Кадровая отставляющая

Поиск ключей к эффективной работе космической отрасли у нас свелся к тотальным чисткам и организационно-кадровым мероприятиям с уголовным уклоном. Увы, делу это не помогает.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Светлана Сухова

Создание ракеты — это годы и труд тысяч профессионалов. Все начинается с проекта, который проходит оценку десятком профильных институтов. Каждое из замечаний, а их может набраться до 1,5–2 тысяч, анализируется, учитывается и только потом появляется генеральный план-график. Его-то и подписывают руководители всех предприятий, вовлеченных в проект. Потом он обсчитывается технологическими институтами и структурами по ценообразованию, и на сцене появляется договор на реализацию проекта. Но это — только первый этап. Второй — в самой реализации, на которую уходят годы и где каждый этап сопровождается проверками, корректировками и перерасчетами. Потом наступает очередь третьего этапа — испытаний. В случае с «Ангарой» этот путь занял 19 лет.

Конечно, главной проблемой, тормозившей реализацию проекта, был недостаток финансирования («Огонек» подробно рассказал об этом в прошлом номере), но не менее значимой оказалась кадровая проблема, усиливавшаяся год от года. И если в ситуации с финансированием существовали объективные причины того, что денег не хватало, особенно в середине-конце 1990-х годов, то кадровая проблема в изрядной степени рукотворна.

Мне сверху видно все

С 2014 года, в течение трех с небольшим лет, с приходом нового руководства космическая отрасль России лишилась порядка двадцати знаковых фигур — гендиректоров, генконструкторов и их заместителей, имевших немалый опыт работы. Проблема в том, что отставки руководства ключевых предприятий отрасли — это подчас невосполнимые потери. Слишком узок круг людей, не просто обладающих научными степенями и навыками, но и опытом работы в отрасли. Они сами по себе — штучный «товар».

Вот неполный список тех, кто ушел: президент и генконструктор ОАО «РКК "Энергия"» член-корреспондент РАН дтн В.А. Лопота, гендиректор ОАО ГНПРКЦ «ЦСКБ-Прогресс» дтн А.Н. Кирилин, генконструктор и замгендиректора ФГУП «ЦЭНКИ» член-корреспондент РАН дтн И.В. Бармин, гендиректор того же предприятия дтн А.С. Фадеев, гендиректор ФГУП «НПО им С.А. Лавочкина» дтн В.В. Хартов, генконструктор и гендиректор ОАО «КБХА» дтн В.С. Рачук, генконструктор ОАО «НПО "Энергомаш"» дтн В.К.Чванов, гендиректор ОАО «Российские космические системы» дтн Г.Г. Райкунов, гендиректор ОАО «НПО Автоматики» дтн Л.Н. Шалимов, гендиректор ФГУП «ИЦ М.В. Келдыша» академик РАН дтн А.С. Коротеев, гендиректор ФГУП «ЦНИИМАШ» ктн Н.Г. Паничкин, гендиректор ФГУП «НПО «Техномаш»» дтн В.В. Булавкин, гендиректор ФГУП «Организация "Агат"» ктн А.Н. Куриленко, гендирктор МЗЭМА О.А. Усенков, гендиректора ГКНПЦ им. М.В. Хруничева ктн В.Е. Нестеров и А.И. Селиверстов…

Эти люди десятки лет проработали в отрасли и много лет успешно руководили своими коллективами. В целом ряде случаев на их место были назначены совершенно посторонние люди. Если коротко, то перемены коснулись трети ведущих предприятий и холдингов. Уход ключевых персон в большинстве случаев не был добровольным.

Обратимся к книге В.Е. Нестерова «Космический ракетный комплекс "Ангара"»: «Тяжелый удар по проекту "Русь-М" был нанесен в начале 2011 года, когда за гибель трех КА "Глонасс", запущенных 5 декабря 2010 года на РН "Протон-М" с РБ-ДМ уволили В.П. Ремишевского — главного сторонника и вдохновителя проекта. Хочу остановится на этой недавно появившейся тенденции — снимать руководителей за аварийные пуски и просто появившиеся дефекты.

Ни в советской, ни в первые 17 лет российской космонавтики таких прецедентов не было. У С.П. Королева из 22 пусков "Востоков", перед полетом Гагарина, 11 — аварийные.

