Право на жизнь

Люди с ментальными нарушениями — одна из наиболее уязвимых категорий людей, живущих в обществе. Многие из них не справляются с жизнью в социуме и становятся подопечными психоневрологических интернатов (ПНИ). Сегодня в Москве 20 ПНИ, в которых проживают 12,2 тыс. лиц с ментальными расстройствами. Как и чем живут эти люди?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Отсутствие иммунитета

ПНИ №22 Москвы находится вдали от центральных магистралей — на краю национального парка «Лосиный остров». Пара пятиэтажных корпусов за оградой, чистая и уютная территория, аккуратные газоны, деревянные лавочки, из динамиков — приятная музыка. Внутри здания — радостная цветовая гамма стен, кожаные диваны, витрины с поделками подопечных, мозаика, вышивки. В уютных жилых комнатах проживают люди с инвалидностью.

В ПНИ 551 подопечный, из них 30% дееспособных, остальные 70% дееспособности лишены. Тяжелых, нуждающихся в уходе, примерно 250 человек. Остальные могут самостоятельно обслуживать себя, общаться, некоторые учатся и даже работают. Мужчин больше, чем женщин. Много пожилых и совсем молодых.

У каждого из них своя история, свои особенности здоровья, свои способности и интересы. Но всех их объединяет одно: отсутствие иммунитета к внешнему миру, поэтому им так непросто выжить в суровых реалиях мегаполиса с его бесконечными стрессами, бешеным ритмом и жесткой конкурентной борьбой. Все они нуждаются в теплой, спокойной, доброжелательной обстановке. И сотрудники ПНИ стараются такую атмосферу создать. Работа с психологом, спорт, рукоделие, концерты, экскурсии, походы в театр и кино — это не столько развлечение, сколько реабилитация и терапия. Все это работает на развитие трудовых и коммуникативных навыков, стабилизацию общего состояния и уверенности в себе.

Просто поговорить

Город делает многое для людей, нуждающихся в помощи, но, к сожалению, не может сделать все. Да, среди подопечных ПНИ примерно 30% одиноких, но 70% имеют близких родственников.

«Теоретически эти 70% могли бы проживать в семьях,— поясняет директор ПНИ №22 Антон Ключев.— Но практически это получается не всегда. Все зависит от конкретной ситуации: условий жизни семьи, финансовой составляющей, возможности нанять сиделку, если в ней есть необходимость. Люди с ментальными нарушениями в большинстве своем физически сохранны, но нуждаются в терапии. И если подопечные ПНИ все время под присмотром специалистов и вовремя получают медицинскую помощь, то в семье это сделать гораздо сложнее…»

Несмотря на то что сотрудники ПНИ делают все возможное, чтобы их подопечные ни в чем не нуждались, но человеческого участия, внимания и тепла никогда не бывает слишком много. Поэтому особая надежда возлагается на волонтеров, готовых приходить в интернат, проводить с людьми время, делиться теплом своей души. Это та эмоциональная составляющая, которая им очень нужна. Просто посидеть с человеком, подержать его за руку, когда ему это нужно, просто поговорить или позаниматься общим делом.

«Волонтеров не может быть слишком много,— считает руководитель ПНИ.— Нужны новые люди, новые лица, новые проекты. При этом участие должно быть долговременным».

Поддержать человека

Для людей, интеллектуально сохранных, крайне важны самореализация, интеграция в общество, в нормальную жизнь. ПНИ совместно с волонтерскими организациями делают максимум, чтобы социализировать подопечных. Они учатся самостоятельно себя обслуживать, работать по мере своих возможностей, планировать бюджет, занимаются в досуговых кружках и спортивных секциях, посещают экскурсии и другие культурные мероприятия, получают образование в учебных заведениях. В отделении дневного пребывания людей обучают социальной адаптации и бытовым навыкам. Не менее важна посильная занятость подопечных. В ПНИ открыты трудовые мастерские. Кто-то уезжает работать вовне… Как правило, это поддерживаемое трудоустройство. Работа облегченная: клининговые услуги, гончарное дело, работа гардеробщика. При этом не стоит задача добиться максимальной продуктивности — достаточно вовлечь людей в трудовой процесс.

