|
Винопланетное нашествие |
 |
Гибеллины против гвельфов
Этот человек американец, кажется. Потому что ему лет пятьдесят, а он в шортах, хотя вокруг не пляж, а римский международный аэропорт Фьюмичино. Когда этот человек входит в бар, у бармена на лице улыбка, состоящая из презрения, подобострастия и алчности. Так работники дешевой итальянской сферы обслуживания улыбаются американцам, японцам, арабам и русским, потому что люди эти — туристы и норовят купить что-нибудь по двойной цене.
— У вас есть красное вино? — спрашивает американец.— Какое у вас красное вино?
Надо видеть лицо бармена. Этот чертов фаст-фуд в аэропорту. Замороженная пицца и невнятное вино в маленьких бутылочках, какие по самолетам развозят в тележке стюардессы. Разве может быть хорошим самолетное вино? Но сейчас произойдет чудо. Бармен говорит:
— Вино у нас кьянти.
— А! О! Угу! — турист продуцирует такие эмоции, как будто он встретил на улице живого Микки-Мауса.— Кьянти! О! А! Угу!
У него счастье узнавания. У него удовлетворение оттого, что ожидания не обмануты. Он летел через океан пить вино кьянти и смотреть "Давида" Микеланджело. И кьянти начинается прямо в аэропорту, как, впрочем, и "Давид", который в каждой сувенирной лавке. Причмокивая, американец пьет отдающее пылью самое неудачное из вин кьянти по четверной цене.
Через два часа на машине мы приедем в Тоскану. Но есть две Тосканы: Флоренция и Сиена, гвельфы и гибеллины.
— Ты знаешь про гвельфов и гибеллинов? — удивляется моей образованности секретарша консорциума "Брунелло" по имени Стефания, очень милая девушка, однако же не одетая в марки, ибо гибеллины не одеваются в марки.— Про эту вражду между Флоренцией и Сиеной, ну шуточную, разумеется, знаешь?
— Догадываюсь. Я прожил во Флоренции год.
 |
— Во Флоренции все ненастоящее, все на продажу.
— А в Сиене?
— Сиена пока держится.
Девушка имеет в виду, что, пока во Флоренции толпы японских туристов равно осаждают галерею Уффици и модные бутики на улице Торнабуони, в Сиене, наоборот, толпы сиенцев маршируют по улицам с барабанами и либо празднуют какой-нибудь городской праздник, либо репетируют празднования. Стефания объясняет долго, но можно было бы просто сказать, что разница между Сиеной и Флоренцией в Тоскане — такая же, как между Петербургом и Москвой в России. Просто один город умеет делать торговую марку из каждого своего квадратного метра, а другой живет, прошу прощения, духовной жизнью. В конце концов, главные тосканские вина — "Нобиле ди Монтепульчано" и "Брунелло ди Монтальчино" производятся в провинции Сиена, в Сиене продаются как сиенские, а во Флоренции — как тосканские. Кьянти тоже по большей части производится в провинции Сиена, но продавать его в Сиене не любят, оно слишком гвельфское. И, если угодно, можно, путешествуя по Тоскане, играть в эту игру, в гвельфов и гибеллинов, в путешествие по настоящей Тоскане — в отличие от Тосканы туристической. Это такая новая игра для туристов.
Клоны санджовезе
— Мы открыли погреба приблизительно тогда же, когда в Италии к вину перестали относиться так, как будто оно хлеб.
— В каком смысле?
Данте Чеккини, менеджер по связям с общественностью "Кастелло Банфи", расставляет передо мной бутылки в энотеке. "Кастелло Банфи" — крупнейший производитель вина "Брунелло ди Монтальчино". Всего производителей "Брунелло" 152. Придумал вино "Брунелло" в 1888 году производитель Бионди Санти. Есть строгие законы производства этого вина. "Брунелло" должно состоять целиком из винограда санджовезе, виноградники нельзя поливать, лозу следует сажать с определенной плотностью, площадь виноградников строго ограничена, вино следует два года выдерживать в бочках и еще полгода — в бутылках. Однако же странным образом "Кастелло Банфи" сейчас один производит "Брунелло ди Монтальчино" больше, чем производил весь городок Монтальчино 20 лет назад. В 1975 году было произведено всего 800 тыс. бутылок. В 1995 году — 3,5 млн.
