Живопись из гостиницы "Москва" в Музее архитектуры
Построенная по проекту Алексея Щусева в середине 1930-х годов, гостиница "Моск
Московский центр искусств представляет персональную выставку Александра Ивановича Савинова, художника, которого причисляют к плеяде забытых русских живописцев первой половины ХХ века.
На выставке, посвященной "Москве", покажут около трех с половиной сотен картин. Когда-то они радовали глаз партийной номенклатуры, а в последние годы их мог увидеть каждый, готовый заплатить по 40 у. е. за номер без евроремонта и 50 у. е. с таковым. В убранстве гостиницы преобладали русские пейзажи со звонкими названиями "Зазеленело", "Тишина", "Осенний дождь", "Весенний день", "Березки". На втором месте по популярности — натюрморты, в первую очередь букеты сирени. Затем следуют марины, портреты Ленина и виды Кремля.
Картины в Музее архитектуры развешаны шпалерным методом, так что на одной стене помещается от пяти до двадцати полотен. Каждый зал отведен под определенный жанр: пейзажи к пейзажам, натюрморты к натюрмортам, портреты Ленина к Ленину. Среди этой бесконечной массы встречаются имена художников музейного уровня. Например, выделяются четыре натюрморта Петра Кончаловского 1933 года, среди прочих марин обнаруживаешь картину Ивана Айвазовского 1876 года (правда, ее подлинность под сомнением). Однако главное открытие для широкой публики — роскошные настенные панно кисти бубнововалетчика Ильи Машкова. Когда-то они украшали банкетный зал гостиницы. В настоящий момент участь гостиничной коллекции такова: после выставки картины будут отреставрированы и поступят на хранение в один из государственных музеев, а их возвращение в новодельный отель Moskva зависит от ее нового хозяина.
Почти два века спустя лауреат Гонкуровской премии Мишель Турнье решил восстановить эту историю. Он опирался на дневник Савиньи, его рассказ проиллюстрировал Лионель Гибу. В итоге: оторванные руки и ноги, обглоданные ребра, трупы, обезумевшие лица полумертвецов... В то же время среди изображений встречаются и почти абстрактные полотна. Для Мишеля Турнье история "Медузы" становится не столько рассказом об ужасах каннибализма и физических страданиях экипажа, сколько духовной притчей: "Каннибализм есть действие скорее духовное, чем материальное".
На выставке, посвященной "Москве", покажут около трех с половиной сотен картин. Когда-то они радовали глаз партийной номенклатуры, а в последние годы их мог увидеть каждый, готовый заплатить по 40 у. е. за номер без евроремонта и 50 у. е. с таковым. В убранстве гостиницы преобладали русские пейзажи со звонкими названиями "Зазеленело", "Тишина", "Осенний дождь", "Весенний день", "Березки". На втором месте по популярности — натюрморты, в первую очередь букеты сирени. Затем следуют марины, портреты Ленина и виды Кремля.
Картины в Музее архитектуры развешаны шпалерным методом, так что на одной стене помещается от пяти до двадцати полотен. Каждый зал отведен под определенный жанр: пейзажи к пейзажам, натюрморты к натюрмортам, портреты Ленина к Ленину. Среди этой бесконечной массы встречаются имена художников музейного уровня. Например, выделяются четыре натюрморта Петра Кончаловского 1933 года, среди прочих марин обнаруживаешь картину Ивана Айвазовского 1876 года (правда, ее подлинность под сомнением). Однако главное открытие для широкой публики — роскошные настенные панно кисти бубнововалетчика Ильи Машкова. Когда-то они украшали банкетный зал гостиницы. В настоящий момент участь гостиничной коллекции такова: после выставки картины будут отреставрированы и поступят на хранение в один из государственных музеев, а их возвращение в новодельный отель Moskva зависит от ее нового хозяина.
 |
 |
"Медуза" в Музее архитектуры
Во флигеле "Руина" МУАРа открылся выставочный проект художника Лионеля Гибу и писателя Мишеля Турнье, посвященный крушению французского военного фрегата "Медуза" в 1816 году. Матросы этого судна скитались по морским просторам на плоту; умирая от голода и холода, они постепенно сходили с ума. Немногие из тех, кому удалось спастись, поведали историю своих странствий, полную ужасов. Настоящей сенсацией стал дневник бортового врача Жан-Батиста Савиньи, с медицинской точностью зафиксировавшего все происходившее на "Медузе". Сюжет этот лег в основу полотна "Плот Медуза" Теодора Жерико, потрясшего в то время всю Европу.Почти два века спустя лауреат Гонкуровской премии Мишель Турнье решил восстановить эту историю. Он опирался на дневник Савиньи, его рассказ проиллюстрировал Лионель Гибу. В итоге: оторванные руки и ноги, обглоданные ребра, трупы, обезумевшие лица полумертвецов... В то же время среди изображений встречаются и почти абстрактные полотна. Для Мишеля Турнье история "Медузы" становится не столько рассказом об ужасах каннибализма и физических страданиях экипажа, сколько духовной притчей: "Каннибализм есть действие скорее духовное, чем материальное".