Посильный труд помогает и эмоциональной стабилизации людей с ментальной инвалидностью. Человек будет приезжать, работать и знать, что нужен.

Адресный подход

Люди с инвалидностью имеют право на труд, который им по силам. Они хотят реализовать свой личный потенциал, и им надо предоставлять такую возможность. Но состояться в профессии, даже если она есть, получается далеко не у всех. Некоторые работодатели по-прежнему не готовы сотрудничать с людьми с ментальными нарушениями, поэтому они крайне уязвимы на рынке труда и нуждаются в сопровождении. Подопечные ПНИ требуют еще более адресного подхода. Здесь нужна договоренность с работодателем, чтобы люди выходили на конкретный участок работы. Ведь это не только трудовые отношения, но и реабилитация.

«Вопрос трудовой реабилитации людей с ментальными нарушениями стоит очень остро,— подчеркнул Антон Ключев.— Хотелось бы в обозримом будущем увидеть больше компаний, которые создают рабочие места для людей с инвалидностью. Мы призываем работодателей и бизнес разделить с нами эту социальную миссию. Это важно для человека с инвалидностью и общества в целом».

«Почему я стала волонтером в интернате?»

Эльмира Шульга, участник добровольческого движения «Даниловцы», волонтер психоневрологического интерната №30, рассказывает о том, как она своей деятельностью разбивает стереотипы. «Мне часто задают вопрос, почему я решила этим заняться. Хочу приносить пользу людям, у которых жизнь сложилась иначе, чем у тебя. Так я стала волонтером в ПНИ: тогда это была единственная группа у «Даниловцев» в интернатах для взрослых. Как потом оказалось, именно в интернате и вообще в группах, где взрослые люди, всегда дефицит волонтеров. Мы его восполняем по мере наших сил и возможностей. Ответственность, способность здраво оценивать последствия своих слов и поступков, оптимизм, позитивный взгляд на жизнь, жизненный опыт — все это помогает мне в общении с подопечными. Остальное приложится. Мне еще важно не сдерживать их в творчестве, то есть не ограничивать правилами — там их и так хватает. Почему лошадь должна быть коричневая, а елка — зеленая? Ведь мы рисуем и лепим свой уникальный мир. Это регулируется правилами волонтерской группы, а для нас самих тоже полезно раскрыться, если позволим себе смотреть и думать широко.

Мы занимаемся с небольшой группой подопечных, в основном это женщины с умственной отсталостью. Есть несколько человек с шизофренией, а еще дедушка, который, видимо, попал в интернат из-за какой-то семейной истории.

В занятиях нужно ориентироваться на большинство, поэтому мы строим свой сценарий занятий, рассчитанный и на детей, и на взрослых.

Все наши подопечные разные по темпераменту, по уровню развития, поэтому и изменения, которые с ними происходят по итогам наших встреч, тоже разные. Для волонтеров важно суметь разглядеть результат: у кого-то он явный — например, человек начал говорить! А кто-то, уходя, скажет: "Всем пока!" — или возьмет кого-то за руку в порыве общей радости. Это и для нас, и для них мегарезультат! Из таких мелочей складывается наше общение.

Конечно, хотелось бы, чтобы больше людей сегодня было вовлечено в социальное волонтерство. Молодежь в принципе может не знать про такие места, а у старшего поколения зачастую предвзятое мнение о людях, живущих в этих учреждениях. Часто слышу высказывания, что там «опасный контингент»... Мы своей деятельностью разбиваем стереотипы.

У нашего интерната есть своя группа во «ВКонтакте». Я подписалась и с интересом читаю посты — теперь знаю, как много сам персонал делает для проживающих. Группы в соцсетях есть практически у всех ПНИ. Соцсети позволяют сделать более открытой информацию для общества о жизни в ПНИ и формировать новый взгляд на людей, которые там живут».

По материалам сайта Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы

Светлана Белостоцкая, Алиса Леонидова