В Мещанском суде Москвы 29 ноября прошло 20-е заседание по делу «Седьмой студии». На нем показания дала свидетельница защиты Елена Ковальская, которая во время «Платформы» была обозревателем, а затем входила в жюри «Золотой маски». На вопрос защиты, достаточно ли было выделенных из бюджета 216 млн руб на такой масштабный проект, как «Платформа», свидетель Ковальская ответила: «Я бы задалась вопросом, где экономили».Также на этом заседании суд изучил комплексную экспертизу по делу и просмотрел все видео и фото по мероприятиям «Платформы», представленные защитой.
20-е заседание по делу «Седьмой студии». Главное
- Суд изучил комплексную экспертизу по делу «Седьмой студии». Это вторая экспертиза. Она была сделана по решению суда на первом процессе. Первую экспертизу провела эксперт Татьяна Рафикова из частного партнерства КРЭС на стадии следствия. Результаты второй экспертизы: Минкульт выделил «Седьмой студии» на «Платформу» 216 млн руб., из них 133 млн руб. было обналичено, но сам проект оказался таким масштабным, что денег ведомства для его проведения не хватило бы, а мероприятий за 2011–2014 годы было показано больше, чем требовалось.
- Показания суду дала Елена Ковальская. Сейчас она работает замдиректора по художественным вопросам в театральном центре Мейерхольда. Во время «Платформы» (2011–2014 годы) она была театральным обозревателем журнала «Афиша», затем уволилась и вошла в жюри премии «Золотая маска». Ковальская рассказала, что мероприятия на «Платформе» проводились, их было много, они не были фиктивными. Она вспомнила, что много писала про «Платформу», а последним ее материалом в «Афише» было интервью с Кириллом Серебренниковым как раз об этом проекте. Из показаний Ковальской следовало, что выделенных из бюджета 216 млн руб. было недостаточно для «Платформы». Подсудимых она охарактеризовала так: «Внесли огромный вклад в развитие российского театра. Войдут в историю».
- Суд просмотрел все три диска с видео и фото с «Платформы», представленных адвокатами. Защита предъявила материалы с целью доказать, что мероприятия на проекте были реальными вопреки версии гособвинения, что постановки были фиктивными, а выделенные на них деньги похищались. Видео и фотографии комментировал Серебренников. Он рассказывал, что в принципе происходит на видео и как это ставилось. От частного режиссер переходил к общему: «"Платформа" была системой грантов. Не дать этим (молодым.— “Ъ”) ребятам шанса уехать в Берлин или Штутгарт, а работать в России».
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
15:52. Далее судья смотрит в деле распечатки со страницы «Платформы» из группы мероприятия в Facebook. Потом — вновь распечатки из СМИ.
— По мероприятиям, которые были на «Платформе», все представили? — спрашивает судья.
— Что касается видео и интернета, то да,— говорит адвокат Харитонов.
На этом заседание закончено. Следующее заседание — в понедельник, 2 декабря, в 12:00.
15:41. — Что еще, защита? — спрашивает судья.
— У нас есть распечатки по «Платформе»,— говорит адвокат Карпинская, называет листы дела.
Судья открывает, начинает изучать — это публикации СМИ про «Платформу» за разное время. Судья листает, называет заголовки.
— Это тоже является доказательством того, что все это было, ваша честь,— говорит Серебренников.
15:38. Следующая папка — «Школа».
— Мы вчера смотрели. Нет смысла смотреть. Следующий файл — это зиповский файл с огромным количеством фотографий со всех мероприятий,— говорит Серебренников.
— Ну что? Исследовали диск? — спрашивает судья.
Участники хором отвечают, что да, исследовали.
Адвокат Карпинская просит приобщить к делу книгу, посвященную произведениям Серебренникова. Никто не против приобщения книги к делу. Прокурор говорит, что оставляет разрешение ходатайства Карпинской на усмотрение суда.
Судья приобщает книгу к делу, начинает ее листать.
