Бывают события, которые делают неизбежными глобальные перемены. Казалось, что именно таким станет самое масштабное ЧП в истории системы транспортировки нефти в России: около 3 млн тонн экспортного сырья было испорчено хлорорганическими соединениями. Но с момента форс-мажора прошло более восьми месяцев, а результатов расследования, не говоря уже о выводах и изменениях, так и нет. И это не единственный в 2019 году пример того, как громкие скандалы развеялись через туман и тишину.
Фото: Коммерсантъ / Александр Сидоров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Куденко / купить фото
В скандальной эпопее с загрязнением нефти в системе «Транснефти», начавшейся в апреле с обнаружения белорусским «Белнефтехимом» превышения хлорорганических соединений (ХОС) в сырье, поступающем на экспорт из России по трубопроводу «Дружба», все выглядело очень странно с самого начала. Опасаясь поломки оборудования, иностранцы отказались принимать нефть, одно из крупнейших зарубежных направлений экспорта было парализовано на несколько недель. Масштаб события и вопросов, которые оно поставило к контролю качества нефти в российской системе трубопроводов, казалось, не давал возможности оставить их без ответов. Между тем именно так и произошло.
Например, какое именно вещество попало в экспортную нефть? До случая с «Дружбой» на рынке мало кто упоминал ХОС в разрезе качества нефти. О том, что, несмотря на контроль в рамках ЕАЭС, нефтяники до сих используют ХОС в добыче, широко известно не было. Но после случая с «Дружбой» информации больше не стало. Участники рынка и чиновники единодушно молчат. Даже их пострадавшие коллеги из-за рубежа поддерживают режим тишины.
До недавнего времени считалось, что в нефть в «Дружбе» попал дихлорэтан. Эти ХОС применяют для промывки труб и повышения дебита скважин. Выглядело логичным, что кто-то просто не уследил за концентрацией ХОС. Но в декабре Reuters сообщило, что в экспортную нефть попал тетрахлорметан. Это отход производства, который должен утилизироваться. Однако, по данным агентства, его зачастую используют как почти бесплатный растворитель, в том числе для разжижения нефти.
Такой вариант может дать новый поворот всей истории. Ведь другой ключевой вопрос, на который до сих пор нет внятного ответа,— как ХОС попали в систему «Транснефти»?
Единственное, что стало известно сразу после ЧП: точка слива была на частном пункте приема сырья в Самарской области, где незадолго до происшествия сменились собственники. Меньше чем за неделю нашли якобы виновных — руководителей компаний, которые, по версии следствия, сдали в трубу сырье c ХОС, чтобы скрыть хищения. Но детали расследования, включая схему вброса, остаются неясными.
Источники “Ъ” на рынке излагают следующую версию. Небольшие компании, чтобы заработать, скупают дешевые продукты переработки и нефтешламы, которыми разбавляют нефть и сдают смесь в систему. Самарским поставщикам просто не повезло, и они купили партию со слишком высокой концентрацией ХОС. Но если все так просто, почему до сих пор не завершено расследование? По версии собеседников “Ъ”, за мелкими компаниями стоят «более серьезные игроки, связываться с которыми никто не хочет». Но это также не более чем спекуляция.
Хорошо, допустим, нужным людям известны нужные факты, которые просто не раскрывают. Допустим, вопрос с расследованием и наказанием решено спустить на тормозах. Однако нельзя спустить на тормозах меры для предотвращения повторения ЧП — загрязнение стало проблемой международного масштаба. Но и тут мало что сдвинулось. Обсуждение усиления контроля качества нефти переросло в очередной виток конфликта «Роснефти» и «Транснефти», чьи отношения и так сложно было назвать теплыми. Стороны предложили альтернативные шаги, развернув пикировку в публичном поле. Но даже это (как и публикация расследования Reuters) не развеяло густой туман вокруг ЧП на «Дружбе», не привело к каким-то последствиям. Источники “Ъ” уверяют, что компаниям в итоге удалось договориться, но правительство так и не формализовало эти «понятийные решения».
И хотя субстрат для спекуляций конкретно вокруг ЧП пока исчерпан, строить догадки больше не на чем, симптоматичным выглядит сам факт того, что скандал подобного масштаба удалось тихо спустить в трубу.
Тем более что для 2019 года это не единственный пример. Так же тихо, например, растаяла в воздухе катастрофа SSJ 100 в Шереметьево и утечка данных о миллионах клиентов Сбербанка. У всех этих ЧП, по идее, должны были быть серьезные последствия и громкие расследования. Но в результате — лишь туман и тишина. Похоже, что в России нашли новый способ сводить на нет проблемы. Вопрос только в том, что закрытие глаз себе и общественности на самом деле их никак не решает.