Кроме того, у него три года было по шесть аварий. У М.К. Янгеля произошла тяжелейшая авария 23 октября на космодроме Байконур, повлекшая гибель более 100 человек. У В.Н. Челомея в 1969 году из 10 пусков РН "Протон" восемь были аварийные. У В.П. Мишина погибли космонавты Комаров, а затем Волков, Добровольский и Пацаев, произошло четыре аварии из четырех запусков РН "Н-1". У В.Ф. Уткина РН "Зенит" упала на вторую пусковую установку СК и полностью ее разрушила. Этот список можно продолжать. Но никому и в голову не могло прийти снять за это с должности генерального конструктора или гендиректора, так как те, кто мог принять такие решения, хорошо понимали, что такое ракетно-космическая техника. С 2007 по 2016 год в российской космической отрасли за аварийные пуски или дефекты техники были сняты с должностей или ушли якобы по собственному желанию гендиректора: А.С. Сыров, Ю.С. Соломонов, В.Е. Нестеров, В.С. Рачук, Л.А. Шалимов, замгендиректора И.А. Глазкова, замгенконструктора В.М. Филин, замруководителя Роскосмоса В.П. Ремишевский, и по совокупности аварий руководители Роскосмоса А.Н. Перминов, В.А. Поповкин. По аварийным пускам 2010 и 2013 годов были открыты уголовные дела. По моему глубокому убеждению, это никак не подняло престиж отрасли и уж точно не привлекло в нее молодых специалистов. Я уже не говорю о том, что замены были не всегда равноценными…»

Проблема, о которой пишет Нестеров, особенно усугубилась тогда, когда космической отраслью попытались управлять так же, как и другими секторами экономики,— с помощью эффективных менеджеров. Но в том-то и специфика отрасли, что она с большим трудом подчиняется правилам и принципам работы других отраслей и коммерциализируется. Если точнее, то прибыльными в «космосе» хоть отечественном, хоть зарубежном являются лишь несколько направлений, как, например, пусковые услуги и услуги космической связи. Все остальное: станции, ракеты, аппараты, исследования дальнего космоса и т. д.— вклад в будущее, инвестиции «в долгую». К этой отрасли в целом не применимы стандартные бизнес-схемы и оргвыводы, которые следуют за неудачами, скажем, в мире финансов. Не говоря уже о том, что хороших финансистов куда больше, чем опытных конструкторов и директоров космических холдингов.

Между долгом и свободой

Специфика момента: часть скоропостижно уволенных руководителей отрасли впоследствии была обвинена в злостных нарушениях и коррупции.

Началось все с приобретением ОАО «РКК "Энергия"» морского старта с целью сосредоточить большую часть бизнеса пусковых услуг в России. На президента и генконструктора В.А. Лапоту было открыто уголовное дело, которое по прошествии шести лет ни к чему не привело.

Как Государственный космический научно-производственный центр (ГКНПЦ) имени Хруничева борется с финансовыми проблемами

Генконструктор и гендиректор ОАО «КБХА» В.С. Рачук организовал у себя на предприятии водородное производство для удешевления испытаний своих двигателей. С большим шумом было открыто уголовное дело, прошел суд, который полностью В.С. Рачука оправдал.

Следственный комитет (СКР) завел аж восемь дел против бывшего руководства одного только ГКНПЦ им. М.В. Хруничева по фактам мошенничества и злоупотреблений полномочиями, в результате которых ГКНПЦ, как было заявлено официально, потерпел ущерб аж на 9 млрд рублей. Прошло более пяти лет. Что в итоге? Пока шло громко стартовавшее следствие, сумма убытков постоянно корректировалась и к сегодняшнему дню уменьшилась более чем в 10 раз, а судебный приговор был вынесен и вовсе только один (замгендиректора А.И. Островерх пошел на сделку со следствием и признал свою вину). При этом три дела были возвращены судами на дополнительное расследование (как было заявлено, «для устранения препятствий рассмотрения судом», что в переводе с юридического означает, что собранные доказательства вины суд не устраивают). А пять дел до судов так и не дошли.

И сами по себе дела весьма неоднозначны. Весной 2018 года судья Дорогомиловского районного суда Галина Таланина вынесла постановление о возвращении уголовного дела в отношении экс-гендиректора ГКНПЦ им. М.В. Хруничева А.И. Селиверстова и других на доследствие. Эту группу бывшего руководства концерна подозревают в хищении 108 млн рублей путем заключения договоров на поставку металла от ООО «Компания "Металлресурс"». По версии следствия, ГКНПЦ мог бы сэкономить 108 млн, если бы покупал продукцию напрямую у производителей. Представители «Металлресурса», правда, не скрывали, что продали металл ГКНПЦ чуть ли не по себестоимости в расчете на рекламную отдачу. Для холдинга же на тот момент была важна не только цена, но и условия контракта: «Металлресурс» не требовал предоплаты, в отличие от заводов. Руководство ГКНПЦ предпочло биться за исполнение государственного оборонного заказа в срок, а добилось дела о хищении.