— Мне кажется эта книга может быть характеристикой личности Кирилла Семеновича,— добавляет Карпинская.
Судья перечисляет спектакли, которые игрались на «Платформе», в том числе «Метаморфозы», «Отморозки», «Сон в летнюю ночь» и другие.
15:34. Следующее папка «Театр». Открывают папку «Fucking A», затем «Funny Dream».
— Это по «Сну смешного человека» Достоевского. Сделано как оригинальная продукция,— говорит Серебренников.
Далее видео со спектакля Владимира Епифанцева. Все в черном, стрельба из пулеметов, кровь.
— Вот Епифанцев умирает от текстов «Абвгдэйки»,— говорит Серебренников.
По его словам, тексты советской «Абвгдэйки» сильно травмировали Епифанцевева, ему хотелось высказаться, он дал ему такую возможность.
— Вы сами-то это видели? — не выдерживает судья.
— Да. Я видел. Я был на премьере,— отвечает Серебренников.
— У вас вопросов не возникло?
У меня были вопросы, но он имеет право. Иначе у всех все будет одинаковое. Епифанцев еще сюда придет»,— говорит Серебренников.
— Да, он придет с «Абвгдэйкой»,— добавляет адвокат Харитонов.
Участники смеются.
15:25. Открывают следующее папку — «Танец». В ней фестиваль современного танца: «Ka Te T'ui», «Kindergarten», «Алиби», «Свадебка», «Гроза».
Принято считать, что современный танец — это люди, которых не взяли в балет. Отчасти это так. Но люди, которых не взяли в балет, тоже могут создать что-то прекрасное и впечатляющее,— говорит Серебренников. — Впечатление – это и есть цель искусства».
Далее — видео под названиями «Опыт №4», «Рок-н-ролл вечеринка».
— Приезжал еще американец. Степу учил,— добавляет Серебренников.
Далее смотрят еще раз «Удивленное тело» Франческо Скаветты.
15:16. Далее смотрят концерты: «Три голоса», «Концерт 1 мая», «Левый концерт».
Леонид Парфенов. Ксения Собчак. «Седьмая студия». Получите»,— говорит Серебренников, глядя на судью. Та улыбается.
С видео по залу суда разносятся отрывки песен: «Шагают нацболы ребята», «Красное солнце сгорает до тла», «Согрета лучами звезды по имени Солнце».
— Ну понятно, можно дальше,— говорит Серебреников.
Потом показывают концерт, который целиком отыграла «Седьмая студия». В какой-то момент на видео все позвали на сцену, среди людей участники заседания увидели Екатерину Воронову.
— Малобродского там не видно? — кто-то шутит. Судья смеется.
Далее концерт Гайворовского.
— Это не тот самый рояль? — спрашивает судья.
— Тот самый. В том-то и смысл. Мы играли на нем каждый день, арендовывать его было бы очень дорого,— говорит Серебренников.
Затем — «Страсти по Никодиму», «Тихий час», «Хардкор только хардкор».
— Это концерт. Это современная шумовая, электронная музыка. Какие-то сварки, сирены. Там играли на всем, чем только можно,— говорит Серебренников.
Затем «Четыре квартета».
15:03. — Мы начали делать «Арии», надо открывать «Платформу». Надо открывать не в декабре, не в январе, а в начале сезона (сентябре. — “Ъ”). Проект должен быть масштабный. Были разные сцены. Это все певцы и танцоры. Объявляли их персонажи, которых мы снимали на Курском вокзале — бомжи, пассажиры. Это Пшеничникова. Это группа Владимира Панкова. Это Гендель, студенты «Седьмой студии» танцуют. Это Пшеничникова поет Кейджа, Кудо танцует,— рассказывает Серебренникова про открытие «Платформы», на экране за ним фотографии с «Арий» — этим открывался проект.
Далее смотрят несколько видео, потом — «Ночь неожиданностей».