— Что случилось, Данте?
Данте говорит, дело все в том, что в 1978 году американская кампания Banfi Vintners, занимавшаяся поставкой итальянского вина в Штаты, запустила проект "Кастелло Банфи", и в то же приблизительно время итальянский потребитель перестал относиться к вину так, как будто оно хлеб.
— В каком смысле?
— Ну, понимаешь,— говорит Данте.— Мой дед выпивал за ужином три стакана вина каждый день. Он, конечно, отличал плохое вино от хорошего, но вино было как хлеб. Если нет свежего хлеба, люди едят черствый. Если не было хорошего вина, дед пил плохое. В 70-е годы как-то так совпало, что было несколько судебных процессов, когда люди отравлялись некачественным вином, и вино стало чем-то большим, чем просто напиток, который ты пьешь за ужином. Во Франции так относятся к вину уже 200 лет, а в Италии только с конца 70-х. Понимаешь, вино уже не просто вино, вода — не просто вода...
Я понимаю. На самом деле Данте говорит о том, что в конце 70-х тосканское вино стало брэндом, как, впрочем, и вся Тоскана. А брэнд предполагает гарантии качества. Поэтому, например, я не живу в городке Монтальчино. Городок засыпает в 11 вечера, и в нем есть только одно такси, причем, если вызываешь его, таксист может отказаться приехать на том основании, что ужинает или спит. Мне интересно пробовать в Монтальчино вино, но я не готов к тому, чтобы прочие мои ожидания не оправдывались только потому, что таксист ужинает. Я приехал пить тосканское вино, но мне всякий раз неприятно, когда оказывается, что Тоскана не специально для меня придумана. Я же турист.
Я живу в отеле "Фонтеверде" в получасе езды от Монтальчино. Мне нравится путешествовать по серпантинам. Мне нравится ездить достаточно медленно, чтобы не задавить случайно перебегающего дорогу дикобраза. Отель "Фонтеверде" стоит на термальном источнике. Там хорошее спа, забавный бассейн с гидромассажем, бани всякие и лечебные процедуры. Но дело не в этом. В Тоскане полно термальных источников, и на каждом стоит отель. Но в "Фонтеверде" не просто источник и не просто вода. Коридоры отеля украшены портретами семьи Медичи, и если расспросить консьержа, который устраивал вам винные экскурсии, то он расскажет, что именно сюда Медичи приезжали лечиться от всех болезней. И, наверное, это правда. А Медичи — тосканский брэнд.
Но не только это. Бассейны отеля "Фонтеверде" прилеплены на склоне холма так, что бортик бассейна служит рамой для пейзажа. Ты плаваешь в бассейне, и над бортиком, как в раме,— тосканские холмы знаменитые, кипарисы, пинии, виноградники, оливы. Этот пейзаж тоже брэнд. С меня берут деньги не просто за лечебные воды и не просто за хорошую комнату, а за лечебные воды Медичи в Тоскане. Медичи и Тоскана совпадают с моими ожиданиями, первые — на портретах, вторая — вдали.
Когда (или чтобы?) Тоскана стала не просто Тосканой, вода не просто водой, а вино не просто вином, первое, что сделала "Кастелло Банфи",— открыла погреба для публики. Вообще-то, в Монтальчино всегда считалось, что нечего посторонним ходить и глазеть на бочки. Но так считалось, когда люди просто делали вино. А когда американская компания "Кастелло Банфи" решила, что "Брунелло ди Монтальчино" должно состоять из винограда санджовезе и маркетинга, предрассудки пришлось отменить.
