«Огонек» собрал самые примечательные экспертные и журналистские комментарии, посвященные главной новости минувшей недели — президентским инициативам, представленным в Послании Федеральному собранию.
Президент России Владимир Путин во время ежегодного Послания Федеральному Собранию в Центральном выставочном зале «Манеж»
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Президент России Владимир Путин во время ежегодного Послания Федеральному Собранию в Центральном выставочном зале «Манеж»
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Дмитрий Бадовский, руководитель фонда «Институт социально-экономических и политических исследований»
По сути, сегодня впервые за 25 лет существования Конституции новой России озвучен столь масштабный пакет по конституционным поправкам. Это говорит о том, что так называемый транзит власти стартовал. С точки зрения Путина, политическая система должна опираться на институты, а транзит власти не может быть персональным — только институциональным. Речь идет о том, что баланс и ответственность различных ветвей власти и институтов как раз будет обеспечивать устойчивость системы. Соответственно, повышение роли институтов приведет и к росту политической значимости тех фигур, которые станут занимать ключевые посты.
Источник: «Ведомости»
Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политических технологий
Главных проблем здесь две. Первая: что будет с приоритетом международного права? Наши патриоты требуют установить приоритет российского права над международным. Конечно, когда эти патриоты не могут добиться правды в России (например, если речь идет о пособиях, дополнительных выплатах, увольнении с работы), они сразу бегут в Страсбургский суд. И все же большинства людей это не касается, так что они охотно принимают такую логику. Однако здесь есть проблема.
Существует решение Конституционного суда о том, что у нас приоритетна
Конституция, а затем уже — международное право. Вопрос в том, как это решение интегрировать в Конституцию. Положение о международном праве содержится в первой главе Конституции (напомним, что Положения глав 1, 2 и 9 не могут быть пересмотрены Федеральным собранием.— «О»). Можно, конечно, внести поправку в статью о Конституционном суде. Но в таком случае — не выйдет ли противоречия между двумя статьями?
К этому примыкает и еще один вопрос. Пока КС довольно осторожно пользуется своим решением: Россия принимает к исполнению решения ЕСПЧ, даже если они ей не нравятся (редкое исключение — дело ЮКОСА). Но сейчас может возникнуть ситуация, когда аппетит придет во время еды.
Вторая проблема, где пока вообще ничего не ясно, это местное самоуправление. С одной стороны, предлагается расширить права местного самоуправления. С другой — речь идет о создании единой системы публичной власти, в которую, по логике, местное самоуправление должно входить. И здесь вопросов множество. Например, насколько удастся обеспечить сохранение его самостоятельности? Местное самоуправление — власть, наиболее близкая к гражданам. И если она будет включена в систему исполнительной власти, насколько этот принцип сохранится? Чиновник исполнительной власти заинтересован в том, чтобы его высоко оценило собственное руководство, сегодня он на одной работе, завтра на другой. А человек, занимающийся местным самоуправлением, чаще всего ближе к гражданам, людям.
Источник: соб. инф.
Тамара Морщакова, заместитель председателя Конституционного суда РФ (в отставке), в начале 1990-х годов — эксперт Конституционно
Если посмотреть статью 79 Конституции, там написано: Россия участвует в разных международных договорах, соглашениях и даже организациях только при том условии, что это не грозит ограничением прав и свобод, предусмотренных Конституцией, и не представляет собой угрозу основам Конституционного строя. И это действует сейчас, я не вижу, что можно сюда дополнить. Могу предположить, речь идет о том, чтобы всем ясно сказать: Конституция главнее. Но это лозунг, который «отоваривается» в разных частях Конституции по-разному, потому что по международному стандарту прав и свобод Конституция следует сама. Не вижу, как можно реализовать это положение и все нормы, потому что в главу вторую, где говорится о правах и свободах, и в главу первую, где говорится об основах конституционного строя, изменения, поправки вносить нельзя. Для этого надо было бы принять новый основной акт. Для всех остальных областей существует в 3-й главе 79-я статья.
Источник: «Коммерсантъ»
The Wall Street Journal, США
Хотя некоторые лидеры, склонные к авторитарным методам правления, меняли конституции с целью навсегда остаться у власти, Путин следовал букве закона. В 2008 году он ушел с поста президента и стал премьер-министром, в то время как Дмитрий Медведев занимал пост президента на протяжении четырех лет… По мнению некоторых аналитиков, Путин следует модели, которую начал применять лидер Сингапура Ли Куан Ю, который постепенно выпускал из рук власть и к концу жизни играл в основном роль гаранта в своей стране… Другие аналитики считают, что Путин сознает проблемы, связанные со слишком долгим пребыванием у власти, и озабочен тем, какое наследие он оставит.
Spiegel, Германия
Конституционными полномочиями будет наделен еще один орган — Госсовет, состоящий из президента, губернаторов и высокопоставленных госслужащих… Какие полномочия он будет иметь в будущем и какие посты предусматривает, остается неизвестным. Это напоминает модель передачи власти в Казахстане, где ушедший с поста президента Нурсултан Назарбаев сохранил власть в качестве председателя Совета безопасности. Предпочитает ли Путин такую модель власти, хочет ли он вновь стать премьером или выбрать совсем другой путь — это в среду (когда прозвучало послание.— «О») осталось неизвестным.