— Это московский ансамбль современной музыки исполняет Кейджа на велосипедах. Классика мировой современной музыки,— говорит Серебренников про другое видео. — Это проект «Сон», в течение суток музыканты играли музыку. Мы взяли мешки спальные, зрители приходили, слушали, спали,— говорит Серебренников про другое мероприятие, фотографии с которого показывают судье на экране.
— Что, можно спать под нее? — спрашивает судья.
— Это такая, медитативная музыка,— поясняет Серебренников.
Далее смотрят фото и видео с концерта «Стороны света» — открытие второго сезона «Платформы».
— Можно следующее смотреть,— говорит Серебренников.
Помощница, кажется, его не слышит, смотрит, как читают современную поэзию на открытии второго сезона «Платформы».
— Можно дальше,— говорит Серебренников.
Помощница не переключает.
Только с третьего раза она выключила видео и поставила другое — лекция «Лаборатории транскрипции»: как современную музыку можно превратить в театр.
14:49. Далее смотрят второй медиафестиваль — Такуро Мизута «Снифф»
— Там камера сверху? — спрашивает судья про видео.
— Да, камера сверху, и все это переводят в анимацию, получается такая японская манга,— говорит Серебренников.
После еще несколько видео, потом Чой Ко Фай — корейский видеохудожник.
— Всегда современное искусство, технологи, связанные с поисками нового звука, новой визуальности, очень часто все эти художники связаны с научными разработками,— комментирует Серебренников перформанс Чой Ко Файя. Следом — «Optica Projec» и «Oral Pong».
— Они издают звуки, а это превращается в примитивную компьютерную игру "пинг понг"»,— говорит Серебренников.
Далее дискуссия с Дэннелом Коком. После — «Волчица» Горлинского. После — звуковая и видеоинсталляция по мотивам современных новостных сюжетов: видна прямая линия Путина, стрельба в московском метро. Потом мероприятие — современные музыкальные композиторы дают мастер-класс, как из старых радиоустройств можно сделать инструмент для современной музыки.
— Современная музыка бывает академической — когда играется на классических инструментах, а есть музыка, которая целиком электронная. Медиафестиваль представлял такую (второго вида. — “Ъ”) музыку,— говорит Серебренников.
После показывают игру FX Quartet в рамках третьего медиафестиваля. Потом Loopdiver, Серебренников комментирует:
— Сложные инсталляции, положение пластин реагирует на движение танцоров, это красиво с фронтальной точки зрения, нам этого не видно.
После — несколько видео с инсталляции Ульфа Лангенрайфига. Потом показывают фотографии с перформанса Яна Марусича, как он подмешивает в кровь краситель и покрывается синим цветом. Некоторые зрители на фотографиях стоят, приложив руку ко рту.
14:32. Заседание продолжено.
Суд начинает смотреть третий жесткий диск, на нем семь папок. Открывают папку «Медиа», в ней фотографии по трем медиафестивалям.
— Это, наверное, самая лучшая подборка,— говорит Харитонов.
Смотрят фестиваль, который был в конце мая 2012 года. Показывают танцевальный проект «DRAG & DROP». Серебренников рассказывает, что в этом проекте визуальный ряд создается движениями танцора, говорит, что это сложная технология, они пробовали применить это на «Метаморфозах», но это было сложно, и от этого отказались.
— Я всегда Аню Беляеву просил, которые были бы на стыке жанров, тут как раз сочетание движений и технологий,— говорит Серебренников. Это он комментирует другое видео с танцорами с медиафестиваля. — Это дает профессионалам подумать, как это можно использовать в театрах/
На видео — акробаты.
— Для них тоже специальные конструкции? — спрашивает судья.
— Да,— говорит Серебренников.
— А здесь тоже на движение реагирует? — интересуется судья, просматривая другое видео с танцами.
Серебренников задумывается, потом говорит, что, да, указывает на неоднородность картинки на заднике сцены — признак того, что танцоры своими движениями меняют картинку. Далее «Балет древесных теней», потом «Лазерный театр», следом «Постгравити».
— Это работа словенского астронавта,— говорит Серебренников.
