Специальный суд Пакистана вынес смертный приговор проживающему в эмиграции в Дубае экс-президенту страны Первезу Мушаррафу — одному из самых ярких и противоречивых мировых политиков первого десятилетия XXI века.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Добившись добровольного ухода президента 18 августа 2008 года — в день, когда парламент должен был объявить ему импичмент за нарушение конституции, Пакистан, или «страна чистых» (определение основателя пакистанского государства Мухаммада Али Джинны), словно пытается до конца выдавить из себя «всего Мушаррафа». Выдавить по капле и завершить очищение от его наследия, в котором многие радикально настроенные поборники пакистанской демократии видят первопричину всех бед страны.
Процесс этот растянулся на много лет: заочный суд над последним военным правителем страны начался в Пакистане еще в ноябре 2013 года. С тех пор в стране сменилось несколько гражданских лидеров, но, судя по всему, именно Первез Мушарраф остается политиком, оставившим в ее современной истории самый заметный след.
Другое дело, что вопрос о том, что это за след — со знаком плюс или минус, остается открытым. И решение Специального суда — суда средней инстанции — еще не окончательный приговор.
К 1999 году, когда Первез Мушарраф взял власть в Пакистане после бескровного военного переворота, в ходе которого он сместил правительство гражданского премьера Наваза Шарифа, ситуация выглядела так, словно в пакистанской истории произошло всего лишь очередное колебание маятника.
До этого момента военные в общей сложности правили страной целых 26 лет — более половины истории Пакистана: под предлогом национального спасения армия «государства чистых» время от времени смещала погрязших в коррупции и клановой политике «демократически избранных лидеров».
Однако Первез Мушарраф не стал всего лишь очередным генералом-диктатором, сменившим военный мундир на костюм президента. Вскоре после прихода к власти он обнародовал программу радикальных реформ, призванных избавить Пакистан от репутации страны с неэффективной экономикой и оторвавшейся от народа политической элитой, государством, взращивающим исламских террористов и остающимся «черной дырой», в которую уходят миллиарды внешней помощи.
Существенно ограничив демократические свободы, генерал тем не менее сумел добиться определенных успехов в экономике. Уже в первый год его пребывания у власти дефицит бюджета составил менее 6% ВВП, что стало лучшим показателем за предшествовавшие 18 лет.
Тем не менее состоящий из 18 партий оппозиционный Альянс за восстановление демократии с первых дней пребывания Мушаррафа у власти обвинил его в наступлении на гражданские свободы. Настаивая на необходимости возвращения страны к гражданскому правлению, оппозиция поставила своей задачей отстранение Первеза Мушаррафа от власти любой ценой.
И в итоге своего добилась: утративший популярность военный правитель предпочел добровольно уйти. А избавившийся от него, потерявший свой шанс на реформы Пакистан снова погрузился в пучину политических дрязг, коррупционных скандалов и разборок с исламистами, став страной «победившего импичмента».