Участники финансового рынка уже не первый год с настороженностью наблюдают триумфальное шествие по нему мегарегулятора в лице ЦБ. Но если раньше амбиции Банка России все-таки в основном не выходили за рамки базовых функций контроля и надзора, то в 2019 году регулятору стало в них отчетливо тесно. В ЦБ решили заняться бизнесом по примеру банков, активно выстраивающих собственные экосистемы. Вопрос в том, насколько корректна для регулятора прямая конкуренция с поднадзорными, сумеет ли он остановить экспансию в нужной точке и как быстро вопрос может перейти для банков от риска недополучения доходов к риску недостаточности капитала.
Фото: Ilya Naymushin / Reuters
Фото: Ilya Naymushin / Reuters
За последние несколько лет Банк России настолько расширил число регулируемых рынков, что теперь и сам не стесняется называть себя мегарегулятором. Но вот все причастные к финансам рынки уже охвачены, и даже оздоровление банков ЦБ взял на себя, создав при себе же Фонд консолидации банковского сектора (ФКБС). Регулирование идет полным ходом, ряды поднадзорных редеют, рынок почти расчищен, а все, кто должен был, попали в ФКБС. Банков уже меньше 500, страховых компаний менее 200, а пенсионных фондов вообще меньше 50. Число других участников рынка все еще измеряется сотнями и тысячами, но они во многом зависят от организаций из первых трех категорий.
Паровой каток же и не думает останавливаться, ему требуется постоянно расширять зону ответственности.
И в 2019 году ЦБ отчетливо наметил новые направления. Регулятор не стал оригинальничать и последовал общей тенденции поднадзорных, активно создающих вокруг себя банковские экосистемы. Под этим новомодным словосочетанием подразумевается в первую очередь создание банками сети сопутствующих сервисов: виртуальных сотовых операторов, риэлторов, телемедицины, бухгалтерских и юридических услуг и так далее, которые должны стимулировать клиента никогда не покидать систему того или иного банка.
Сам термин привнес в российскую финансовую среду еще несколько лет назад глава Сбербанка Герман Греф, который и положил начало «экосистемному» тренду. Сейчас собственные «экосистемы» строят и развивают Тинькофф-банк, ВТБ, а недавно по этому пути решил пойти даже далеко не самый продвинутый на рынке Россельхозбанк.
В одном из недавних докладов по конкуренции ЦБ указал, что банки замыкают граждан в периметре экосистем, подменяя госинституты и монополизируя и финансовый рынок, и другие отрасли. Поэтому ЦБ намерен ввести регулирование администраторов экосистем. Между тем сам регулятор уже также, по сути, строит вокруг себя экосистему, создавая банкам конкуренцию в профильном для них, но не для ЦБ бизнесе.
Ксения Дементьева, руководитель группы финансового анализа
Казалось бы, регулятор помогает рынку развиваться и поддерживать конкуренцию, но по факту просто забирает часть бизнеса
Возьмем хотя бы уже упоминавшийся ФКБС, куда ЦБ собрал нездоровые банки. Раньше к санации привлекались успешные финансовые институты, которые получали на льготных условиях длинные кредиты на оздоровление и могли за счет участия в санации расширить бизнес. Эти проекты не всегда оказывались успешными, но были и хорошие примеры. Больше не будет. Теперь регулятор сам выделяет себе деньги, сам спасает и уже стал акционером целого ряда банков, которые конкурируют с рыночными игроками.
Но в этом году ЦБ пошел еще дальше и решил побороться с банками за реальный бизнес, запустив вместе со своей Национальной системой платежных карт (НСПК) систему быстрых платежей (СБП). В методах конкуренции регулятор не стесняется: с октября все системно значимые банки обязаны по закону подключаться к СБП. Объем платежей между гражданами по СБП растет, ведь на первом этапе они были бесплатны. Но уже в 2020 году за переводы придется платить, и часть комиссии получит НСПК, то есть ЦБ. Следующим рынком, на который выходит ЦБ, становится эквайринг: СБП начинает принимать платежи за продукты и услуги безналом по QR-кодам. Ритейлеры систему поддерживают, она дешевле банковской. А у крупных банкиров просто нет выхода в силу закона. Теперь ЦБ рассматривает прием наличных в рамках СБП, чтобы составить конкуренцию еще и системам денежных переводов без открытия счета.
Традиционным ответом регулятора на недоумение участников рынка и экспертов остается все та же мантра про продажу санируемых банков и акционирование той же НСПК, как только они «встанут на ноги». Но годы идут, а никаких движений в этом направлении нет. Как уточнили в ЦБ, регулятору нужно еще время на совершенствование платежных сервисов и их продвижение за рубеж, что предусмотрено стратегией развития НСПК до 2021 года. Проще говоря, ждать акционирования и приватизации системы в обозримом будущем не стоит, о продаже банков уже никто и не говорит. Тем временем не за горами санация НПФ и страховщиков, ведь не просто так в законодательстве описаны фонды консолидации этих рынков.
Игроков, которые хотят осваивать новые, необычные и перспективные технологии, ЦБ рассаживает в «регуляторные песочницы» и действительно перспективные проекты, разумеется, будет регулировать и администрировать сам.
Например, финансовые маркетплейсы, появление которых уже не за горами. Или операции с криптовалютами, система регулирования которых с высокой вероятностью появится в следующем году.
Казалось бы, регулятор помогает рынку развиваться и поддерживать конкуренцию, но по факту просто забирает часть бизнеса. Например, в СБП, по оценкам банкиров, уже перешли 40–50% платежей с межбанка, и эта доля будет только расти, снижая доходы участников рынка. И так, по сути, происходит в каждом сегменте, куда заходит мегарегулятор. Он не только получает доходы сам, но и ограничивает возможность заработков для банков, одновременно последовательно ужесточая требования к их капиталу. Так что вопрос может достаточно быстро перейти из плоскости конкуренции в плоскость выживания.