Судья вспоминает, что видео с этого мероприятия смотрели вчера.
— Кто-то из космонавтов наших приходил их навещать,— говорит Серебренников.
Далее — опера «Одинокий голос человека», опера Пуленко, идет, по словам Серебренникова, до сих пор, но в другом месте. Затем — этнофестиваль. Серебренников говорит, что «этот инструмент называется билла, каждая его пластина настроена на определенную ноту, ее с трудом находили». Следующие мероприятие — «Эскалация разума».
— Это музыкально-визуальный перформанс,— говорит Серебренников. — Медиафестиваль — одно из самых сложных событий. Артисты приезжают из разных стран, с ними надо возиться, все хотят хорошо выступить.
13:58. Прокурор Лавров сидит за столом, ест орехи. Судья проходит мимо.
— Хотите? — говорит ей прокурор, протягивая стаканчик. Судья с улыбкой отказывается.
— Может, они отравленные,— говорит адвокат Карпинская.
— Я не настолько отчаянный,— отшучивается прокурор.
Перерыв продолжается.
13:33. Следующее видео «100% Furioso», интервью с постановщиком Стефано Риччи. Серебренников рассказывает: постановщики придумывали, что это все происходит на пляже, то есть нужен был песок, а песок «это довольно грязно», поэтому использовали пробковую стружку, выглядела она как песок. Следующее видео — «Сон в летнюю ночь». Суду показывают несколько видео со спектакля.
На этом просмотр видео со второго диска закончен.
— В общей сложности телеканал «Театр» снял видео с «Платформы» на 18 часов,— говорит Афельбаум.
Далее судья хочет посмотреть третий диск. Помощница вытаскивает второй диск, на ее компьютере появляется ее рабочая папка. В этой папке есть папка с названием «Прения».
— А можно посмотреть «Прения»? — шутит адвокат Харитонов.
Помощница и судья улыбаются.
— Перерыв на 10 минут,— вдруг говорит судья.
13:23. Затем показывают видео — на сцене стоит шаман и играет на iPad'е. После — лекция Марины Давыдовой. После — дискуссия «Московский театр. Что нам с этим делать?». На видео — сцена, на ней Серебренников, Капков, сегодняшний свидетель Елена Ковальская и еще несколько человек. После показывают встречу с Юрием Любимовым.
— Это было последнее его публичное появление,— говорит Серебренников.
— Что? Не открывается (видео. — “Ъ”)?» – спрашивает Серебренников у помощницы суда. — Ну, Юрий Петрович проклял нас всех,— в шутку говорит Серебренников.
Видео все же запускается, Серебренников говорит, что «народу было до потолка». Дальше смотрят «Реквием по Стиву Джобсу».
13:19. После суду показывают мастер-классы. Серебренников продолжает подробно рассказывать про каждый проект. После мастер-классов идет показ «Метаморфоз».
— Кирилл Семенович, может быть, расскажете историю? — говорит адвокат Харитонов.
— Когда мы начали работать над этим спектаклем, выяснилось... Я стал честно читать «Метаморфозы» Овидия в переводе Шервинского. Я эту книгу читал месяца четыре, она написана гекзаметром, прорваться было невозможно. Звонит Давид Бобе: «Ну, как тебе? Нравится?». Он человек с шестью образованиями. Выяснилось, что у нас (и у французов. — “Ъ”) разные «Метаморфозы» Овидия.
У них — перевод для детей. Поэтому они знают эти мифы с детства. Поэтому у нас была задача перевести это на ясный русский язык. Мы стали работать по облегченной версии текста. Перевод сделала Римма Генкина. Мы открыли русскому зрителю мифы, про которые никто, кроме специалистов, уже не знал»,— рассказывает Серебренников.
13:10. — У меня вопрос к свидетелю. Вы входили в экспертный совет «Желтая маска». А мероприятия с «Платформы» номинировались? — спрашивает судья.
Судья по ошибке называет премию «Золотая маска» «Желтой маской».
