— Еще днем я ничего не знал. Мы с моим адвокатом Сергеем Беляком как раз встречались и прорабатывали стратегию защиты. Вдруг зашел кто-то из администрации СИЗО и сообщил о решении Генпрокуратуры — что меня освобождают. Это был сюрприз для нас. Я в принципе готов был и дальше находиться в стенах "Лефортово", но, конечно, удовлетворен таким решением. Я рад, что в Генпрокуратуре все же есть разумные люди, чиновники с патриотическим мышлением.
— А вам не кажется, что своим освобождением вы обязаны не прокурорским работникам, а прессе, которая подняла шум вокруг вашей истории?— Ну, конечно, пошел такой общественный резонанс, и, соответственно, Генпрокуратуре не хотелось попасть в глупое положение. Это и говорит о том, что ее работники все же обладают умом.
— Расскажите, как вас задержали.
— В тот день, 24 сентября, я вышел из нашего штаба за газетами, а потом пошел в аптеку. Вдруг подъехало несколько машин, из которых резво выбежали человек пятнадцать лбов. Эти крепкие мужички надели на меня наручники и затолкали в машину, ничего не сказав. Они были с мобильниками, с переговорными устройствами. Уже по пути они спросили: ну что, ты понял, что мы — ФСБ? Я ответил, что понял.
— А почему вы не воспротивились такому задержанию, не потребовали предъявить документы, бумаги?
— Надо быть выше этого. Впадать в интеллигентскую истерию я не стал. И так стало понятно, что к чему.
— Как вам сиделось в "Лефортово"?
— Да вообще-то нормальные бытовые условия. Первую неделю я сидел один, потом подсадили человека с зоны, его на допрос привезли. Через неделю его увезли, другого посадили. Нормальные отношения у нас сложились, мы отлично уживались. Вот чем я глубоко возмущен, так это тем, что столько времени они скрывали, что я у них в СИЗО. Я в первый же день отказался от показаний, потребовал адвоката. А вообще, если бы в России не было свободной прессы, то неизвестно, что было бы. В таком "санатории", как "Лефортово", можно было бы тогда упрятать человека на годы, и никто ничего бы не узнал. Кстати, я там подписался на газету "Коммерсантъ" и журнал "Коммерсантъ-Власть". Но к октябрьской подписке не успел, они пообещали с ноября доставлять прессу.
— Какие претензии к вам у Латвии?
— Все они высосаны из пальца. Понятно, что я им насолил. Я приехал в Россию, выступил в суде по делу Лимонова, а потом, когда уже у меня был билет домой, мне позвонили и сказали, что в Латвии на меня выписан ордер на арест, прошли обыски у друзей. Якобы нашли какую-то взрывчатку. Я сдал билет и не поехал. Это просто провокация. То, что мне там инкриминируют подготовку покушения на президента страны,— тоже провокация: якобы нашли где-то какие-то листовки, начинающиеся с фразы "Вчера мы убили президента..." Да мы такого вообще не писали и не распространяли.
— Что вы намерены делать дальше?
— Я обдумаю с адвокатом мои дальнейшие шаги. Либо получу российское гражданство, либо политическое убежище в России. Я склоняюсь ко второму варианту.
Интервью взяла МАРИНА Ъ-ЛЕПИНА