Несмотря на определенные усилия «Единой России», ее проигрыш на выборах в Хабаровском крае стал одним из главных политических сюжетов уходящего года. Проиграв в 2018 году губернаторские выборы кандидату ЛДПР Сергею Фургалу, партия власти снова потерпела поражение на выборах в краевое законодательное собрание (там за ней остались два места из 36) и в думу Хабаровска. При этом любая победа оппозиции на выборах воспринимается представителями федеральной власти как авария, которой лучше бы не допускать, а если она случилась, то лучше бы исправить ситуацию и восстановить утраченный статус-кво — как раз на это, видимо, рассчитана и декабрьская отставка губернатора Иркутской области Сергея Левченко, коммуниста, выигравшего выборы у кандидата «Единой России» в 2015 году.
К концу своего губернаторства Сергей Левченко фактически оказался в политической изоляции
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
К концу своего губернаторства Сергей Левченко фактически оказался в политической изоляции
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
«Единая Россия» по текущим рейтингам не может рассчитывать на конституционное большинство в Госдуме-2021. Но уже в этом году и в администрации президента, и в самой партии власти напряженно раздумывают, как его все-таки получить. Но хабаровский случай как раз иллюстрирует, в каком положении рискует оказаться партия, старавшаяся ни в коем случае не допустить победы оппозиции.
Новости о победах оппозиции — все еще эпизодические, и сообщения о снижении рейтингов доверия к власти на фоне непопулярных реформ раз за разом становятся сенсационными, хотя ничего страшного они сами по себе не означают. Такие события абсолютно спокойно воспринимаются во многих других странах, в том числе и в некоторых бывших союзных республиках, хотя как раз там спокойствие пока тоже в дефиците. Практика показывает, что жизнь после победы оппозиции не заканчивается.
Более того, для России новости об успехах оппозиции, вообще говоря, хорошие: они доказывают, что наша политическая система жива и может быть демократичной не только на бумаге.
«Демократия — это система, при которой партии проигрывают выборы»,— известная цитата политолога Адама Пшеворского. При демократической политической системе устанавливаются институциональные правила, в рамках которых результат выборов становится непредсказуем и все политические акторы имеют шанс на победу. Практика показывает, что во всех странах мира есть те или иные фильтры на входе в систему, идеальной демократической системы, по сути, нет нигде: любой желающий не может баллотироваться и выиграть. Однако система должна оставлять неопределенность: легитимность выборов строится на том, что все избиратели имеют право выбрать того, кто наиболее соответствует их интересам, чтобы избранный политик имел возможность принимать решения, а не только отбывать номер.
Кремль скорее мыслит в логике контроля неопределенности. Это особенно заметно на губернаторских выборах. Обычно кандидатам от власти старательно выбирают оппонентов еще до начала избирательной гонки. Для этой цели используется муниципальный фильтр. Но казусы порой случаются и позже. Например, за неделю до выборов главы Санкт-Петербурга 8 сентября этого года с них не до конца понятным образом снялся Владимир Бортко, главный оппонент врио губернатора Александра Беглова. Если неожиданности на выборах все же происходят, результат стараются переиграть. Про каждого из губернаторов, избранного от оппозиционной партии, постоянно идут слухи, что вот-вот случится его отставка. Случай Сергея Левченко показывает, что они рождаются не на пустом месте. Его уход освободил место для нового врио губернатора, чтобы он мог нарастить рейтинг до будущих выборов.
Перед каждыми выборами в Госдуму в администрации президента начинают обсуждать изменение пропорции одномандатников и списочников в поисках способа обеспечить «Единой России» гарантированное получение как можно большего числа мандатов в будущем составе. Сейчас, например, рейтинги партии не дают ей конституционного большинства, но секретарь генсовета Андрей Турчак уже заявил, что именно на него партия и рассчитывает в 2021 году.
При этом непонятно, что же такого случится, если искомой цифры Кремль не получит.
Фактически центральная власть борется с неопределенностью, чтобы сохранить за собой возможность принимать все решения по поводу будущего государства. Многие из тех, кто работает на администрацию президента, искренне считают, что их кандидаты лучше для развития страны: «Вы подумайте, что для Приморского края лучше — Ищенко или Кожемяко?» — спрашивали они во время выборов в Приморье в 2018 году. Победу в итоге одержал ставленник Кремля Олег Кожемяко, а кандидат Андрей Ищенко в повторном голосовании не участвовал. Если вы заговорите о Госдуме, вам напомнят парламентские кризисы 1990-х и скажут, что если у «Единой России» не будет большинства, оппозиция сможет, например, отклонить бюджет.
Возможно, эти аргументы и верны, но хабаровские выборы показывают главный риск такого подхода. Учитывая, что во власти оппозиционного губернатора Сергея Фургала теперь и административный ресурс, перспективы «Единой России» в регионе в ближайшем будущем туманны. Она неожиданно для себя сама оказалась оппозицией, и утешаться можно лишь тем, что ответственность за просчеты, злоупотребления и общее снижение уровня жизни ложится теперь не на нее, а на победителей: «Это хуже, чем при "Единой России"».
Можно контролировать списки кандидатов, но если партия власти все же проигрывает, она рискует остаться не у дел. Собственно, для этого в системе и нужна системная оппозиция — чтобы передача власти проходила спокойно и без глобальных потрясений. Однако если всеми силами давить даже системную оппозицию, не давая ей шансов стать властью, можно получить обратный эффект. «Политические силы примиряются с поражениями на сегодняшний момент, поскольку верят, что институциональная структура, регламентирующая демократическую борьбу, позволит им достичь своих интересов в будущем»,— говорит Адам Пшеворский. Не давая оппозиции возможности выигрывать, власть рискует однажды оказаться в ситуации, когда ее тоже лишат такой возможности.