— Номинировалась «История солдата» — и получила. И «Отморозки». Номинировался «Сон в летнюю ночь»,— говорит Ковальская.
13:09. После показывают лекцию Алексея Бартошевича — история постановок Шекспира в разных театрах на примере «Сна в летнюю ночь». Основная мысль — каждое поколение режиссер переосмысливает «Сон в летнюю ночь» по-своему, говорит Серебренников, но именно этот спектакль. После смотрят лекцию Андрия Жолдака.
13:02. Далее идет театральная часть «Диалогов» — «Мальчики пахнут апельсинами».
— Сейчас этот режиссер ставит спектакли в Большом театре,— говорит Серебренников.
После показывают еще видео с музыкальными мероприятиями на «Платформе».
— Одно из условных достижений «Платформы» — молодые композиторы, которые не связывали свою судьбу с Россией никак. «Платформа» дала им площадку, где можно осуществить свою работу, получить заказ, сделать работу за деньги. Во всех странах выдаются гранты на современную музыку. У нас этой системы не было. Поэтому «Платформа» была системой грантов. Не дать этим ребятам шанса уехать в Берлин или Штутгарт, а работать в России,— говорит Серебренников, комментируя видео с «Платформы».
12:54. Суд продолжает смотреть «Диалоги», их музыкальную часть.
— За исполнение этой музыки наши музыканты, которые воспитывались в классической традиции, не брались. Поэтому найти исполнителя было непросто,— говорит Серебренников.
Он говорит, что «та музыка, которая звучит непонятной, во всем мире уже понятна» — это он объясняет суду про современную классическую музыку.
Поэтому кураторы рассказывали, что это не просто сумасшествие композитора, а это звучат трубы заводов, а это экономический кризис в Европе»,— говорит Серебренников.
По его словам, в России писали современную музыку в 20 веке, но «они все были уничтожены Сталиным». Серебренников говорит, что сейчас с современной классической музыкой в России тоже все сложно, «но хотя бы появились люди, которые ее понимают».
12:49. После концерта «12.12.12» судья смотрит запись с «Диалогов», точнее, их музыкальную часть «Memory spaces». Потом «Диалоги» — танцевальная часть, «Code unknown».
— Это два артиста, они рассказывают сложную историю взаимоотношений. Мне вот тут подсказывают, что это отношения учителя и ученика, но мне что-то так не кажется,— иронично комментирует Серебреников видео, на котором танцуют двое мужчин.
12:44. Теперь суд смотрит видео с диска, представленного защитой Софьи Апфельбаум. Сама подсудимая поясняет, что эти видео телеканала «Театр» с мероприятий «Платформы». Из слов Апфельбаум следует, что на диске — только часть видео телеканала с «Платформы», другие видео в электронном архиве, их можно посмотреть по ссылке в интернете. Апфельбаум называет ссылку.
Судья начинает смотреть видео, первое — «Лучшие песни человечества».
— Это концерт, который у нас был,— говорит Серебренников. — 12 декабря 2012 года.
— 12. 12. 12. Лучшие песни человечества,— говорит называние концерта еще раз Апфельбаум.
С экрана в зале звучит песня Джона Леннона «Imagine».
12:40. — 216 миллионов рублей – это приемлемые деньги? Можно ли было сделать проект за эти деньги? — спрашивает Поверинова.
— Я как-то в прошлом году считала, сколько в центре Мейерхольда тратится на мероприятия <...>. По моим расчетам, мы бы не уложились в (масштабы «Платформы. — “Ъ”). Я бы задалась вопросом, где экономили,— говорит Ковальская.
Далее вопросы ей задает адвокат Лысенко. Он спрашивает, сколько по времени проводилась «Платформа». Она рассказывает, что «Платформа» была с 2011 по 2014 годы. Адвокат Поверинова спрашивает, кто приходил на «Платформу».
— Средняя аудитория — 25-36 лет, как у нас в центре Мейерхольда,— говорит Ковальская.
Далее вопросы задает прокурор Олег Лавров.
— Вы видели, как ставились мероприятия? — спрашивает он.
