навстречу выборам
Вчера Центризбирком завершил прием документов у партий, выдвинувших своих кандидатов в Госдуму. За процессом приема последних коробок с подписями наблюдала корреспондент Ъ ИРИНА Ъ-НАГОРНЫХ.
Вчера с утра в ЦИК позвонили представители четырех партий: Народно-республиканской, Демократической партии, "За Русь святую" и "Союз людей за образование и науку" (СЛОН). Сказали, что привезут подписи. Каждой партии назначили время — чтобы не толкались.
— Не ждите, как в 1995 году не будет, когда в последний день дверь сломали,— предупредил руководитель подгруппы по приему подписей Виктор Алешин.
С утра документы действительно приняли без эксцессов. В 15.00 очередь дошла до последних — приехали "слоны" в лице двух молодых людей и двух девушек. Не ломая дверей, занесли коробки внутрь рабочего помещения комиссии на углу Большого Черкасского переулка, где раньше размещалось кафе "Шуры-муры". Человек двадцать сотрудниц комиссии тут же накинулись на пухлые папки с подписными листами. Ловко орудуя ластиками в качестве подручного средства, они принялись листать странички подписных листов, проверяя соответствие нумерации и количества подписей цифрам, обозначенным на папке.
— Уполномоченные! К стойке! — пригласили "слонов" к бывшей барной стойке, чтобы они просмотрели подписные листы на предмет возможных ошибок.
— Всю ночь не спали, могли где-нибудь подпись забыть. Волнуемся,— признался уполномоченный Александр Ландау.— Мы молодая партия, но у нас есть опытные сотрудники, так что тут все чисто.
Опытный сотрудник, бывший работник аппарата партии "Яблоко" Юлия Зарубина пожаловалась, что подписи стало собирать невыносимо тяжело — хуже, чем все предыдущие федеральные кампании. Ее возмутил сериал "Менты", где незадолго до начала кампании по сбору подписей был показан эпизод с бандитами, которые под видом сборщиков подписей вламываются в дом к старушке и убивают ее:
— Нет у людей больше доверия ни к кому. Причем чем крупнее город, а человек образованнее, тем меньше он доверяет. Сбор подписей вообще исчерпал себя.
Впрочем, такая масштабная проверка подписей ЦИКом проводится последний раз. Согласно новому закону "О политических партиях", партии, которые попадут в Госдуму, смогут в дальнейшем регистрировать своих кандидатов на выборах всех уровней власти без подписей и залога. Может, поэтому педантизма комиссия и не проявляла.
— Идем навстречу партиям и, если видим, что злого умысла нет, улаживаем вопросы с уполномоченными,— пояснил господин Алешин.
У "слонов" умысла не было, и они в течение 15 минут исправили все найденные ошибки в оформлении подписных листов. Потом им на экране компьютера показали 69 папок из 35 регионов, так называемую случайную выборку, в которых должна быть проверена каждая подпись.
— А раньше компьютер как-то по другому выборку производил,— проявила бдительность госпожа Зарубина.
— Другая программа была,— успокоили ее и попрощались.
Проверяющие взяли свои лупы и, попивая чай, уставились в подписные листы других партий. Ждали вторую смену графологов. Время неумолимо двигалось к шести. Представители ЦИКа начали уговаривать меня:
— Больше уже ничего не будет, не надо мешать работе комиссии.
Но тут пришел лидер партии "Национально-патриотические силы России" Шмидт Дзоблаев и заявил, что сейчас привезут подписи. Сам он ушел к господину Алешину в кабинет и долго с ним совещался. В шестом часу открылись двери и внесли пять коробок из-под компьютерных мониторов. Но национал-патриоты продолжали топтаться у дверей. Не было итоговых протоколов, обобщающих данные о сборе подписей. Когда стрелки часов приблизились к шести, вбежала запыхавшаяся женщина с бумагами.
— Ирина Олеговна! — бросились к ней соратники.
Протоколы передали комиссии, и национал-патриоты вздохнули с облегчением. А зря.
— Что это такое! У нас один брак! В каком порядке страницы? 19, 38, 36, 35! — раздавалось со всех сторон.
Проверяющие повскакивали с мест. В папках действительно творилось невообразимое. Подписные листы были вшиты то вверх ногами, то оборотная сторона — к лицевой, то склеены между собой так, что содержимое рассмотреть не представлялось возможным. Выяснилось, что из всей толпы национал-патриотов уполномоченных только двое. Их тут же завалили папками, которые надо приводить в порядок.
— В первый раз с 1996 года с таким сталкиваюсь. Какое неуважение к комиссии,— заявила одна из графологов.— Да у них подписей наверняка меньше, чем требуется.
Она показала мне папку, на которой было написано: "170 подписных листов". На деле же в ней было только 132.
— И у меня так же! — сразу с разных сторон закричали сотрудницы группы.
Среди графологов нашлись старшие, которые начали убеждать остальных проявить гуманизм.
— Девочки, надо помочь. Видите, представители партии уже на последнем издыхании. Пронумеруйте страницы сами,— предложила дама, встречавшая национал-патриотов.
— Да не будем мы! Еще не так сделаем что-нибудь, а они нас потом обвинят, что мы испортили им подписные листы,— сопротивлялись работницы.
— Вот повезло вам! Такой скандал,— порадовалась за меня графолог, которая первой обнаружила несоответствие в количестве листов.
Правда, меня тут же начали убеждать в том, что никакого скандала нет.
— Возможно, подписные листы в беспорядке, но подписи-то качественные,— предположил руководитель группы.
Составляющие протокол качали головами, но продолжали делать свое дело. В общем, было понятно, что подписи примут, несмотря ни на что.
Шмидт Дзоблаев, сохраняя невозмутимый вид, ждал в прихожей.
— Понимаете ли, в чем дело...— начал он с кавказским достоинством.
Он рассказал, что национал-патриотов "три дня назад кинули спонсоры" и теперь участие партии в выборах поставлено под вопрос. Нечем даже расплатиться за собранные подписи. Видимо, придется собирать внеочередной съезд, чтобы принять решение о дальнейшем участии в выборах.
— Корпорация "Монтажспецстрой" — вот кто эти люди. Мы первым номером их человека поставили в федеральном списке (гендиректор ООО "ДИСК АэС" Андрей Сальцинов.—Ъ)! И еще шесть человек. Теперь они нам заявили, что у нас в списке фашиствующие элементы в лице председателя Союза офицеров Станислава Терехова, и лишили средств,— жаловался господин Дзоблаев.
Он предположил, что на спонсоров надавили люди, которые "предлагали продать имидж партии генералу Геннадию Шпаку".
— Партия создавалась для дружбы народов, а не для Шпаков! — возвысил голос главный национал-патриот.
Ради дружбы народов подписи, конечно, стоило принять.