Российский рынок совместного потребления стремительно расширяется. В этом году он увеличится в полтора раза, а его объем вплотную приблизится к отметке 770 млрд руб. Об этом говорится в отчете Российской ассоциации электронных коммуникаций. Насколько устойчив этот тренд? И можно ли считать, что Россия развивается в том же направлении, что и остальной мир? Об этом — Андрей Загорский.
Фото: Анастасия Кулагина, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Анастасия Кулагина, Коммерсантъ / купить фото
Показатели действительно впечатляют. Тем более что рост заметно ускоряется: по итогам 2018 года он составил 30%, а в этом, судя по всему, в самом деле достигнет 50%. Собственно, что такое шеринг-экономика? Это совместное потребление товаров и услуг с широким использованием онлайн-платформ. Например, торговля между пользователями через сервисы Avito или «Юла». Или каршеринг, то есть эпизодическое поочередное использование одних и тех же автомобилей разными гражданами.
В России самым большим по объему в этом году стал как раз сегмент C2C-торговли между пользователями. Его вклад в общий объем рынка составил 566 млрд руб. Очень заметным оказался и сегмент онлайн-бирж труда. Работники активно переходят в режим самозанятости. Этот сектор привнес в общую «копилку» 140 млрд руб. За ним следует каршеринг (более 20 млрд), далее — краткосрочная аренда жилья (15,5 млрд). Эксперты, кстати, отмечают, что это результат перераспределения спроса из-за ограничений, введенных для хостелов в жилых домах. Так с чем же связана растущая популярность подобных сервисов у россиян? Ответ прост: они дают возможность получить нужные товары и услуги, сэкономив деньги и время. А потому рынок совместного потребления наверняка будет расти и дальше, уверен руководитель кластера Sharing Economy РАЭК Антон Губницын: «
«В 2020-м, конечно, может быть много довольно непредсказуемых факторов, например, государственное регулирование. В этом году, скажем, зарегулировали хостелы. Но шеринг — это такая гибкая вещь, постоянно появляются новые секторы и форматы. Мне кажется, хорошим примером является так называемый кикшеринг или шеринг самокатов. Поэтому прогноз в целом оптимистичный. Если мы возьмем опять же С2С-продажи, то доля рынка в регионах выросла с 14% до 28% — это больше, чем в Санкт-Петербурге и Москве. Каршеринг уже работает полноценно примерно в 20 городах».
Любопытно, что, по данным РАЭК, быстрое развитие культуры совместного потребления характерно не только для Москвы и Санкт-Петербурга, но и для других регионов. К тому же в развитии шеринг-экономики участвует не только молодежь, но и потребители зрелого возраста, в том числе старше 40 лет. В целом рост шеринг-экономики в России укладывается в общемировые тренды. Хотя, есть, конечно, и различия, отметил руководитель исследовательских направлений Центра исследований финансовых технологий и цифровой экономики «Сколково—РЭШ» Егор Кривошея: «Россия в отдельных сегментах, например, в перепродаже товаров, выглядит на общем фоне достаточно мощно. Мы где-то находимся на уровне глобальных экономик, и наши объемы рынка сопоставимы с мировыми.
Если мы возьмем индустрию такси, то Москва является одним из крупнейших рынков, который очень привлекателен для многих шеринговых компаний в области транспорта.
А если мы возьмем, например, сервисы подписки на товары и услуги, то этот сегмент у нас только начинает развиваться. И здесь, конечно, наши цифры сейчас не сравнимы с глобальными, особенно с американскими, где в принципе потребители уже довольно часто пользуются шеринговыми услугами в абсолютно разных сферах своей жизни, начиная прокатом рубашек и заканчивая бытовыми товарами. В России такие сервисы пока только-только начинают появляться».
В отчете РАЭк особо отмечается развитие в России культуры фудшеринга. Речь о бесплатном распространении ритейлерами и ресторанами пригодных для употребления, но не пригодных для продажи продуктов питания. В этом году благодаря фудшерингу удалось спасти 7 тыс. тонн еды.
Отсутствие роста эксперты РАЭК отметили в секторе краудфандинга и в сфере взаимного кредитования частными лицами.