— Нет,— отвечает Ковальская.
—Тогда у меня нет вопросов,— говорит прокурор.
Затем вопрос задает адвокат Карпинская, ее вопрос про «прокат спектакля с «Платформы», спрашивает, как это происходит. Ковальская отвечает на примере мероприятия мастерской Брусникина, которое они берут в прокат в центр Мейерхольда. Ковальская говорит, что расходы делятся между автором спектакля и площадкой.
— Мы платим артистам, берем в аренду оборудование, складируем декорации,— говорит Ковальская.
— Как можете охарактеризовать подсудимых? — спрашивает судья Олеся Менядеелева.
Внесли огромный вклад в развитие российского театра. Войдут в историю»,— говорит Ковальская.
— А как людей?
— Порядочные, хорошие,— говорит свидетель.
— Всех четверых можете так охарактеризовать?
— Да.
На этом допрос свидетеля Ковальской закончен.
12:29. Ковальская перечисляет: на «Платформе» развилась «Седьмая студия», которая стала костяком «Гоголь-центра», дебютировала мастерская Дмитрия Брусникина. Далее она говорит, что центр Мейерхольда опирается на опыт «Платформы» до сих пор.
Оглядываясь на деятельность «Платформы», (я понимаю. — “Ъ”), что они работали очень оперативно. Мы так не умеем»,— говорит Ковальская.
— А где это проводилось? Можете рассказать? — говорит адвокат Поверинова.
Ковальская отвечает, что это было в цехе белого на «Винзаводе».
— Часть мероприятий были одноразовые, держать спектакль в прокате невозможно, для этого нужно иметь склады. Как я понимаю, «Платформа» дала возможность родиться проекту, а тем зрителям, которые хотели это увидеть, готовы к этому, смотрели. Это был огромный резонанс в городе. Мне очень нравился маркетинг на «Платформе». Мы потом пригласили эту компанию к нам, которая продвигала мероприятия,— рассказывает Ковальская.
12:26. Заседание возобновляется. Входит судья. Спрашивает, пришел ли свидетель. Адвокат Поверинова говорит, что пришел.
— Кто? — спрашивает судья.
— Ковальская,— отвечают ей.
— Позовите Ковальскую,— говорит судья.
В зал входит высокая, худая женщина в строгом костюме. Она представляется как Елена Ковальская. Говорит, что работает замдиректора по художественным вопросам в театральном центре Мейерхольда. Ковальская говорит, что знает всех подсудимых, знакома лично.
— Мы товарищи. У нас маленький театральный мир. Мы товарищи. Работали. Дни рождения вместе не отмечали.
Далее вопросы ей задает адвокат Поверинова. Ковальская говорит, что во время «Платформа» работала театральным обозревателем «Афиши», писала про «Платформу», делала интервью с Серебренниковым. Она рассказывает, что была на пяти мероприятиях «Платформы»: на «Отморозках», «Ариях, «Истории солдата», фестиваля театра танца «Цех», в декабре участвовала модератором в дискуссии.
Далее Ковальская рассказывает, что в декабре 2011 года сдала свой последний материал в «Афишу», это было интервью с Серебренниковым, а потом ушла работать в жюри «Золотой маски».
— Как эксперты мы выдвинули «Сон в летнюю ночь» на соискание «Золотой маски»»,—говорит Ковальская. После, говорит она, начала работать в центре Мейерхольда. — С самого начала (видимо, когда Ковальская начала там работать. — “Ъ”) центр брал за образец опыт «Платформы».
По ее словам, государственный российский театр «очень однообразен», 20-40-летние художники «не имеют голоса» и «не имеют доступа к зрителю»; «Платформа» дала им эту возможность.
— Синтез жанров в гостеатре нецелесообразнен. Поэтому «Платформа» была беспрецедентным примером,— говорит Ковальская.
11:35. «Что у вас со свидетелем? Сейчас нет смысла начинать смотреть видео. Даю вам 20 минут»,— говорит судья и выходит из зала. В заседании перерыв на 20 минут. Участники ждут свидетеля защиты.
