22 января президент России Владимир Путин оказался в одной из самых глубоких глубинок Центрального Черноземья, чтобы разъяснить, кому еще не понятно, все без исключения скрытые смыслы, заложенные им же в послании. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что Владимир Путин при этом не ответил только на один вопрос. А лишь он-то по-настоящему и интересует.
В школе искусств Владимир Путин, пока все пели, поговорил
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В школе искусств Владимир Путин, пока все пели, поговорил
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Школа искусств города Усмань находится в здании бывшего райкома партии. То есть планировка организована тут по уму. И чтобы превратить школу одних искусств в школу других, потребовалось не так уж много денег — около 10 млн руб. И теперь каждая дверь, можно сказать, действует на тебя терапевтически: «класс фортепиано», «класс скрипки», «класс фотоискусства», «класс пения»…
Владимир Путин обошел, не заглядывая в кабинеты, два этажа, прежде чем дошел до кабинета пения. Здесь раньше располагался какой-то, видимо, небольшой отдел, скорее всего партийного воспитания молодежи, тесновато тут было, и я даже не понимал, как это тут сейчас разместился целый хор девочек и одного мальчика. Они давно порывались начать и пару раз, не выдержав, начинали — и комнату разрывало от звенящих девичьих голосов так, что стекла-то, я был уверен, не уцелеют и тоже вот-вот зазвенят. Но потом они вдруг останавливались. Тревога всякий раз оказывалась ложной, президент пока еще не вышел даже из районной больницы.
И вот наконец хор не ошибся: Владимир Путин шел по коридору.
— Все приходится нам в жизни
Пережить и испытать!..— воскликнул хор.
И, когда Владимир Путин переступил порог комнаты, грянул уже с окончательной, недетской силой, глядя на своего президента:
— Как хорошо, что ты кому-то нужен,
Как хорошо, что ты с мечтою дружен!..
Мне тоже казалось, что это в целом неплохо, но вот разглядеть бы ту мечту за зарослями всех этих конституционных реформ, отставок и назначений… Нет, пока никак…
Настроения Владимир Путин был отменного, мне казалось: еще немного, и он бы подпел детишкам.
Все у него и в самом деле было хорошо, все было по плану. И вот опять: да что за план-то такой?.. Откуда видно будет, наконец, все так хорошо, что даже мы, люди, разглядим?.. Нет, пока никаких признаков… Стоим, слушаем песни, надеемся…
Выйдя из школы искусств, Владимир Путин на пару минут подошел к гражданам, стоявшим в некотором отдалении за турникетами.
— Давай, жми! — кричали ему заранее благодарные жители города Усмань.
— А то мне тут говорили, когда я к вам пошел, что вы жаловаться будете!..— президент искоса посмотрел на губернатора Липецкой области Игоря Артамонова.— А я говорю: «Не будут!»
— Не будем!..— эхом отзывался взрослый хор за ограждением.
Я и думал, что это у них, слава богу, наводнения не было, как в Тулуне: последний раз Владимир Путин подходил к гражданам вот так запросто ведь там — и не мог отойти чуть ли не полтора часа.
Вице-премьер Татьяна Голикова и губернатор Липецкой области Игорь Артамонов на встрече Владимира Путина с общественностью веселились меньше всех остальных
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Вице-премьер Татьяна Голикова и губернатор Липецкой области Игорь Артамонов на встрече Владимира Путина с общественностью веселились меньше всех остальных
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Встреча с общественностью была намечена в Доме культуры, основной частью которого являлся кинотеатр, в этот раз оборудованный под пресс-центр, и через несколько минут журналисты уже видели президента на большом киноэкране встречающимся с общественностью, которая намерена была расспросить прежде всего о социальной части послания как можно подробнее, чего-то еще пожелать ему и себе тоже. Не зря же в конце концов Владимир Путин вошел в ДК, не миновав многозначительную, казалось, в этот момент киноафишу «Марафон желаний»…
Да, все тут было как-то до странности к месту, в этой непростой по всем признакам Усмани: и хор, и киноафиша, и что-то еще же, видимо…
Первая же из задавших вопрос, Татьяна Буцкая, назвала Россию «одной из самых социальных стран мира». Владимир Путин посмотрел на активистку ОНФ, казалось, удивленно, но одобрительно: похоже, такая формулировка еще не приходила ему самому в голову.
Пособия на детей, особенно с трех до семи лет, оказалось, в народе уже называют «путинскими».
