В минувшие выходные иранские власти подвели итог борьбы со вспыхнувшими неделей ранее массовыми протестами. В ходе столкновений погибли 7 человек, арестованы 100 лидеров антиправительственных демонстраций, среди них выявлены сторонники запрещенной в РФ террористической группировки «Исламское государство». Свою статистику обнародовали и западные правозащитники: по данным Amnesty International, погибли не менее 115 человек, арестованы более 1 тыс.
Специальный корреспондент “Ъ” Елена Черненко
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Специальный корреспондент “Ъ” Елена Черненко
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Истинное число погибших и арестованных мировая общественность вряд ли когда-нибудь узнает. Если в первый день протестов из Ирана поступала привычная для таких событий информация: фото и видеосъемка, свидетельства очевидцев, то начиная со второго дня страна на неделю фактически превратилась в черную дыру. Мировые СМИ продолжали сообщать о протестах в Иране, но без актуальной «картинки».
Иранские власти впервые апробировали инструментарий, над которым работали десять лет: они реализовали беспрецедентный для страны со столь глубоким проникновением интернета блэкаут, отрезав от внешнего мира 60 млн пользователей.
В 2009 году, когда протестовать против якобы сфальсифицированных итогов президентских выборов вышли сотни тысяч человек, у властей таких возможностей не было. Они могли лишь точечно ограничивать доступ к нежелательным ресурсам, но граждане легко обходили запреты. Информация о протестных акциях распространялась через соцсети, прежде всего Twitter и YouTube. Эти ресурсы стали настолько важными для мобилизации и координации протестующих, что Госдеп США обратился к руководству Twitter с просьбой перенести давно запланированные технические работы в сети, дабы не лишать иранских оппозиционеров платформы для общения.
Тогда подавить протесты властям Ирана удалось с большим трудом. И в то время как на Западе с воодушевлением заговорили о потенциале Twitter-революций, в Тегеране задумались над тем, как при помощи законодательных и технических решений предотвратить такие события в будущем.
В итоге, когда на минувшей неделе госсекретарь США Майкл Помпео через Twitter обратился к иранцам с просьбой публиковать фото и видео протестов, его призыв ушел в никуда. Иранским властям впервые удалось эффективно заблокировать доступ ко всем внешним ресурсам, включая соцсети и мессенджеры. Блокада затронула 95% входящего и исходящего трафика. Сеть отключили даже у посольства России в Тегеране. При этом продолжал работать так называемый суверенный, то есть внутренний, интернет. Пользователи могли заходить на сайты местных банков, госучреждений и СМИ. Восстанавливать доступ во внешний мир Совет нацбезопасности Ирана начал лишь на этих выходных, когда протесты сошли на нет.
Нет сомнений, что к иранскому эксперименту самым внимательным образом присмотрятся во многих столицах.
Возможно, тот или иной политический лидер, свергнутый мобилизовавшейся в интернете толпой, уже задался вопросом: «А что, так можно было?»
На Западе же действия Тегерана восприняли с раздражением. Президент США Дональд Трамп написал в Twitter, что «режим отключил интернет, чтобы великий иранский народ не мог рассказывать о чудовищном насилии, происходящем внутри страны». Госдеп ввел санкции против министра связи Ирана и призвал руководство популярных соцсетей заблокировать аккаунты высокопоставленных иранских лиц. Но пока они ими активно пользуются. Верховный лидер Ирана Али Хаменеи публиковал посты в Twitter даже в те дни, когда в его стране прочесть их никто не мог.