11:35. Судья читает заключение экспертов.
Первый вопрос перед экспертами: в каком размере на счета «Седьмой студии» поступили деньги от Минкульта (за 2011-2014 годы — экспертиза делалась только за этот период. — “Ъ”)?
Ответ: 216,5 миллионов рублей.
Второй вопрос: в каком размере поступали на счета «Седьмой студии» деньги из других источников?
Ответ: 40 миллионов рублей, в том числе займы и кредиты.
Третий вопрос: какова общая сумма всех расходов «Седьмой студии» на «Платформу»?
Ответ: определить общую сумму нельзя из-за отсутствия в деле полного пакета документов бухучета.
Четвертый вопрос: осуществлялись ли «Седьмой студией» расходы, не связанные с «Платформой»?
Ответ: определить нельзя из-за отсутствия полных документов бухучета.
Пятый вопрос: перечислялись ли деньги компаниям, которые указана в обвинительном заключении, как обнальные конторы?
Ответ: «Седьмая студия» перечислила этим компаниям 133 миллиона рублей.
Шестой вопрос: сколько нужно было потратить всего на «Платформу» по контракту и соглашениям с Минкультом?
Ответ: «Платформа» была важным культурным явлением; общая сумма на проект, подобный «Платформе», равна или более 260 миллионов рублей.
Седьмой вопрос: какая разница между суммой, выделенной Минкультом, и суммой, установленной в ответе по шестому вопросу?
Ответ: общая сумма «составляет отрицательную величину» (то есть «Седьмая студия» потратила больше денег на «Платформу», чем получила от Минкульта. — “Ъ”).
11:22. «Исследуется экспертиза и полномочия экспертов. Нет возражений, если суд исследует?» — спрашивает судья. Ни у кого нет возражений.
Судья начинает читать экспертизу. «Экспертиза проводилась, я так понимаю, в прошлом заседании»,— говорит судья. Первым делом она исследует полномочия экспертов.
Называет первого эксперта — театроведа Видмантаса Силюнаса, перечисляет его регалии. Второй эксперт — замхудрука и директора МХТ имени Чехова, кандидат экономических наук Марина Андрейкина. Затем суд перечисляет ее дипломы. После судья начинает изучать экспертизу.
11:16. Входит судья Олеся Менделеева. Объявляет, что заседание продолжено. Поднимается адвокат Ксения Карпинская, защищает Алексея Малобродского. Она говорит, что свидетель подойдет к 12:00, а до этого она предлагает огласить комплексную экспертизу по делу, которая содержится в томе 292. Ни у кого нет возражений против такого порядка представления доказательств.
11:10. На месте и адвокат Ирина Поверинова, которая вчера жаловалась на плохое самочувствие и говорила судье, что «завтра заболеет». Она защищает Софью Апфельбаум.
11:08. Участников пригласили в зал. Сегодня нет прокурора Михаила Резниченко и представителя Минкульта Людмилы Смирновой, остальные участники процесса на месте, в том числе прокурор Олег Лавров и второй представитель министерства. Слушателей сегодня 11 человек, в зале есть свободные места.
Все слушания по делу «Седьмой студии»
Фигурантами по делу проходят пять человек. Среди них — режиссер Кирилл Серебренников, директор Российского академического молодежного театра (РАМТ) Софья Апфельбаум, бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский, экс-гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и продюсер Екатерина Воронова (находится в международном розыске). Их обвиняют в хищении не менее 133 млн руб., выделенных на проект «Платформа» с 2011 года по 2014 годы. Все фигуранты отрицают вину.
Фотогалерея
Действующие лица в деле «Седьмой студии»
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Личная страница Екатерины Вороновой в Фейсбук
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Кирилл Рябчиков / РАПСИ
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Из личного архива Валерия Педченко
Фото: Ольга Добрина
Фото: Коммерсантъ / Роман Дорофеев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Дорофеев / купить фото