Global Times, Китай
Правительство Медведева объявило о своей отставке. Аналитики считают это скорее запланированным событием, чем политическим кризисом. Медведева и Путина объединяет высокая степень доверия. Неожиданное предложение Путина назначить новым премьер-министром руководителя Федеральной налоговой службы Мишустина, по мнению китайских аналитиков, не окажет большого влияния на российскую политическую систему, поскольку Путин может рассмотреть вопрос о назначении другого премьер-министра, который, вероятно, станет его преемником после 2024 года. Путин внес некоторые предложения об изменениях в Конституции, однако основные рамки Конституции 1993 года остались прежними.
Источник (иностранная пресса): ТАСС
Как аналитики прокомментировали «подачу» президента — судите сами.
Экспертиза
Запретами проблему не решить
Владимир Путин предложил на конституционном уровне закрепить набор обязательных требований к лицам, которые занимают должности, «критически важные для обеспечения безопасности и суверенитета страны».
Сергей Волков, историк, профессор
Сергей Волков, историк, профессор
Я думаю, что эти инициативы — отзвук советского наследия. Конечно, не в точном повторении. В СССР на руководящую элиту тоже были наложены серьезные ограничения. Но они носили идеологический характер. Человек, не разделяющий коммунистическую идеологию, не мог занимать высшие государственные посты. Вопрос национальности, гражданства или вида на жительство тогда практически не имел никакого значения. Например, секретарем ЦК КПСС мог быть товарищ Отто Куусинен, до 1940 года живший в буржуазной Финляндии. Но иностранцы, не разделявшие коммунистических убеждений, считались потенциальными врагами и, разумеется, не могли допускаться в государственный аппарат.
На мой взгляд, идея ввести запрет на право иметь второе гражданство или вид на жительство в другой стране носит чисто пропагандистский характер. На самом деле, у нас не так много людей в руководстве страны, отвечающих этим критериям, а предложенные президентом меры были ответом на мощную волну критических настроений, поднявшуюся в российском обществе. Людям очень не нравится, что те, кто призывает народ к агрессивному патриотизму, принимают законы, ужесточающие свободу прессы, ограничивающие деятельность зарубежных некоммерческих организаций, в то же время держат счета в зарубежных банках, за границей живут их семьи, учатся дети. Именно это вызывает наибольшее раздражение, и именно поэтому требования национализировать элиту у нас очень популярны. Чтобы успокоить недовольных, и было сказано то, что сказано.
В то же время действительной новацией может служить фраза президента о том, что «человек, который выбирает путь государственной службы, должен прежде всего для себя решить, что он связывает свою жизнь с Россией, с нашим народом, и никак иначе, без всяких полутонов и допущений». Такого еще не было в российской истории.
В Российской Империи, еще даже до Петра I, и особенно при нем и после него, на госслужбе было много иностранцев, которые при этом могли не быть подданными русского государя — «допуском» на русскую службу было не подданство, а профессиональные качества чиновника или военачальника. Иностранцы, принявшие общую для всех присягу «на верность службе», могли получать высокие чины, должности и награды, а по окончании службы вольны были вернуться на родину. При отставке они не получали (в отличие от русских подданных) следующий чин и не могли носить мундир, а также лишались права на выслуженное по чину или ордену российское дворянство. Но те из них, кто по желанию принимал еще и присягу «на вечное подданство России», обретали права в полном объеме. В разные периоды число иностранцев на русской службе могло отличаться — когда-то (например, при Анне Иоанновне) им оказывалось предпочтение, когда-то (начиная с Екатерины Великой) они принимались с понижением в чине. Но до конца Российской Империи от служащих иностранцев не требовалось ни разделять господствующую идеологию (переходить в православие), ни принимать в обязательном порядке российское подданство. И в этом отношении Российская Империя в прошлые века ничем не отличалась от других государств, охотно принимавших иностранцев на службу (при Фридрихе Великом более трети прусских офицеров были французы), вопрос «национализации элит» нигде не возникал.
Между тем сегодня в России действительно возникла проблема, которой не было ни в XIX, ни в XX веке: у нас фактически нет разницы между государственной службой и бизнесом, чиновники — они же и бизнесмены.
Отсутствует, по сути, как действительно профессиональное чиновничество, так и независимый от государства бизнес. И многие, заработав деньги здесь, выводят капиталы за границу, поскольку деньги идут туда, где их можно надежно хранить. Не создав внутри страны условия, при которых это положение может быть исправлено, бессмысленно сетовать на отсутствие стремления «связывать свою жизнь с Россией».
Предлагаемые запреты ничего принципиально не решают. Ведь если действительно ставить вопрос о том, чтобы было «без полутонов и допущений», то надо тотально запретить любые связи официальных лиц и их семей с заграницей, а для бизнеса полностью закрыть вывоз капиталов. Но это, как показывает пример Германии 30-х годов прошлого столетия, грозит едва ли не худшими неприятностями.
