В минувшую субботу волгоградский Новый Экспериментальный театр (НЭТ) открыл 15-й сезон. На этот раз коллектив и его художественный руководитель народный артист России Отар Джангишерашвили попытались удивить поклонников собственным прочтением величайшей трагедии всех времен и народов — «Гамлета» Вильяма Шекспира. Это уже третье обращение труппы НЭТа к наследию английского драматурга. В репертуаре театра уже есть «Ромео и Джульетта» и «Укрощение строптивой», которые вряд ли понравились консервативным шекспироведам. Однако, по мнению корреспондента «Ъ» ОЛЬГИ СТАВСКОЙ, завет Станиславского «чем удивлять сегодня будем» наибольшее отражение нашел именно в последней премьере Нового Экспериментального.
С «Гамлетом» режиссер Джангишерашвили обошелся так же, как в свое время сам Шекспир, позаимствовав сюжет у Саксона Грамматика: переселил всех героев во времени и пространстве. По версии постановщика, эта кровавая трагедия произошла в Нью-Йорке. Впрочем, если бы не надпись на заднике, неискушенный зритель никогда бы не догадался, что действие пьесы происходит в городе «желтого дьявола». Декорации и костюмы заслуженного художника России Евгения Иванова создают впечатление, что на сцене разыгрывается театральная версия какого-нибудь американ-ского блокбастера о последствиях апокалипсиса. Видимо, для того чтобы публика не удивлялась, с чего бы это герои «Водного мира» вдруг заговорили стихами, зрителей перед входом в партер встречали красивые девушки в красных футболках с надписью «Гамлет».
Сам датский принц в исполнении заслуженного артиста России Валерия Гурьева и лицом, и одеждой, и манерами оказался вылитым «бомбистом» конца 19-го века. Его дядя — негодяй Клавдий (эту роль играет еще один премьер НЭТа заслуженный артист России Олег Алексеев), как и положено деспоту, предпочитает фашистскую форму, омерзителен и физиологичен. Юная Виолетта Койфман, так же, как и ее героиня Офелия, чиста и невинна. Как и положено подростку, она передвигается по сцене на велосипеде, а, сойдя с ума, во втором акте пересаживается в инвалидную коляску. То, что Розенкранц и Гильденстерн похожи, как родные братья, заметил в своих комментариях к «Гамлету» еще Вольфганг Гете. Но даже представить себе не мог автор «Фауста», что у этих виттенбергских студентов сексуальная ориентация не совсем традиционна, как получилось в волгоградской версии «Гамлета». Гертруда в исполнении заслуженной артистки России Аллы Забелиной, пожалуй, единственная настоящая шекспировская героиня. Во всех картинах с ее участием необычная сценография и откровенные мизансцены уходят на второй план. Она убедительна и органична.
Несмотря на то, что «неладно что-то в датском королевстве», все участники действа пели, танцевали и даже били чечетку. В оригинале «Гамлет» идет более четырех часов, версия НЭТа длится около двух.
Эти и другие вольности обращения с классикой не смутили поклонников театра. Представители местного политбомонда, бизнес-элиты и высокопоставленные чиновники, побывавшие на премьере, отнеслись к ним не критически. Некоторые из VIP-гостей поделились своими впечатлениями с корреспондентом «Ъ». Управделами мэрии и по совместительству председатель регионального отделения Союза писателей России Владимир Овчинцев признался, что ему «очень нравится артист Валерий Гурьев». Но чуткое поэтическое ухо господина Овчинцева не восприняло известные строки вроде «быть или не быть» в вольной интонационной интерпретации. Его бывший коллега, а ныне главный врач больницы скорой медицин-
ской помощи №25 Анатолий Егин, известный как заядлый театрал, напротив, остался в восторге от постановки. Он посчитал, что режиссер передал «всю философию современной жизни в концентрированной форме, как это умеет делать только Джангишерашвили». Известный местный политик Олег Савченко также назвал спектакль «срезом нынешних дней». Правда, заметил, что ему милее академическое прочтение классических произведений. Вице-губернатор Галина Хорошева заявила «Ъ», что не пропускает ни одного спектакля с участием Аллы Забелиной, но на эту премьеру шла «с опаской: не ясно, почему Гамлет в Нью-Йорке, а не в Эльсиноре». Посмотрев первый акт, уверилась, что «к финалу равнодушных в зале не будет». Прогнозы оправдались, зрители действительно бурно обсуждали увиденное, и в антракте, и в финале — в гардеробе.
