На минувшей неделе президент подписал закон о предустановке российского программного обеспечения (ПО) на гаджеты. Уже через полгода все продающиеся в России электронные устройства — от смартфонов до телевизоров с технологией Smart TV — будут содержать не только зарубежные, но и отечественные программы и приложения.
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин / купить фото
— Зачем потребовался такой закон? Любой владелец смартфона и так вправе установить любое ПО, да и к интернету вещей все давно привыкли. Словом, пользователю все равно, кто за ним следит, лишь бы не росла цена и не сокращалась функциональность гаджетов. А ведь после принятия закона появились именно такие опасения...
Елена Заева, начальник управления регулирования связи и информационных технологий ФАС
России
— Только что принятый закон решает проблему создания недискриминационных условий доступа на рынок приложений для российских разработчиков. И вовсе не обязательно, что это в итоге повлияет на цены гаджетов. На цифровом рынке существуют разные модели монетизации. Все будет зависеть от выбранной самимми участниками рынка бизнес-модели взаимодействия между производителем аппаратов и создателями ПО. Как именно это будет происходить, кто кому будет платить — для различных приложений ситуация может сложиться по-разному. Ведь случается, что разработчики ПО платят за получение доступа на рынок, а не производители смартфонов за лицензии. Первые получают выгоду уже от того, что их продукт, что называется, «пошел в народ» и активно распространяется. Часто случается и так, что обе стороны вообще избегают денежных расчетов. Мы уже имели в чем-то схожий опыт, после которого ни одно устройство не подорожало.
— О чем речь?
— После подписания мирового соглашения с Google ни один гаджет в России не подорожал. Не было отмечено и задержек с выходом новых аппаратов на отечественной территории. Думаю, опасаться того, что с июля 2020 года цены на смартфоны, компьютеры, телевизоры пойдут вверх, не стоит. Как и нет оснований полагать, что производители будут задерживать продажи новых моделей в России. Вспомним, разбирая заявление Яндекса в отношении Google, ФАС выяснила, что «канал предустановки приложений» является самым эффективным способом их распространения, то есть лучшим способом добраться до потребителя. И компания этого не отрицала.
Если вы изучите ваш смартфон или компьютер, то убедитесь, что в них предустановлены программы, которые либо способствуют монетизации компаний (например, «поисковые машины»), либо позволяют собирать данные о пользователях (например, Facebook). ФАС еще тогда провела опрос потребителей и выяснила: пользователи, как правило, не ищут альтернативы предустановленным программам и уж тем более не намерены скачивать аналогичное предустановленному ПО за деньги. Пользователи даже и не задумываются, какая у них стоит поисковая машина. Вот, например, вы об этом думали?
— Не особо...
— Пять лет назад мы столкнулись с тем, что Google закрыл предустановку для всех конкурентов, в том числе и для российских компаний. После разбирательства удалось в рамках мирового соглашения добиться входа российских производителей (Mail и Яндекс) в канал предустановки.
— И как это выглядело?
— Google разработал так называемое «окно выбора», когда при включении устройства потребителю предлагается на выбор три продукта, а уже он сам решает, каким из них намерен пользоваться. Причем выбор появился у владельцев не только новейших моделей гаджетов, но и бывших на тот момент в обращении (предложение поступает при обновлении ПО аппарата). По мнению ФАС, такой выбор, то есть доступ на недискриминационных условиях, должен быть открыт постоянно для всех участников рынка. И производитель оборудования будет принимать решение, какое ПО обеспечит его продукту наибольшее продвижение на российском рынке.
После заключения мирового соглашения с Google доля российских поисковиков выросла. Мы были ошеломлены, потому что никак не ожидали таких цифр — на 10–12 процентов за полтора года!
А речь всего лишь о том, что пользователь отреагировал на появление у него права выбора. В конце концов производители «железа» заинтересованы прежде всего в том, чтобы увеличивать продажи. А российский рынок для них крайне интересен.
— Но теперь за россиянами будут шпионить отечественные программы?
— Я бы не говорила о шпионаже, тем более что эта проблема решается просто, ведь пользователь получает возможность удалять то или иное приложение. И нужно дать ему такое право. В «дорожной карте» по повышению конкурентоспособности у нас как раз и указаны две такие цели — обеспечение общего доступа к предустановке и право на удаляемость приложений, которые не нужны пользователю. Так что новый закон лишь позволяет реализовать то, что давно было задумано — право пользователя стирать приложения, не обеспечивающие функциональность устройства, но от которых он хотел бы избавиться по тем или иным причинам. Сегодня такое доступно не всем и не всегда.
К примеру, год назад одна компания запустила в продажу смартфоны, на которые был предустановлен неудаляемый Facebook. Так вот таких случаев быть не должно. Покупатель — тот же хозяин-барин и может сам решать, чем он хочется пользоваться, а чем — нет. В ряде стран мира сегодня зафиксирована аналогичная проблема, и применяются примерно такие же способы ее решения. Главное, чтобы от таких удалений не пострадала безопасность устройств. Но выбор антивирусных программ и при новом законе будет вестись так же, как и сейчас,— самим потребителем. Тут ничего не поменяется. Человек все так же сможет установить на свой компьютер или смартфон любую программу защиты, какую посчитает нужным — платную или бесплатную, на свой выбор. По мнению ФАС, ничего страшного от реализации нового закона потребителю ожидать не следует. Одна только польза.