Выставки: «Эхо экспрессионизма», Дали и «Другой Восток»
Выбор Анны Толстовой
Что смотреть в музеях и галереях
Фото: Предоставлено Русским музеем
Фото: Предоставлено Русским музеем
Эхо экспрессионизма. Искусство Ленинграда середины — второй половины ХХ века
Русский музей, Санкт-Петербург до 9 марта
«Деревья взывали к вечности, а им обрубили конечности» — пейзаж Олега Григорьева писан в лучших традициях ленинградского экспрессионизма. Два года назад Русский музей показал «Экспрессионизм в русском искусстве», вызвавший яростные споры относительно того, к чему из отечественной живописи и графики первой трети XX века идет и не идет этот неудобный ярлык. Выставка об «эхе экспрессионизма» в послевоенном ленинградском искусстве, которую готовит Екатерина Андреева, споров вызывать не должна: местному сообществу всегда было очевидно, что локальное мировосприятие, сформированное «культурными» погромами 1930-х, блокадным опытом и «ленинградским делом», стремится к экспрессионистскому по духу выражению, но теперь эта очевидность получит визуальное подтверждение. Эхом экспрессионизма отзывалось все лучшее в неофициальном, полуофициальном и даже официальном искусстве Ленинграда: от школ Филонова, Матвеева и Моисеенко — до арефьевцев, митьков и тимуровцев. Георгий Траугот, Евгений Михнов-Войтенко, Соломон Россин, Боб Кошелохов, Тимур Новиков и другие культурные герои эпохи. Более 200 произведений из коллекций Русского музея, Эрмитажа, Музея искусства Санкт-Петербурга ХХ–ХХI веков, «Царскосельской коллекции», Нового музея Аслана Чехоева, собраний Романа Бабичева, Владимира Березовского, Николая Благодатова и самих художников.
Фото: © Salvador Dali, Fundacio Gala-Salvador Dali, UPRAVIS, Moscow, 2019
Фото: © Salvador Dali, Fundacio Gala-Salvador Dali, UPRAVIS, Moscow, 2019
Сальвадор Дали. Магическое искусство
ЦВЗ «Манеж» до 25 марта
В 2017-м Музей Фаберже и управляющий им фонд «Связь времен» сделали выставку Дали в Петербурге: на ней преобладали поздние малоизвестные работы, но они казались едва ли не интереснее общеизвестных и отсутствовавших в экспозиции ранних — во многом благодаря кураторскому таланту Монсе Агер, директора трех музеев Дали, находящихся в ведении фонда «Гала — Сальвадор Дали» в Фигересе. Она курирует и нынешнюю, куда большую по числу вещей московскую выставку, которая сделана на основе собраний фигересского фонда, мадридского Центра искусств королевы Софии и частных коллекций, что позволит показать все периоды творчества Дали, начиная с ученического импрессионизма. Более 180 работ — картины, рисунки, гравюры, «Невидимый человек», «Чувство скорости», «Пейзаж с загадочными элементами», «Мягкий автопортрет с жареным беконом», «Максимальная скорость Мадонны Рафаэля», работы, связанные с постановкой мясинского «Безумного Тристана»,— можно не сомневаться, какая из московских выставок 2020-го будет претендовать на титул самой посещаемой.
Фото: Предоставлено семьей Арендт
Фото: Предоставлено семьей Арендт
«Мы храним наши белые сны». Другой Восток и сверхчувственное познание в русском искусстве. 1905–1969
Музей современного искусства «Гараж» 31 января — 10 мая
«Очарованные Востоком» художники так называемого «туркестанского авангарда», очарованные Рерихом художники репрессированной группы «Амаравелла», очарованная Рудольфом Штайнером эвритмистка Мартье Брандсма, очарованные Гурджиевым перформансисты анонимной платформы ВАСЯБЕГИ и очарованная всем сверхчувственным и эзотерическим Александра Сухарева — в сложносочиненном кураторском проекте Екатерины Иноземцевой и Андрея Мизиано об альтернативных путях советского модернизма и тоске современного институционально-прирученного искусства по альтернативности. Среди научных консультантов — тележурналист-конспиролог Олег Шишкин.
Фото: Courtesy of the artist
Фото: Courtesy of the artist
(Не) время для любви. Истории влюбленных, переживших Холокост
Еврейский музей и центр толерантности до 15 мая
Кристиан Болтански, Мирослав Балка, Сигалит Ландау, Михаль Ровнер, рисунки узников концлагерей, дневники и мемуары заключенных, партизан и подпольщиков — современное искусство вперемешку с документальными свидетельствами говорит о том, что в любви на фоне Холокоста человеческое в лучшем смысле слова проявляется ярче, чем в поэзии после Освенцима.