На международном фестивале современного танца DanceInversion начался «русский этап» — в театре «Школа драматического искусства» екатеринбургские «Провинциальные танцы» представили последнюю работу Татьяны Багановой «Полеты во время чаепития». ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА «летала» уже второй раз (см. „Ъ” от 17 декабря 2002 года), но от эйфории не избавилась.
Показанные в Москве во второй раз «Полеты во время чаепития» выросли из получасовой работы для американских стажеров — в 2002-м заокеанские критики признали их «самым причудливым, таинственным и юмористичным» спектаклем обширной фестивальной программы. Эта фантасмагория на специально написанную музыку Криса Ланкастера (композитор сам участвовал в спектакле, болтаясь под колосниками Кеннеди-центра со своей виолончелью) в России разрослась вдвое, обросла национальными особенностями, приколами и примочками.
Сценограф и художник по костюмам Ольга Паутова (постоянный соавтор хореографа) выставила на авансцену железный скелет трубы, привязала к колосникам свадебное платье, на заднике нарисовала его на «шагаловский» манер, сделав зелено-лилово-летящим, а из первой кулисы вытащила деревянную руку с растопыренными пальцами, к которым привязан игрушечный поросенок с крыльями. Поросенок, треща крыльями, летает весь спектакль, покуда на сцене разыгрывается действо, столь же непредсказуемое, как и повороты беседы кэрролловских персонажей во время «Безумного чаепития», давших название этой танцпьесе.
Как всегда, Татьяна Баганова ставит про любовь, для которой свадьба — похороны. Как всегда, мужчины в ее «Полетах» комически-несостоятельны, а женщины — бесплодно-решительны. В пышных платьях из тафты, с нарисованными лицами и вздыбленными волосами они вылезают из чрева трубы, как бабочки из гусеницы, и кавалеры расхватывают их, еще не подозревая о губительности контакта с эфемерными вампиршами. В мечтательных клубах дыма (танцующие не выпускают сигарет изо рта) разворачивается первое адажио — каноническая фуга с лиричными ласточками-арабесками и волюнтаристскими выбросами верхних поддержек. Скоро одну из «бабочек» самый недотепистый мужчинка засунет в свадебное платье, как в тюрьму, и сам окажется прикованным к невесте, пока его собратья будут попрыгивать на воле, по-птичьи взмахивая руками.
За калейдоскопом метафор-мизансцен трудно уследить: вот невеста выныривает из недр платья с кистями винограда на ушах, а женихи, выстроившись в очередь, начнут его (или ее?) алчно пожирать. Вот пара идет к венцу, и друг жениха методично окунает пышную шевелюру невесты в ведро с водой (волосы у Татьяны Багановой — неизменный символ женской свободы). Вот выпадает из свадебного платья тушка невесты, а несостоявшийся муж будет снова и снова втискивать тело в этот белый саркофаг...
И все же «Полеты» — самый танцевальный из всех спектаклей Татьяны Багановой. В нем перемешаны различные стили и техники: и почти эстрадный рэп, и почти классические мужские прыжки, и почти танговое адажио под зонги Имы Сумак, и фирменные багановские штучки — танцы на корточках, пируэты на полном плие, угловатые руки с лодочками-кистями, резкие провалы на внезапно подломившихся ногах. Технический уровень вымуштрованных хореографом «провинциалов» заметно вырос — теперь они готовы на любые телесные подвиги.
Татьяна Баганова (с помощью сценографа Паутовой) уже давно научилась и создавать, и осваивать сценическое пространство. С первых своих профессиональных шагов она четко знала, что хочет сказать и как это сделать визуально внятным. Но хореографу долго приходилось довольствоваться тем, что могут выполнить ее артисты. В «Полетах во время чаепития» стало ясно, что багановские танцовщики наконец-то готовы сделать все, что взбредет в голову их эксцентричному лидеру.