Политическое ногообразие

       Когда политики рассуждают о том, на кого или на что они опираются, верить им не надо. Они будут говорить, что опираются на идеи Маркса, или на трудовое крестьянство, или на средний класс, или на собственные силы. Это неправда. На самом деле они опираются только на собственные ноги.

Известно, что ходьба — это серия падений, в отличие от бега, который — серия прыжков.
       Ну то есть что такое ходьба? Человек поднимает ногу, теряет равновесие, начинает падать, подставляет ногу, вновь обретает равновесие и продвигается таким образом на шаг. Парадоксальным образом, даже если человек движется вверх по лестнице, то это все равно серия падений, пусть даже в результате этих падений человек подымается.
       То есть смотришь на человека со стороны и думаешь, будто занимается он продвижением вперед либо вверх по лестнице, хоть бы и по карьерной, а на самом деле продвижение его есть серия падений. В этом смысле двигаться по политической лестнице так же легко, как и по каменной,— надо совершать падение за падением и больше ничего не надо.

ФОТО: AP	ФОТО: AP Подметки американской демократии Альберт Гор, Билл Клинтон, 1997 год
ФОТО: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ Стельки российской государственности Владимир Путин, 2000 год	ФОТО: AP Дипломатическая разминка Дени Сассу Нгессо, Жак Ширак, 1997 год
ФОТО: ПАВЕЛ СМЕРТИН Операция "Чистые ноги" Сергей Кириенко, 2003 год	ФОТО: ДМИТРИЙ ДУХАНИН С коллегами на короткой ноге Герман Греф, Алексей Кудрин, 2002 год
ФОТО: AP Официальный Вашингтон поигрывает мускулами Джордж Буш-младший, 2003 год	ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ В человеке все должно быть культурно Михаил Швыдкой, 2003 год

Падения бывают разные. Бывают буквальные. Шел, упал, ушибся очень. Один известный политик упал так однажды не просто на ровном месте, а даже с моста, каковое падение принесло ему больше политических очков, чем другим людям приносят взлеты.
       Или вот еще был случай. Группа политиков, которым по всему пора было в отставку в результате постепенного отмирания руководимой ими страны, пали так низко, что затеяли заговор против своего президента. В результате президент выстоял и превратился в лектора, хоть и высокооплачиваемого, а падшие политики, вместо того чтобы тихо завершить карьеру, продолжили ее — и весьма успешно. То есть продолжили движение, ибо движение в политике описывается как делание ходов, то есть ходьба, то есть серия падений.
       Еще известны мне, к примеру, два губернатора, которые по разным причинам пали и сразу получили повышение, и были переведены в Москву. Потому что если губернатор не пал, а вовсе даже выстоял, то чего его в Москву-то переводить?
       Забавная это вещь — падения. Если подумать диалектически, то всякое развитие можно описать как серию падений, и тогда выходит, что вроде пала в стране свобода слова. Но, с другой стороны, если пала, так, стало быть, развивается, движется, стало быть, шагает.
       В этой нашей терминологии многие события как-то теряют гнетущую апокалиптичность и приобретают оптимизм, достаточный, чтобы напялить всем одинаковые маечки и организоваться в общественно-политическое движение "Падшие вместе". Потому что ходьба есть серия падений, и "Идущие вместе" суть, в сущности, "Падшие вместе много раз".

ФОТО: ДМИТРИЙ ДУХАНИН У кого надо нога Праздник в Цирке на Цветном бульваре, 1996 год	ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ Удар из арсенала премьер-лиги Сергей Степашин, 1999 год
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ Лучшая икра сборной России        Михаил Гершкович, Олег Романцев, 2002 год	ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ Единственная опора бюджета Алексей Миллер, 2003 год

Особенный оптимизм внушает то обстоятельство, что глубочайшая степень падения, называемая в русском языке провалом, есть, по сути дела, просто такой большой шаг. Вот, например, про скорые выборы в Чечне можно заведомо сказать, что выборы эти провалятся. Но рано радуются враги. С одной стороны, они, конечно, провалятся, но с другой стороны — пройдут. Потому что ходьба есть серия падений. А провал есть такое большое падение. То есть можно сказать, что энергичная ходьба есть серия провалов. То есть чем большее число раз там, в Грозном, провалится федеральная политика, тем, стало быть, более семимильными шагами идет чеченский народ к демократии. Демократия, в свою очередь, тоже, конечно, провалится. Но, Господи, какие же вы непонятливые! Провал — это падение, падение — это шаг, шаг — это движение, движение — это развитие. Получается, таким образом, что провал демократии — это развитие демократии, будь то в Чечне или Ираке, каковое обстоятельство позволяет, соответственно, президентам России и Соединенных Штатов говорить о развитии демократии во вверенных им мятежных территориях, демонстрируя при этом провал.
       Впрочем, все вышесказанное — это глупости, досужая игра ума. Самым интересным в исследуемом нами феномене ходьбы как серии падений является прикладной его аспект. Предположим, вы никуда не движетесь. Карьера ваша застопорилась, жизнь застоялась, титанические усилия не приносят желаемого успеха. Так что надо делать? Обратить внимание на иллюстративный материал, каковой наглядно демонстрирует, что всякий серьезный политик только и делает в оплаченное налогоплательщиком рабочее время, что стремится всячески потерять равновесие, то есть пасть, ибо падение есть жизнь.
       Если принимать за идеал американскую демократию, то посмотрите же: предыдущий президент пал, сраженный чарами госпожи Левински, нынешний пал с мотороллера.
       Если карьера ваша стагнирует, то надо пасть в прямом, переносном, политическом, моральном или этическом смысле слова. Потому что падение есть движение, движение есть развитие. В конце концов, из всех ангелов лучше всего люди помнят имя падшего. В конце концов, он самый популярный. И если бы выборы состоялись сейчас, то... ну, вы знаете.