Экс-гендиректору ГКНПЦ Владимиру Нестерову вменяют в вину оплату услуг юридической фирмы «Экоправо» (368,7 млн рублей) в бытность его гендиректором ГКНПЦ им. М.В. Хруничева. Нюанс в том, что усилиями юристов из «Экоправа» холдингу удалось вернуть себе 9,1 млрд рублей неправильно начисленных налогов, а выплаты 369 млн — это лишь 3 процента с небольшим от того, что получил ГКНПЦ,— весьма умеренный гонорар для этого рынка. Не мудрено, что судья Дорогомиловского районного суда Москвы Александр Толстой еще осенью 2018 года вернул дело на доследование с указанной выше формулировкой, и с тех пор в деле — никаких новостей.

Стоит отметить: фабула обвинения, судя по схожим делам, трафаретна: по такой же формуле в растратах (на сумму 330 млн рублей) путем выплаты премиальных сумм адвокатам подозревают и гендиректора АО «Научно-производственное объединение им. С.А. Лавочкина» Сергея Лемешевского.

Другую группу бывшего руководства этого же предприятия обвиняют уже в хищениях: заказали и оплатили НИИЦ «МАИ-ЛАСТАР» 46 договоров на научно-исследовательские работы на сумму 185 млн рублей. Однако на каком этапе образовались хищения, трудно понять даже фигурантам дела: под договорами стояли печати и подписи зарубежных аэрокосмических фирм Франции (Starsem, Arianespace), Италии (Thales Alenia Space), Германии (Kayser-Threde), Канады (GOM DEV Ltd), Китая (Китайская промышленная корпорация «Великая стена»), Финляндии (Финский метеорологический институт), все обязательства были выполнены, претензий не было. Не было и суда, однако двое подозреваемых — Шишикин и Анисимов — больше трех лет провели в тюремных камерах. Кстати, Владимир Анисимов — доктор технических наук, профессор, лауреат Госпремии, а бывший замгендиректора НПО имени Лавочкина Валерий Романов вскоре после освобождения из СИЗО скончался.

Еще один сюжет: бывшего генерального директора ракетно-космического центра «Прогресс» Александра Кирилина обвиняют в приобретении гидравлического вытяжного пресса в Германии по завышенной цене — 125 млн рублей. По мнению экспертов, без этого пресса реализовать контракт по созданию РН «Союз-2» было бы для РКЦ «Прогресс» нереально, но пресс на момент покупки попал в санкционные списки, так что купить его официальным путем стало просто невозможно, пришлось прибегнуть к услугам посредников. На «выходе» — уголовное дело, которое также было возвращено на доследование.

Если суммировать эпизоды, поневоле складывается впечатление, что была просто открыта кампания по дискредитации и уголовному преследованию руководства главных предприятий космической отрасли. Люди — известные, следовательно, коррупционные скандалы — громкие.

А теперь вернемся к кадровой составляющей проекта «Ангара». Точнее, к последствиям «организационных мероприятий», учиненных при реализации проекта назначенным в ГКНПЦ «на волне перемен» генеральным директором А.В. Калиновским. Кадровые перестановки в холдинге, начавшиеся в 2014–2015 годах, по масштабам напоминают чистку: за год с небольшим из холдинга были уволены гендиректор А.И. Селиверстов, первый замгендиректора В.Е. Нестеров (он же и генконструктор, участвовавший в проекте «Ангара» с 2005 года), первый замгендиректора по производству В.Н. Сычев, замгендиректора, директор РКЗ В.А. Петрик, генконструктор КБ «Салют» Ю.О. Бахвалов, гендиректор ВМЗ И.Т. Коптев, гендиректор ПО «Полет» Н.Н. Иванов, гендиректор УКВЗ П.В. Абрамов, гендиректор КБ «Арматура» Ю.Л. Арзуманов, директор ЗЭРКТ В.Я. Иванов; заместители гендиректора: по переспективам развития и инновациям А.И. Кузин, по экономике и финансам А.И. Островерх, по космическим аппаратам И.А. Глазкова, по опытно-конструкторским разработкам (ОКР) В.Н. Иванов, по международной деятельности С.В. Анисимов, по социальным вопросам Г.М. Митинский, по кадрам Е. Караченков, первый замгенконструктора КБ «Салют» С.А. Петроковский, еще два заместителя генконструктора того же предприятия — В.П. Молочев и И.С. Партола, два главных специалиста Ю.Л. Кузнецов, Е.С. Кулага, секретарь НТС Ю.А. Цуриков плюс еще 23 из 26 (!) начальников департаментов. Проще говоря, все руководство ГКНПЦ.

Что потом? Это известно: сначала Центр был обезглавлен, а через неполных три года новой командой, никогда не работавшей в отрасли, обанкрочен, при этом, по сути, была разрушена производственно-технологическая цепочка.

