«Побывать в Эрмитаже — мечта моей жизни»

Полотно Эль Греко «Апостолы Петр и Павел» из Государственного Эрмитажа выставлено в Риме, в культурном фонде Альды Фенди. «Огонек» поговорил с представительницей известной модной династии о том, почему от моды до культуры один шаг.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Беседовала Елена Пушкарская

— В России «Фенди» — это прежде всего модный бренд. Почему вы решили заниматься культурой, а не модой?

— Так случилось, что в 2001-м мы продали свои квоты и Дом моды перешел под контроль транснациональной компании LVMH. Тогда я поняла, что больше не хочу заниматься модой. Вместе с моими дочерьми Джованной и Алесьей мы создали фонд, который занимался бы культурой и искусством. Конечно, это решение не было случайным. Я с юности люблю и ценю искусство. Кроме того, искусство устремлено в вечность, тогда как мода меняется быстро, каждый день.

— Фонд называется Alda Fendi — Esperimenti. О каких экспериментах идет речь?

— Эксперименты начались с момента основания фонда. Первыми из них стали археологические работы на Римских форумах, точнее, на форуме императора Траяна, в ходе которых была раскопана античная базилика Улпия. Эта возведенная в 112 году базилика была во времена Траяна самым большим общественным учреждением Древнего Рима (позднее базилика Улпия была частично восстановлена на средства, предоставленные фондом «Искусство, наука и спорт» российского бизнесмена Алишера Усманова.— «О»).

Потом в течение 11 лет мы с нашим арт-директором Раффаэле Кури устраивали здесь мультимедийные спектакли, которые собирали до 10 тысяч зрителей. Наш фонд проводил мероприятия в рамках Римского и Венецианского кинофестивалей. А в прошлом году мы начали сотрудничество с санкт-петербургским Эрмитажем, который я считаю лучшим музеем мира.

— С этого момента, пожалуйста, поподробнее...

— Год назад наш фонд и Эрмитаж подписали договор о трехлетнем сотрудничестве. В прошлом году в рамках этого сотрудничества Эрмитаж предоставил нам для экспозиции скульптуру Микеланджело «Скорчившийся мальчик» (предназначавшаяся для капеллы Медичи в флорентийской церкви Сан-Лоренцо скульптура — единственное произведение великого итальянца на территории России.— «О»).

Мы знаем, как дорожит Эрмитаж этой скульптурой гения Возрождения, никогда прежде музей не предоставлял ее на временное хранение негосударственным организациям, и мы очень благодарны российскому Эрмитажу за оказанное доверие.

Римляне тоже оценили этот жест — за те три месяца, что «Скорчившийся мальчик» гостил у нас, полюбоваться скульптурой пришли 22 тысячи зрителей. А сейчас мы счастливы принять у себя Эль Греко из коллекции Эрмитажа. Для нас это особенно ценно, потому что изображенные на полотне святой Петр и святой Павел являются покровителями Рима. Так что мы расцениваем эту культурную акцию как дань уважения российского музея по отношению к Риму Этот жест очень важен в плане культурного обмена между Россией и Италией.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Я бы назвала Эль Греко одним из самых значительных художников европейского искусства, опередившим свое время. Он очень страдал от того, что не был понят своими современниками. Матисс, Джакометти, Пикассо и Фрэнсис Бэкон — его последователи. Лично я очень люблю аскетизм Эль Греко, устремляющего свои фигуры к небу. Полотно пробудет у нас до середины марта. И мы уже начали думать, что мы можем попросить у Эрмитажа в будущем году.

— Часто ли вы бываете в Эрмитаже?

— Это ужасно, но я никогда там не бывала. Проблема в том, что я не летаю самолетами, но я сейчас пытаюсь организовать поездку в Санкт-Петербург как-то по-другому, поездом или по морю. Побывать в Эрмитаже — мечта моей жизни.

— Сотрудничество с Эрмитажем стало возможным после того, как ваш фонд обзавелся собственным помещением, вернее, дворцом в центре Рима. Расскажите его историю.

— Для крупных международных проектов нам действительно было необходимо помещение, и мы решились на довольно смелый шаг. Дело в том, что у римской мэрии была проблема: в самом центре города — вблизи Большого цирка -— находилось заброшенное палаццо XVII века, заселенное незаконно въехавшими в него людьми, выселить которых было практически невозможно. В Риме, к сожалению, такое случается. Так вот, наш фонд предоставил этим, в основном малоимущим, семьям жилье, а само палаццо мы доверили отреставрировать и перестроить французскому архитектору Жану Нувелю. На его счету немало славных архитектурных проектов, в том числе здание Лувра в Абу-Даби. Нувель сохранил внешний вид палаццо, а внутри выстроил современные интерьеры, позволяющие осуществлять технологические и мультимедийные перформансы, проекты и инсталляции, проводить выставки. Вот и сейчас кроме полотна Эль Греко у нас развернута мультимедийная выставка других его произведений из коллекции Эрмитажа.

— Хотя вы и не занимаетесь больше модой, не могу не спросить вас о Карле Лагерфельде, ведь вы с ним долго работали.

— Я работала с Карлом почти 40 лет, и это был очень важный этап в моей жизни. Он был гением. Великолепно образован и умен. Прекрасно разбирался в искусстве и многому меня научил. И может быть, именно поэтому я и предпочитаю теперь заниматься искусством, а не модой.

— Вы зарабатываете на своем увлечении искусством?

— Мой фонд занимается искусством без какой-либо задачи получить прибыль. Есть большая разница — заниматься этой деятельностью, когда рассчитываешь на коммерческую или какую-нибудь иную отдачу, и когда ты в этом совершенно не заинтересован. Во втором случае ты гораздо более свободен. Наша философия — искусство должно быть доступным для всех, и потому вход на все мероприятия нашего фонда бесплатный.

Мы рассчитываем, что фонд проработает по меньшей мере 120 лет, что им будут заниматься пять следующих поколений нашей семьи и это будет эстафета, которую я передам своим дочерям, а они в свою очередь своим детям и внукам.