— Это всенародная любовь, Владимир Владимирович…— вдохнула Татьяна Буцкая, словно слишком хорошо понимала: да, такая ноша, как любовь эта, может быть обременительной и даже тяжкой, но тут уж разве что поделаешь…
— Слава богу…— неожиданно согласился с ней Владимир Путин.
А интересовал, по сути, главный вопрос: «к кому, когда и с какими документами приходить за новыми пособиями» и как быть, если случаются задержки со старыми?
— Я не знаю ни одного случая задержки соцвыплат из Минфина! — воскликнул президент, готовый, кажется, к собственному негодованию, если что.
Он пояснил, что проблема, значит, в регионах, и попросил назвать их поименно.
Но Татьяна Буцкая была же председателем Совета матерей всей России и не хотела, похоже, ссориться с отдельными ее частями. Но потом все-таки нашла в себе силы упомянуть в связи с этим Дагестан и Краснодарский край. Владимир Путин, кажется, даже обрадовался, обнаружив очередное поле для деятельности, и обещал поговорить с главой Дагестана Владимиром Васильевым и «вроде эффективным» (видимо, до сих пор.— А. К.) Вениамином Кондратьевым.
А в погоне за новыми пособиями главное, как рассказал президент,— не пропустить 31 декабря текущего года, то есть последний день, когда можно забрать деньги за весь год, если вы этого еще не сделали.
Юлия Зимова, еще одна активистка ОНФ, рассказала, что есть проблемы в информационном обеспечении. 35% тех, кто имеют право на пособия, не знают, что оно у них есть. Юлия Зимова рассказала, что вот штрафы за неисправную парковку ей приходят регулярно и ее об этом постоянно информируют (аккуратнее надо водить).
— Но вот писали бы, что если у меня будет еще один ребенок, то у меня парковка будет бесплатной!..— мечтательно произнесла Юлия Зимова.
Владимир Путин очень развеселился. Он, кажется, решил, что так уже и делают:
— Надо же! — смеялся он.— Не знал!..
Теперь, видимо, это и в самом деле будет.
Президент вспомнил при этом про недавно принятый закон «О персональных данных». Если зарегистрироваться где-то и там войти в личный кабинет, то как раз можно прочитать обо всех своих правах.
Владимир Путин говорил так уверенно, словно только вчера пару раз заходил в личный кабинет (а не в личный кабинет, например, Михаила Мишустина).
Активисты ОНФ просили президента сократить сроки рассмотрения документов о выдаче материнского капитала для оплаты ипотеки, говорили, что на оплату образования для детей эти деньги тоже позарез нужны и что пора уже решить и насчет этого раз и навсегда…
Президент в ответ поделился своей идеей: сократить все эти сроки ровно в два раза. И нельзя сказать, что не сбудется: правительство Михаила Мишустина ему, в конце концов, для реализации таких проектов и нужно.
Между тем президент России рассказал, как боролся с коллегами по прошлому правительству за то, чтобы под формулировкой «дети от трех до семи лет» понимались дети до семи лет «включительно», и по этому поводу были, выясняется, несогласные.
Его просили пересмотреть наполнение потребительской корзины (оно остается неизменным с 2012 года), и он соглашался. Объяснял, почему настаивает, чтобы включить в Конституцию пункт о том, что минимальный размер оплаты труда (МРОТ) был не меньше прожиточного минимума (который определяется потребительской корзиной). Становилось очевидно, что пока работает Владимир Путин, МРОТ и так не будет меньше минимума, а вообще-то у чиновников всегда есть соблазн позабыть об этом.
То же и про ежегодную индексацию пенсий: надо зафиксировать в Конституции, а то ведь могут и позабыть… Похоже, Владимир Путин не так уж сильно надеется на тех, кого оставит после себя. Или, точнее, не надеется вообще.
— Очень сильно! — комментировали его собеседники.
Тут, конечно, собрались, мягко говоря, единомышленники.
— Хотя это свыше триллиона рублей дополнительных расходов…— предупреждал на всякий случай господин Путин: чтобы понимали, на что он на самом деле готов пойти и за что, а вернее, против кого боролся, утверждая эти цифры.
Но его сегодняшних собеседников это не смущало.
— А меня восхитили меры поддержки семей с детьми! — соревновалась с коллегами еще одна активистка ОНФ с таким видом, как будто они других-то не восхитили.— Что бы ни говорили блогеры (это очередной привет, видимо, Алене Водонаевой.— А. К.), мы рожаем детей не ради этих денег.
