"Вагнер не виноват, что был любимым композитором Гитлера"

Главный дирижер симфонического оркестра города Осака ТОМАС ЗАНДЕРЛИНГ по приглашению Валерия Гергиева в воскресенье в Мариинском театре дирижирует оперой Вагнера "Лоэнгрин". Вчера с ним беседовал ВЛАДИМИР ДУДИН.

       Томас Зандерлинг — сын знаменитого маэстро Курта Зандерлинга. Его отец, эмигрировавший в Россию из Германии, провел в Советском Союзе около тридцати лет, почти полностью отданных Ленинградской филармонии. Сам Томас до шестнадцати лет жил в России. Вернувшись в Восточный Берлин, стал дирижером в Музыкальной академии, а затем — музыкальным руководителем Halle Opera. Последние десять лет Томас Зандерлинг работает в Осаке.
       
       — Вы относительно регулярно приезжаете в Россию: в Москву, в Новосибирск. В Петербург же ваши визиты довольно редки. Почему?
       — Чисто статистически я действительно больше всего бывал в Москве. Но с петербургским филармоническим оркестром мы записали Шестую симфонию Малера, которая получила множество наград. Этот мой приезд на оперу "Лоэнгрин" связан с личным приглашением Валерия Гергиева.
       
— Что вы думаете о новых постановках Вагнера на сцене Мариинского театра?
       — Я мало слышал о них, но знаю, что в репертуаре театра сейчас много вагнеровских опер, возрождается традиция дореволюционного Мариинского. То, что сегодня Вагнер идет у вас на немецком языке, — очень важно.
       
— Вы дирижировали всеми операми Вагнера?
       — Я дирижировал большинством опер Вагнера во всех главных театрах Германии: в Гамбурге, в Мюнхене, в Берлине, во Франкфурте, в трех театрах Вены. "Парсифаля" в ГДР не ставили по идеологическим причинам.
       
       — О Вагнере знают не только как о гениальном композиторе, но как о культовом композиторе Третьего рейха. А каково сегодня отношение среднестатистического немца к личности Вагнера?
       — Вагнер не виноват в том, что был любимым композитором Гитлера. Национальный пафос, германизм в послевоенной Германии вызвали критику среди молодого поколения и интеллигентов — критику, которая сказалась на интерпретации опер.
       
— Кто, кроме отца, повлиял на ваше дирижерское самоопределение?
       — Трудно сказать, кто именно и как повлиял. Я был на репетициях Мравинского, ассистировал Караяну после победы в одном студенческом конкурсе, встречался с Бернстайном, был на семинарах у Челибидаки. Самые же первые впечатления от оперы и балета связаны с Мариинским театром, они и зародили любовь к опере, что оказалось очень ценно в Германии, потому что немецкая дирижерская школа, в отличие от многих других, основывается на опере. Все без исключения великие немецкие дирижеры вышли из оперы.
       
— Дирижер — это диктатор или демократ?
       — Прежде всего дирижер должен быть самим собой, быть личностью. Дирижер — профессия, в которой присутствует то, что англичане называют leadership. Должен быть природный дар вожака. Но все решает интуиция — интуиция, которой трудно научить.