Субсидиарная ответственность по долгам компании-банкрота не прекращается со смертью виновного лица и переходит на его наследников, признал Верховный суд РФ (ВС). Для этого нужно доказать вину умершего директора или владельца в доведении компании до банкротства. Наследники имеют право попытаться ее опровергнуть, а поскольку за другое лицо это сделать гораздо сложнее, суды должны помочь в сборе доказательств. Юристы называют решение логичным в плане поддержки кредиторов, но опасаются, что другие контролирующие должника лица (КДЛ) теперь будут стремиться переложить всю вину на умершего.
Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ / купить фото
ВС опубликовал определение экономколлегии (.pdf) по делу о банкротстве ООО «Амурский продукт». Его крупнейший кредитор ООО «РН-Востокнефтепродукт» (структура «Роснефти») требовал привлечь к субсидиарной ответственности на 273,49 млн руб. директора должника Степана Руденко, а также наследников умершего к тому времени замдиректора Михаила Шефера. По мнению кредитора, господин Шефер являлся КДЛ и фактически руководил компанией, возглавлял и владел аффилированными с должником юрлицами, а также был женат на родной сестре Степана Руденко — Наталье. Кроме того, Михаил Шефер был подозреваемым по уголовному делу о краже нефтепродуктов, переданных на хранение «Амурскому продукту» (дело прекратили в связи с его смертью). Именно утрата должником хранимой продукции привела к банкротству. Господин Руденко утверждал, что хищение происходило под руководством Михаила Шефера.
Суды нижестоящих инстанций согласились взыскать долги с директора, но отклонили иск в части наследников, посчитав, что субсидиарная ответственность прекращается смертью гражданина.
Но кредитор добился передачи спора в экономколлегию ВС, которая направила его на новое рассмотрение (см. “Ъ” от 9 декабря). Мотивы решения и стали известны сейчас.
ВС отметил, что по наследству передается не только имущество, но и долги, кроме тех, что неразрывно связаны с личностью. Долг из субсидиарной ответственности рассматривается как долг, связанный с возмещением вреда, и может переходить на наследников, даже если они о нем не знали, пояснил суд. После смерти КДЛ иск можно подать к самим наследникам (в пределах стоимости наследства) или к наследственной массе, причем не важно, было ли унаследованное имущество выведено или приобретено за счет активов банкрота. На новом рассмотрении суды должны установить, контролировал ли господин Шефер должника, нанес ли он вред кредиторам и привели ли эти действия к банкротству. При этом суды должны содействовать наследникам в сборе доказательств, поскольку им сложнее будет объяснять управленческие решения умершего лица и доказывать отсутствие его вины.
Руководитель проектов ЮГ «Яковлев и партнеры» Андрей Набережный называет решение ВС беспрецедентным и применимым к наследникам любых КДЛ (и руководителей, и владельцев, и выгодоприобретателей).
«Эта позиция обязательна для нижестоящих судов и, несомненно, значима для развития института банкротства в России»,— соглашается партнер BGP Litigation Дмитрий Базаров. Господин Набережный считает позицию суда логичной, иначе «получается, что другие обязательства должника должны погашаться за счет наследственной массы, а долги по субсидиарной ответственности нет». Он полагает, что наследники просто не будут вступать в свои права при наличии опасений привлечения к ответственности.
Юристы уточняют, что получить серьезные средства можно лишь от крупных должников, поэтому вряд ли кредиторы будут заявлять претензии к наследникам всех КДЛ. Но тем, кому это угрожает, придется нелегко. По словам господина Базарова, наследникам стоит опасаться, что другие КДЛ будут стараться переложить ответственность за банкрота именно на умершее лицо. Он подчеркивает, что, несмотря на рекомендацию судам помогать наследникам, их позиция остается незащищенной: «Жены и дети не смогут восстановить все обстоятельства деятельности банкрота, объяснить, почему принимались те или иные решения». «Для наследников ситуация критическая,— признает и Андрей Набережный.— Они могут оппонировать истцу, но у них нет информации. Откуда дети знают о бизнесе родителей?» Он советует КДЛ раскрывать информацию своим близким. В то же время рискуют наследники только наследством, а в случае продажи — своими средствами в рамках его стоимости.