Данте Чеккини рассказывает о целой серии ходов, каждый из которых вроде как стабилизирует качество вина, а вроде как создает легенду. Они провели исследование почв и исследование 150 видов винограда санджовезе. Это был совместный проект "Кастелло Банфи" и Миланского университета. Они научными методами установили, что санджовезе с круглой кистью лучше растет вон на той горе, а санджовезе с длинной кистью лучше растет вон под той горой. Данте буквально тыкает пальцем в окно.
— А вон тот виноградник видишь? Это Поджо аль Оро, Золотой холм. Выяснилось, что если сажать на нем особый вид санджовезе, то выходит виноград, достойный того, чтобы быть крю. То есть с этого небольшого участка виноград собирают отдельно и только вручную, выдерживают в бочках лишний год, и получается "Брунелло ди Монтальчино Поджо аль Оро".
Данте показывает мне диаграммы, на которых вкус разных видов винограда санджовезе оценивается по десятку параметров типа "кислотность" и "цветочность", и если три диаграммы наложить друг на друга, то по всем параметрам получатся высокие показатели. То есть если посадить три такие типа винограда, то вместе они дадут полный и развернутый вкус вина.
Я пью действительно хорошее вино, я изучаю результаты действительно научных исследований. Я слушаю Данте Чеккини, и меня не оставляет чувство, что вот точно так же по телевизору рассказывают мне, по каким именно шести показателям рекламируемая зубная паста лучше обычной зубной пасты.
Данте Чеккини говорит, что местные производители не приняли американскую компанию в штыки, потому что "Банфи", во-первых, опубликовала результаты своих исследований и, во-вторых, стала производить качественное "Брунелло ди Монтальчино". На следующий день Стефано Кампателли, директор объединяющего всех производителей консорциума "Брунелло", скажет мне, что американскую компанию "Банфи" не приняли в штыки, потому что "Банфи", как паровоз, тащит за собой всех мелких производителей "Брунелло". "Банфи" приняли в семью на самом деле за то, что "Банфи" продвигает брэнд, а Америка может ведь выпивать сколько угодно тосканского вина.
Журнал Wine Spectator в 2002 году назвал произведенное "Банфи Брунелло" "Ризерва" 1997-го вином номер три в мире. "Брунелло Ризерва Бионди Санти" 1995-го включено журналом Wine Spectator в число лучших 12 вин столетия. "Банфи" во всей этой истории паровоз. Бионди Санти — знамя. Бионди Санти в 1998 году по случаю собственного столетия была принята президентом республики и подарила президенту бутылку своего "Брунелло" 1888 года. "Банфи" в 1996 году впервые стала торговать итальянским вином en primeur, как торгуют вином в Бордо. То есть заранее, когда проданному вину полтора года еще предстоит зреть в бочках и полгода — в бутылках. Когда есть риск, что вино созреет неудачно или, наоборот, неожиданно удачно. Когда вино из продукта, который ты просто покупаешь и пьешь, превращается в предмет биржевой игры. Эта история раскручивается, постепенно превращаясь в историю не про вино, а про деньги.
Я спрашиваю Данте, хорош ли будет урожай нынешнего года. И Данте говорит — да. Это был, конечно, трудный год, очень жаркое солнце, лозу приходилось обрезать так, чтобы ягоды были прикрыты листьями. Пришлось нанять лишних рабочих, но те, кто этого не сделал, потерял урожай. Очень скоро производство вина на этих холмах устроится так, что не будет неудачных лет, а будут удачные или очень удачные годы. Я слушаю Данте, и мне грустно. Я ведь приехал услышать историю про тайну, а Данте рассказывает о производстве.
Я спрашиваю:
— Почему в вашей энотеке вино дороже, чем в магазинах Милана или Рима?
— Потому что,— говорит Данте,— тебе здесь не просто продают вино. Тебе о нем рассказывают. Можно приезжать сто раз и сто раз узнавать что-нибудь новое о "Брунелло".
Наследник кондотьеров
Вечер уже. Почти совсем уже ночь. Мы прогуливаемся с Роберто Гуэррини-Фулиньи по винограднику, и кажется, будто это не сельскохозяйственные угодья, а просто такая большая генеральская дача.
