Права не дружат домами

В 2020 году в России может появиться несколько новых домов прав человека (ДПЧ) — площадок, объединяющих государственные правозащитные организации. Пока официальным статусом «единственного в РФ» ДПЧ обладает только один — недавно открывшийся под эгидой федерального омбудсмена Татьяны Москальковой в Москве. При этом созданные без участия государства ДПЧ многие годы работают в столице и в Воронеже, в 2019 году подобная структура открыта в Казани. В Ульяновске в пятницу анонсировали открытие Дома прав и свобод человека под эгидой «Единой России». Правозащитники из НКО в успехе коллег сомневаются, поскольку видят задачу государственного правозащитника в том, чтобы в ситуации нарушения прав человека заявить, что нарушения нет. При этом сами правозащитные НКО переживают не лучшие времена, борясь за выживание и финансирование.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В последние рабочие дни 2019 года члены московского ДПЧ намерены обратиться к федеральному омбудсмену Татьяне Москальковой, чтобы попытаться выстроить коммуникацию между государственными и негосударственными правозащитниками. Об этом “Ъ” рассказала Светлана Астраханцева, исполнительный директор Московской Хельсинкской группы (МХГ), которая входит в «неофициальный» московский ДПЧ. «Мы хотим найти инструменты взаимодействия, так как работаем по одним и тем же темам обращений граждан,— рассказала “Ъ” госпожа Астраханцева.— В Москве уже многие годы работает общественный ДПЧ, как и в Воронеже. В 2019 году открыт ДПЧ в Казани. Открытие ДПЧ, входящего в международную сеть таких домов, я надеюсь, в 2020 году случится в Санкт-Петербурге. Все эти дома не имеют юридического лица и никак не могу претендовать на авторское право в отношении названия "Дом прав человека". Если мы будем услышаны омбудсменом и начнем совместно работать с сотрудниками аппарата федерального уполномоченного, жители России только выиграют».

Напомним, 10 декабря в Москве официально открыли ДПЧ под эгидой федерального омбудсмена. Представителей правозащитных НКО на открытие не пригласили, собрав на церемонии только региональных омбудсменов. Тогда заместитель начальника отдела по взаимодействию с СМИ аппарата уполномоченного Александр Пилипчук сообщил “Ъ”, что «это первый и единственный ДПЧ» в России. Позднее глава пресс-службы уполномоченного Кристина Симонян не смогла уточнить, известно ли федеральному омбудсмену о других ДПЧ, работающих в России, пообещав сделать это, когда информацию «предоставят сотрудники профильного управления».

Руководитель воронежского ДПЧ Алена Объездчикова возмущена утверждением об уникальности ДПЧ при омбудсмене РФ. «Конечно, это вранье, и с коллегами, представляющими дома прав человека (общественные.— “Ъ”) в Казани и Москве, мы должны обсудить совместное обращение на имя омбудсмена при президенте и, вероятно, предложить ему изменить название,— сказала госпожа Объездчикова.— В любом случае заявление сделать необходимо, чтобы у людей не возникало путаницы». Госпожа Объездчикова сообщила, что «ДПЧ в Воронеже существует более 22 лет, входит в международную сеть домов прав человека и включает десятки правозащитных организаций».

В пятницу пресс-служба губернатора Ульяновской области Сергея Морозова сообщила о создании в регионе Дом прав и свобод человека (ДСПЧ), который должен «организационно и географически объединить деятельность уполномоченных по правам человека, ребенка и предпринимателей, совета по развитию гражданского общества и региональную общественную палату». По словам господина Морозова, администрация губернатора занимается «переформатированием работы, связанной с развитием гражданского общества», а партия «Единая Россия» вместе с Ассоциацией юристов России «создает в регионе сеть правозащитных центров в муниципалитетах». ДПСЧ, отметил губернатор, создается «для объединения усилий всех общественников и правозащитников». Последние отнеслись к идее открытия ДСПЧ скептически: руководитель межрегионального «Правового фонда» Игорь Корнилов и ульяновский правозащитник в сфере здравоохранения Дмитрий Старчиков рассказали “Ъ”, что к работе в доме их и их коллег не приглашали. Господин Старчиков и господин Корнилов не исключили, что открытие сети ДПЧ в регионе связано с предстоящими выборами (Ульяновской городской думы в 2020 году и губернатора области в 2021 году). С ними согласна и политолог Нина Дергунова: «Рейтинг власти и ее партии можно поднять только на двух ценностях, важных для людей,— равенстве перед законом и справедливости. Видимо, это и хотят использовать».

О создании на базе «Единой России» правозащитного центра для граждан объявлено месяц назад на съезде партии. Ранее о необходимости создания такой структуры говорил председатель партии Дмитрий Медведев. Источники “Ъ” в центральном исполнительном комитете партии сообщили, что «открытие ДПЧ в Ульяновске — частная инициатива региона», во всех регионах создавать аналоги не планируется. Источник “Ъ”, близкий к администрации президента, заявляет, что в правозащитном центре «Единой России» намерены работать «с резонансными делами, решать вопросы малообеспеченных и наиболее незащищенных категорий граждан, разбирать случаи нарушения гражданских прав и предоставлять пострадавшим квалифицированную юридическую помощь».

Глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов считает, что партия «предпримет попытку» открыть ДПЧ и в других регионах, но напоминает, что «правозащитное движение в СССР появилось как единственно возможная, хотя и репрессируемая, форма оппозиции и именно это придавало и придает ему энергию». «Без этой составляющей энергия уходит, и чиновники вынуждены заниматься той деятельностью, которой они и так обязаны заниматься, не создавая особой добавленной стоимости»,— добавил он. «Я 15 лет наблюдаю за взаимодействием государства и НКО и с уверенностью могу сказать, что это редкостная неэффективная профанация,— говорит глава юридической службы правозащитного проекта "Апология протеста" Алексей Глухов.— Государственные правозащитники нужны только для одной цели: сказать в нужной ситуации, что они не видят нарушений прав человека. Государство, каким бы оно ни было, всегда стремится к ограничению прав и свобод, и единственным противовесом должен являться "третий сектор" — НКО». Господин Глухов считает, что эффективные НКО «максимально ликвидированы» в России, а те, что работают, «существуют на гранты местной, региональной или федеральной властей». «Нужно стремиться, чтобы государственных правозащитников не было вовсе»,— полагает он.

Ранее “Ъ” сообщал о том, что МХГ, старейшая в России правозащитная организация, ведет сбор средств, после того как осталась без финансовой поддержки, не выиграв, в частности, президентский грант. В понедельник члены МХГ намерены выставить на аукцион коллекцию гжельской керамики многолетнего лидера группы Людмилы Алексеевой, чтобы собрать деньги на дальнейшую работу. Правозащитный центр «Мемориал» также объявил сбор средств на уплату штрафов за отсутствие маркировки «иностранный агент». 26 декабря Верховный суд РФ рассмотрит апелляционную жалобу на ликвидацию правозащитной организации «За права человека», 22 года назад созданной правозащитником Львом Пономаревым.

Мария Старикова; Сергей Титов, Ульяновск; Иван Тяжлов