В череде официозных событий юбилейного года Пушкина петербургский Театр балета имени Леонида Якобсона выделился представлением мировой премьеры балета «Пиковая дама». С подробностями Лейла Гучмазова.
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
С постановкой балетной «Пиковой дамы» риск был велик. Во-первых, музыка: композитор Андрес Риссо подрезал оперную громаду до удобных балету трех действий в среднем по 20 минут, растворил вокальные партии в инструментальных и позаботился, чтобы массовая сцена сменяла соло, а жанровая мизансцена — лирический дуэт. Рисковали и с приглашенным хореографом: аргентинец Иньяки Урлезага к тому же самолично написал либретто по мотивам повести Пушкина. Беспроигрышным казалось разве что приглашение итальянской команды художников во главе с великим Эцио Фриджерио, но и тут был риск, что живой классик сочтет хореографа мальчишкой и станет диктовать ему условия. Однако жгучее желание сделать нечто оригинальное придало Театру имени Якобсона отваги.
Экс-премьер лондонского Королевского балета рослый красавец Урлезага, лет десять назад еще танцевавший принца в «Лебедином…» в Перми, постановками занимается с 2003 года и преуспел среди прочего в «Травиате» на музыку Верди. Она и обаяла художественного руководителя Балета Якобсона Андриана Фадеева, искавшего автора для «Пиковой…». Урлезага прочел повесть как верный адепт драмбалета и системы Станиславского — с подкупающей непосредственностью. Ему просто очень нравятся церемонные офицеры и трепетные русские барышни, мятущийся Германн (как благородная версия Раскольникова) и стильная Графиня, а всего больше кроткая Лиза. В балете она получила несколько сцен и большое финальное соло, где нашлось место и Умирающему лебедю, и сошедшей с ума Жизели, а главное — сконцентрировался подход Урлезаги к этой полюбившейся ему истории. Классические пуанты и щепотка русской балетной женственности здесь взрываются страстью — Алла Бочарова очень старательно растопыривает пальцы, стремясь передать смятение героини. В том же духе сочинена и партия Германна, отягощенная не столько сложным текстом, сколько «выпеванием роли» (в чем идеален Андрей Сорокин). С дуэтами на премьере технически не задалось, и осталось неясным, вина это постановщика или неотработанного исполнения.
Оперный дуэт Полины и Лизы в аранжировке превращен в маленькую вариацию Полины, и тут тоже внимание сконцентрировано не на танце, а на трогательном виде барышни с прической баранками. В итоге, кроме беспроигрышной сцены бала и нежданного танца половых перед трагической развязкой, нарративные сцены выглядят гораздо интереснее танцевальных. Милейший Томский (Кирилл Вычужанин) пытается уберечь друга от напастей, Графиня отбивается клюкой (отличная работа Светланы Свинко), кинувший последнюю карту Германн сходит с ума. Притом скромный по части танцлексики хореограф неплохо слышит музыку: свидание Германна и Лизы именно танцевально выстроено в точном крещендо со всеми его паузами-вздохами.
Само собой, над всем этим действом царствует Санкт-Петербург с его имперскими оградами, главным всадником, барским бытом с изразцовой печью и неизбежным абрисом луковичного храма в финале. Выстроили этот город итальянцы, итальянцы же выстроили его и на сцене, обозначив стать и трагизм громадными колоннами черного мрамора. Эцио Фриджерио, в свои 89 прилетевшему выпускать спектакль, помогал Риккардо Массирони, а художнице по костюмам Франке Скуарчапино — технолог Ирэне Монти, и они очень укрепили спектакль. Да, он напоминает «Войну и мир» BBC, но страсть, с какой справился с этой работой Балет Якобсона, микширует недостатки и укрупняет главное. Может, чтобы русская классика без наворотов прозвучала нескучно, уважающий себя балетный театр должен пригласить только что влюбившегося в «Пиковую даму» аргентинца и опытных итальянцев.
В ближайшие полгода Балет Якобсона поставит «Онегина» Джона Крэнко, когда-то не доверенного Мариинскому, а «Пиковую…» привезет на гастроли в Большой театр.