На премьеру в «Глобус» была приглашена автор пьесы Ольга Мухина, прилетавшая в Новосибирск впервые и всего на один день. Корреспондент «Ъ» ИРИНА УЛЬЯНИНА взяла у драматурга эксклюзивное интервью сразу после спектакля.
— Хочется низко поклониться и актерам, и режиссеру и бесконечно говорить им спасибо. Они удивительно точно передали все, что я вложила в текст. Точно по эмоциональному строю, по природе переживаний. Понимаете, я написала эту пьесу довольно давно — шесть лет назад, когда мне самой было 26 лет, и я еще была настолько наивна, что испытывала огромный пиетет к режиссеру как таковому, целиком и полностью доверяя ему. Потому обошлась без ремарок, без описаний, кто из персонажей как должен выглядеть. Это сейчас, посмотрев кучу спектаклей «не про то», я понимаю, что режиссеры могут быть эгоистичны, коварны, не талантливы.... К Алексею Крикливому это, разумеется, не относится, он — очень тонкий и чуткий, он большой молодец. Но вообще, на предыдущем опыте я разочаровалась в режиссерах. Драматургам ближе актеры, они с ними близки, как две стороны луны. В «Глобусе» актеры — роскошные!
— У вас на редкость удачная творческая судьба. «Таня–Таня» в постановке Владимира Туманова номинировалась на «Золотую маску». «Ю» дважды ставил Евгений Каменькович, в том числе и во МХАТе...
— На самом деле эти спектакли — не большая удача. Мхатовская постановка сильно уступает «глобусовской». А на премьеру «Тани–Тани» в Питер я брала с собой папу, и он хорошо о ней отозвался: «Что–то, Оля, спектакль получился какой–то без шика, без шарма». «Ю» ставили и в Англии, и в Америке, где повелись на слова: «Степан Иванович», «водка», «Москва». Им в них померещился русский колорит. Смешные...
Вообще, я всегда хотела писать сценарии. Мне кажется, мои пьесы — они для кино. Три года безуспешно поступала во ВГИК, не приняли. Пришлось учиться в литинституте... Я за последние 6 лет, нет, почти 7 лет, не написала ни одной пьесы, ни строчки. Я вышла замуж по сумасшедшей любви! Мы венчались..., и на венчальной фотографии у меня совершенно заплаканное лицо, а в глазах одна надежда — на Бога... Я верующая. Так вот, я не писала пьес, я родила двоих сыновей — Макария и Игнатия. Знаете, это тяжелый труд — растить детей.
— А муж кто по профессии?
— Он безработный кинорежиссер, но у нас уже все заканчивается, идет к разрыву. И скоро я начну писать. Уеду в тишину, в глушь — за 360 км от Москвы, у нас там есть дом в маленькой деревушке. Во мне сейчас зреет пьеса одна...
— Оля, кроме вас, в «Глобус» на премьеру приезжала только одна современная драматургесса — Маша Арбатова.
— Не упоминайте при мне о ней! Арбатова — это монстр, даже слышать не хочу!.. Я знаю, что Катя Нарши — из Новосибирска, вот она — настоящий драматург. Тоже сейчас сидит без денег, как я. Я не вписываюсь в социум. Не представляю, как можно работать с 9 до 6... Я все лето пробовала вписаться — начать делать коммерческие сценарии для телесериалов. Продюсеры, сами не зная, чего хотят, давали мне задания: напиши под братьев Коэнов. И я честно смотрела фильмы этих самых братьев, чего–то сочиняла под них. А продюсеры отвечали: это полная лажа.
Но я верю, что еще встречу своего продюсера, который снимет фильм по моей пьесе. Картины «Бумер» и «Возвращение» Звягинцева убедили, что свершился прорыв, что настоящее кино в нашей стране возможно. Кстати, Звягинцев ведь из Новосибирска! И мой прадедушка по папиной линии работал в Новосибирске, строил мост через Обь в прошлом веке. Надо же... Вот почему мне здесь так хорошо. Генная память.