висячий замок на компьютере.

Гениальный человек дал миру планшет.

Наш гениальный человек дал нам всё остальное.

Разница между ними только в том, что наш рисковал и до сих пор рискует своей жизнью.

Может потому, что многим стыдно за себя.

Да, наши уехавшие выглядят счастливыми.

Но наши оставшиеся перестали быть несчастными!

Всё!

Я ему рассказал о нас.

А сейчас он расскажет нам о себе.