Дирижер–постановщик «Поцелуя Феи» ТЕОДОР КУРЕНТЗИС работал со многими выдающимися мастерами оперной и симфонической музыки, а в новосибирский театр приглашен впервые. Своими впечатлениями от хора и оркестра оперного театра он поделился с корреспондентом «Ъ» ИРИНОЙ УЛЬЯНИНОЙ.
— Такая музыка, на ваш взгляд, по силам новосибирским исполнителям?
— Встреча с вашим оркестром для меня стала потрясающим открытием. Поверьте, создать такую слаженную команду в структуре театра очень непросто. И хор, и оркестр отличает высочайший профессионализм, блестящая исполнительская культура, ничуть не уступающая оркестрам Большого и Мариинского театров, скорее, наоборот. У ваших музыкантов большие возможности — они не дают явного звука, а способны мультифразировать его, передавать микропульсации звука, что само по себе уникально и совершенно необходимо для адекватной подачи сочинений Игоря Стравинского. А главное — мы совпали в ощущениях интерпретации этой музыки...
— Приходилось ли вам раньше сотрудничать с Аллой Сигаловой?
— Нет. Мы познакомились в Москве прошлой весной, оба были очень заняты, договорились встретиться ближе к ночи. Было полнолуние, но луна пряталась за тучами, хлестал дождь. Ветер, холод. Я стоял возле Новодевичьего кладбище, где тогда снимал квартиру, и долго ждал. Алла заблудилась, а когда подъехала на своей машине, на нее бросилась страшная собака. Но мы стали говорить о Стравинском, о ее спектакле и забыли обо всем. И я думаю, все это — кладбище, полнолуние — было хорошим знаком.
— Вы уедете после премьеры?
— Сейчас мы все репетируем — хор, оркестр, танцовщики — ощущая полное единение и такое возбуждение, будто парим высоко над землей. Знаете, наверное, мне будет очень плохо после премьеры, ведь с высоты трудно резко опускаться на землю... И в то же время чувствую, что буду мечтать вернуться в ваш театр опять. Думаю, его творческое состояние во многом определил директор Борис Мездрич — у него очень прогрессивные взгляды. Он не боится рисковать, сознательно идет на риск ради перспективы, ради творческого развития. Я вижу его в театре днем и ночью, Мездрич делает все возможное, чтобы создать нам условия для работы.