А ведь именно эти уволенные люди обеспечили создание «Ангары», именно они довели проект к концу 2014 года до двух успешных стартов «легкой» и «тяжелой» ракет-носителей. Поразительно, но факт: А.И. Селиверстова сняли с должности гендиректора ГКНПЦ им. М.В. Хруничева сразу после успешного пуска РН «Ангара-1.2», а на Нестерова уголовное дело было заведено ровно через сутки после осуществленного под его руководством, как генконструктора, пуска «Ангара-А5»…

Потери по вертикали

Избранную руководством отрасли тактику «огонь по штабам» понять трудно, поскольку от массовых перестановок в верхних эшелонах работа не стала эффективнее. Зато нервозности по всей вертикали добавилось, и уже целые коллективы живут нездоровыми гаданиями «кто следующий», вместо того чтобы заниматься делом. При этом не решаются действительно насущные кадровые задачи: эксперты указывают на хроническую недоукомплектованность штатов по части узкопрофильных специалистов, конструкторов, инженеров, рабочих. И это не просто недобор по вакансиям — это реальная угроза.

Какие проблемы возникли у российских пилотируемых программ

Историй о том, к чему могут привести горе-мозги или горе-руки, полным-полно. Всем известен случай с неправильно установленными датчиками угловых скоростей на РН «Протон-М» — ракета на первых секундах полета упала и взорвалась вместе с тремя космическими аппаратами «Глонасс».

Другой громкий сюжет из 2017 года — выявление некачественного припоя при производстве двигателей второй и третьей ступени РН «Протон-М». Виноватой оказалась кладовщица, которая вышла на работу взамен своей заболевшей более опытной сменщицы и перепутала припой, что привело к отзыву бракованных двигателей и срыву графиков изготовления «Протонов». Тут важны нюансы: припой обязан пройти проверку на хроматографе, а потом еще и инспекцию отдела технического контроля (ОТК), где брак были обязаны выявить сразу же. Но этого не произошло! Не в последнюю очередь потому, что службы ОТК повсеместно ослаблены из-за нехватки кадров и снижения уровня требований.

Аналогичных историй по предприятиям отрасли — десятки. И все это свидетельствует об одном: обеспечение квалифицированными кадрами неудовлетворительно, последовательная работа по устранению этого пробела просто не ведется. Еще в 1990-е годы была разрушена система подготовки целого ряда высококлассных специалистов, например, токарей и фрезеровщиков. Те немногие, кто еще остается в строю, вот-вот покинут отрасль ввиду преклонного возраста, а результаты организационных трансформаций и штатных потерь почти на всех ключевых предприятиях отрасли трудно даже подсчитать.

Проблема стоит особенно остро в сфере научных разработок. В том же КБ «Салют» в свое время было более 100 отделов, где работали узкопрофильные специалисты, способные создавать ракеты («Протон-М», «Рокот», «Ангара»), разгонные блоки («Бриз-М», КВРБ), модули орбитальных станций («Салют», «Мир», МКС). Ни в ЦСКБ «Прогресс» и даже в РКК «Энергии» таких мощностей нет, у одних еще, а у других уже.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Впрочем, дело не количестве подразделений. В 90-е годы в составе Роскосмоса было всего пять управлений (пилотируемое, космических аппаратов, носителей и космодромов, финансовое и плановое), справлявшихся со всем объемом госзадач и госзаказов и сохранивших и преумноживших отрасль в непростые девяностые. А теперь сравним: при создании госкорпорации Роскосмос было образовано 38 (!) департаментов и дирекций, а на документах — до нескольких десятков согласующих подписей. Но это не ускоряло реализацию проектов, потому что после серии скандалов и уголовных дел брать на себя ответственность никто не спешил.

Есть оборотная сторона и у проблемы оптимизации занятых в отрасли — малыми силами ряд задач просто нерешаем. Достаточно вспомнить, что в проекте «Энергия-Буран» принимали участие 1200 предприятий и организаций из почти 70 советских министерств и ведомств. В течение 14 лет на «стройке века» трудились более миллиона специалистов, а расходы на программу составили порядка 1,75 трлн нынешних рублей. Только по ракете-носителю «Энергия» были проведены испытания на 232 экспериментальных установках и 30 прочностных сборках. На космодроме Байконур были построены и реконструированы 400 сооружений силами 65 тысяч квалифицированных рабочих.

Сейчас ничего этого нет — ни денег, ни квалифицированных кадров в таком объеме. Количество специалистов в отрасли уменьшилось в пять раз, проектно-конструкторский комплекс на грани исчезновения, оставшееся КБ «Салют», которое способно осуществить какие-то разработки, постоянно сокращается. Проектанты и конструкторы по наземному комплексу также весьма немногочисленны. От проектных строительных институтов практически ничего не осталось, строительный и особенно монтажный комплексы практически разрушены…

Сегодня ситуация с кадрами в космической отрасли, по оценкам большинства экспертов, близка к критической. И тут как никогда требуется осторожность и аккуратность, чтобы не растерять то, что еще осталось. Как бы это втолковать эффективным менеджерам?