На заседании 22 ноября около пяти часов давала показания Татьяна Жирикова — сейчас пенсионерка, в «Седьмой студии» с декабря 2014 по январь 2016 года работала бухгалтером. Жирикова рассказала, что в 2014 году к ней обратилась знакомая аудитор Инна Лунина и попросила помочь восстановить бухгалтерию «Седьмой студии».
Жирикова рассказала, что приняла бухгалтерию «Седьмой студии» «в плохом состоянии». По первичной документации «было все хаотично»: «Акт мог закрываться другой суммой, НДС был вообще в другом месте. Акт с "Ромашкой", печать — "Василька"». По словам Жириковой, Лунина восстанавливала бухгалтерию за 2011–2013 годы, она сама — за 2014 год.
Жирикова сказала, что при восстановлении бухгалтерии встречала много однотипных договоров. Так она поняла, что театральная компания использовала фирмы-однодневки для обналичивания денег. Жирикова сказала, что понимала, почему обналичивались деньги: «для ускорения процесса», «были сжатые сроки», «им, наверное, было проще с наличными».
Как пояснила Жирикова, для правильного бухгалтерского учета того оборота, который был у «Седьмой студии», нужно было содержать «приличный штат бухгалтеров». На вопрос прокурора, могла ли «Седьмая студия» позволить себе такой штат за те деньги, которые она отдавала в виде процентов обнальщикам, Жирикова ответила утвердительно.
Жирикова сказала, что, по ее подсчетам, «Седьмая студия» обналичила 90–100 млн из 216 млн руб., полученных от Минкульта. На вопрос судьи Жирикова ответила, что все деньги, по ее мнению, пошли на проект.