— Что скажете про нынешний год? — спрашиваю.
— Прекрасный год,— говорит Роберто.
— Но надо было прикрывать ягоды листьями, специально подстригать лозу, нанимать лишних рабочих?
— Да нет, просто прекрасный год. У меня тут какое-то особенное место. Этот склон холма очень хороший.
Роберто наливает мне молодого, две недели назад отжатого вина из металлической огромной бочки. Вино сладкое. Слишком сладкое и слишком фруктовое для "Брунелло ди Монтальчино". Роберто говорит:
— Попытайтесь представить себе, что станет с этим вином после двух лет в дубовой бочке. Это будет выдающееся вино.
Мы гуляем по винограднику дальше, и Роберто рассказывает, что прапрадед его был кондотьером, то есть воевал за деньги. Кто-то из нанимавших прапрадеда мелких князьков пожаловал ему землю в Маремме.
— Где это, Маремма?
— Это там, за холмами, ближе к морю,— Роберто машет рукой в сторону моря.— Но в те времена в Маремме была малярия. Прапрадед продал землю в Маремме и купил здесь. Земля тогда почти ничего не стоила, никто же не знал, что из нее будет получаться "Брунелло ди Монтальчино".
У входа в винный погреб на стене висит кабанья голова. Роберто говорит:
— Этого кабана застрелил мой рабочий на винограднике. Когда ягоды созревают, один кабан за неделю может сожрать полгектара винограда. Он же не знает, что это виноград для "Брунелло ди Монтальчино".
Семья Фулиньи производит "Брунелло" почти 100 лет, чуть меньше, чем Бионди Санти. В городке Монтальчино у семьи Фулиньи есть дом, а под домом самый старый в Монтальчино винный погреб. Там большие старинные бочки. Сейчас бочки делают меньше, потому что журнал Wine Spectator ввел моду на плотное и тяжелое вино. В небольшой бочке вино плотнее, меньше соотношение объема вина и площади дубовых стенок. Еще в доме полно собак, потому что отец Роберто Гуэррини-Фулиньи — собачник.
Здесь на винограднике стоял крохотный и разрушенный землетрясением женский монастырь. Когда люди перестали относиться к вину так, как будто оно хлеб, и виноградник начал вдруг приносить большие деньги, семья Фулиньи отреставрировала монастырь, и теперь можно позвонить Роберто и попросить, чтоб он устроил в маленьком монастыре дегустацию. В подвале монастыря — винный погреб. На втором этаже — несколько комнат, где устраивают дегустации или ужины. Но это не постоянно действующая энотека для туристов, как в "Кастелло Банфи", а просто можно позвонить и попроситься в гости. Роберто Гуэррини-Фулиньи приедет на заляпанной грязью машине, отопрет ключом дверь и предложит несколько сортов своего вина.
— Вот здесь у монахинь была трапезная. Этот камень с дыркой — на самом деле раковина. Если прохладно, можно зажечь камин, хотите? Как вы называете по-русски вино россо? Krasnoye vino? Вон, смотрите, заяц бежит по винограднику, смешной такой. Послушайте, а что вы думаете про Путина?
Фулиньи входит в правление консорциума "Брунелло". Правление избирает председателя, председатель назначает директора, директор следит за качеством вина и за тем, чтобы на этикетках производители писали большими буквами "Брунелло ди Монтальчино" и маленькими буквами — свое имя.
"Брунелло ди Монтальчино" Фулиньи не входит в число 12 лучших вин столетия и не занимает первых мест в ежегодном рейтинге Wine Spectator. И я ни в коем случае не спорю с экспертами, но это самое вкусное вино, которое я пробовал за всю свою поездку в Тоскану. Потому что это вино не для туристов, хотя успешно продается в Америке и Японии. Потому что это гибеллинское какое-то вино, и, если поедете к Фулиньи, не ездите часто и не ездите большими компаниями. А то вино станет гвельфским.
Редакция благодарит за содействие в организации материала агентство "Люкс тур", специализирирующееся на организации поездок по различным винным регионам.