— Я хочу сказать спасибо как многодетная мама! — настаивала еще одна собеседница Владимира Путина.— Мой муж любит шутить, он говорит: «Мы родили по любви, а нам еще и заплатили!»
Муж у нее был шутник, похоже, еще тот, которому надо поучиться шутить смешно.
— Вы только не подумайте,— с мгновенным испугом восклицала она,— мы не из-за денег рожаем! Мой муж говорит…
И она рассказывала еще одну трогательную историю: про то, как муж намерен умножать семью до того момента, когда в кроватке, предназначенной для его детей, не появится его внук.
— Как мужа зовут? — переспрашивал Владимир Путин.— Игорь? Пожелаем ему здоровья!.. Мужского!
Владимиру Путину было, без сомнения, бесконечно комфортно в этой компании, среди этих шуток.
Учитель из Усмани все выспрашивал президента, как противостоять исторической дезинформации в канун 75-летия Победы. Владимир Путин наконец устал, кажется, отвечать на этот вопрос и пояснил, что именно для этого и создается информационно-аналитический архивный центр. Но ждем еще, конечно, статью, которую он пишет.
Учитель был между тем не прост (потому что это был учитель обществознания) и вдруг спросил, как Владимир Путин относится к тому, чтобы «Россия перешла к парламентской республике».
— Теоретически возможно,— пожал плечами господин Путин.— Целесообразно или нет? У каждого свое мнение на этот счет. Я считаю, что нет…Чтобы парламентская республика функционировала, нужно чтобы политическая структура росла давно… В той же Европе столетиями некоторые партии существуют. А у нас каждая практически партия связана с конкретным человеком… Самый яркий пример — Владимир Вольфович Жириновский. Есть Жириновский — есть ЛДПР, нет Жириновского…— Владимир Путин хотел закончить понятно как, но решил, видимо, не унижать институт ЛДПР и в конце концов просто развел руками, а потом добавил: — Сама идея хорошая — либеральная… Но сможет ли партия так же функционировать без своего лидера, трудно сказать… (Смягчил даже очень.— А. К.) В некоторых странах при парламентской форме правления политические партии правительства не могут по полгода сформировать!.. (В одну из них Владимир Путин должен был лететь следующим утром.— А. К.) Не получится ничего. Представьте себе, если бы Россия жила без правительства полгода?!
Тучная женщина во втором ряду горько качала головой, слушая президента: нет, только не это… Только не полгода…
— Катастрофа! — неумолимо подтвердил и Владимир Путин.
В общем, он в конце концов разубедил учителя обществознания, заодно раскритиковав идею партийных коалиций: слишком многим во имя таких, часто бессмысленных коалиций приходится жертвовать…
Теперь едва ли не каждая выступающая с вопросом считала своим долгом прежде всего сообщить президенту, сколько у нее детей. В одной семье оказалось 20, и Владимир Путин кланялся родителям в камеру, в другой было меньше, и муж, только услышав послание президента, стал, по словам жены, названивать ей: «Скорее приезжай!..».
— Не мог дотерпеть…— понимающе кивал президент, словно именно на такой эффект прежде всего рассчитывал.
— А я ему говорю, как в анекдоте: «Не могу, я на работе!..»,— цинично веселилась эта женщина.
Мужчины тоже представлялись вычурно: двое извинились за то, что они тоже президенты (общественных, ясно, объединений).
Обсудили питание для детей в школах и вышли на необходимость фильтра для поставщиков, а также проговорили несколько других, на этом фоне уже рабочих моментов. Владимир Путин торопился в Сочи, и каждому новому собеседнику говорил теперь одно и то же: «Так! Давайте будем завершать!.. Пожалуйста!» — и он делал знак, чтобы его все-таки спросили. Хотя вместо «пожалуйста» давно можно было бы сказать «всего доброго!», потому что только это продолжалось уже минут сорок.
Да, можно было уже и попрощаться. Ведь эта встреча показала главное: на самом деле разъяснять то, что он уже сказал в послании, больше нет смысла. Все примерно или даже точно и так ясно.
Туман-то дальше. И после рассуждений обо всех конституционных реформах Владимиру Путину еще предстоит ответить на один простой вопрос: «А зачем?».
Но для этого он сам должен знать ответ.