Оперный театр справился с Игорем Стравинским

В новосибирском театре оперы и балета впервые представлен спектакль «Поцелуй Феи» на музыку Игоря Стравинского в постановке Аллы Сигаловой. В отличие от многих зрителей, корреспондент «Ъ» ИРИНА УЛЬЯНИНА досмотрела балет до конца и не пожалела об этом.

Премьера привлекла изрядное внимание — на парковках вокруг театра автомобилям было тесно, и в зале не оказалось свободных мест. Однако уже в первом действии ряды поредели. Части публики, вероятно, рассчитывавшей на легкое зрелище, слушать сложную музыку Стравинского и наблюдать прихотливый рисунок неоклассического танца оказалось не под силу. Крупный господин с толстой золотой цепью на шее, сидевший рядом с корреспондентом «Ъ», доверительно поделился: «Лучше бы я на стриптиз пошел. Балерины какие–то заморенные и ходят нараскорячку». Вероятно, он имел в виду выворотность ног, батманы с согнутым коленом, опору на стопу и другие приемы, характерные для хореографической лексики Аллы Сигаловой.
Поначалу она была непривычна и для самих танцовщиков, воспитанных на классике, так что на репетициях им пришлось брать новую эстетическую высоту. В результате спектакль получился выразительным — в нем есть и эротизм, и чувственность, натурализм и возвышенная романтика. Это сказка для взрослых, заставляющая поверить не только в роковую силу фатума, но и в силу чувств.
Уникальность авторского проекта Аллы Сигаловой в том, что она дополнила короткий одноактных балет «Поцелуй Феи» фрагментами еще трех сочинений Игоря Стравинского — «Свадебкой», «Историей солдата» и Концертом для струнного оркестра in D (ре мажор), написала новое либретто, на основе которого выполнила развернутое сценическое полотно в двух актах. В таком виде «Поцелуй Феи» не ставился никогда и нигде в мире. Хореограф–постановщик синтезировала классику в чистом виде с элементами стилизованного народного танца и модерн–балета.
Единственная претензия — пластика подчас монотонна, частая повторяемость движений в некоторых сценах похожа на самоцитирование. С одной стороны, возникает ощущение затянутости. Кажется, что действию не повредили бы купюры. С другой стороны, нарочитые повторы нагнетают напряжение. Порой оно достигает такой силы, что «прессует» зрителя. Особенно это относится к началу второго акта, когда играется «Свадебка». Справа на авансцене — хор, облаченный в монашеские одежды, слева — женский миманс в тех же аскетичных, обезличивающих костюмах. А на самих подмостках в бурном, кипящем темпе свершается одно из главных таинств человеческой жизни — свадебный ритуал. Кордебалет — парни и девки — наряжены в красные изысканные одеяния из струящегося, отбрасывающего блики, гладкого шелка. Публика устроила овацию появлению кордебалета, которая явно адресовалась великолепной работе художника по костюмам Андрея Шарова. «Свадебка» — кульминация спектакля — соединила драму, оперу, балет, оркестровую и ансамблевую музыку, перекличку сольных вокальных партий.
Невеста, в первом акте неотличимая от других девушек в кордебалете, к свадьбе расцветает, а в финале, теряя жениха, выглядит полуживой. Солистка Елена Лыткина, исполняющая партию, сотворила образ чистый и обаятельный в своей наивности. Фея (Елена Мараченкова) предельно заострила рисунок роли и прекрасно соответствовала созданию из инфернального мира — почти бесплотному, лишь к финалу «очеловеченному» любовью.
Партию Юноши исполнил солист Латвийской национальной оперы, статный и пластичный Алексей Овечкин. В противовес невесомой Фее, Юноша наделен красой рельефных мускулов, отчетливым мужским либидо, выраженным в силе и уверенной поступи. Интересно решена сцена финала — магического поцелуя, преобразившего героев и мир вокруг них. Юноша и Фея сбрасывают одежды, оставаясь как бы нагими, и порыв их полного слияния представляется логичным.
Восхитил публику и дирижер–постановщик Теодор Курентзис. Оркестр под его руководством подавал сложного Стравинского играючи, органично. Отдельных похвал достойны сольные партии виолончели (Елена Шевченко), флейты (Сергей Бродский), кларнета (Петр Белянкин) и валторны (Андрей Ряженков) — они безукоризненно совпали с сольными партиями артистов. Наконец, на протяжении всего спектакля пленяло лаконичное и символичное сценографическое решение Валерия Левенталя, предполагающего смену картин при нерушимой гармонии общего стиля. Мастер применил разные выразительные средства — абстрактной черно–белой графики, импрессионизма, кубизма, связав их эстетикой постмодернизма.
Премьерный спектакль еще раз будет показан 23 октября, а далее повторится в репертуаре не скоро. Дело в том, что оркестр отбывает в Пусан (Южная Корея), где главный режиссер оперного Алексей Степанюк готовит совместную постановку «Риголетто» Джузеппе Верди. В ноябре музыканты совершат перелет в Японию — там состоятся большие гастроли балетной труппы. Турне продолжится в Италии, а на родную сцену ведущие артисты вернутся лишь накануне празднования Нового года. В Новосибирске останется работать второй состав оркестра.