В прокат вышел фильм Адиля Эль Арби и Билала Фаллы «Плохие парни навсегда» (Bad Boys for Life). Михаил Трофименков не понял, какая злая сила заставила Голливуд реанимировать двух афроамериканских копов из Майами, в глубокой молодости всласть покуролесивших в фильмах Майкла Бэя.
Мартина Лоренса и Уилла Смита можно похвалить разве что за то, что в новом фильме они хотя бы не молодятся
Фото: Columbia Pictures Corporation
Мартина Лоренса и Уилла Смита можно похвалить разве что за то, что в новом фильме они хотя бы не молодятся
Фото: Columbia Pictures Corporation
С точки зрения вечности в появлении «Плохих парней навсегда» виноват Александр Дюма. Он оказал медвежью услугу массовой культуре, заставив мушкетеров, кряхтя от одышки и подагры, геройствовать 20 и 30 лет спустя после заката их бретерской юности. В кино самую вопиющую попытку повторить подвиг Дюма совершил гений румынского нуара Серджиу Николаеску — в фильме «Оставшийся в живых» (2008) из тридцатилетнего экранного и полувекового сюжетного небытия выныривал легендарный комиссар Миклован.
Дюма и Николаеску право имели: мушкетеры и Миклован столь неотразимы, что публика не желала отпускать их на пенсию; о Маркусе (Мартин Лоренс) и Майке (Уилл Смит) этого не скажешь. Об их существовании вряд ли кто-то вообще помнил. О «Плохих парнях» (1995) и «Плохих парнях-2» (2003) достаточно сказать, что их поставил Майкл Бэй: это диагноз. Что бы он ни снимал, получаются «Трансформеры», бестолковые и бессмысленные. Но вот надо же: Маркуса и Майка реанимировала парочка модных бельгийцев.
Поначалу смена режиссеров не ощущается: пролог дает основания надеяться на худшее. Визжат тормоза, автомобиль героев распугивает купальщиков на пляже, а на вопли прохожих «Полиция!» Майк выставляет в окно полицейский значок, успокаивая нервных: «Мы сами копы! Если надо, сами себя и арестуем!» Слава богу, они не гонятся за бандитами, а спешат в роддом: Маркус стал дедушкой. Как пел Игорь Дмитриев в телефильме «Собака на сене», «видней мужская красота в морщинах и седине». Лоренса и Смита можно похвалить хотя бы за то — больше не за что,— что они не молодятся. А если и пикируются, как в былые времена — в «бадди-муви» нет ничего невыносимее словесных перепалок,— то все больше в жанре «пора бы на пенсию».
В «комедийные боевики» фильм зачислили по чистому недоразумению. Пара шуточек — «да я тебе в жопу гамбургер засуну» или «у этой стриптизерши сильные жопные мышцы» — повисают в воздухе. Единственный забавный персонаж — капитан полиции, которого брутальные методы «плохих парней» превратили в оживший каталог нервных тиков,— на середине фильма ловит бандитскую пулю и заливает экран кровью. Да что там капитан, даже живчика Майка прошьет очередью мотоциклист в шлеме-черепе, на несколько месяцев отправив в кому. И когда Маркус, отправляясь с оправившимся Майком по делам, прихватывает с собой внучку, испытываешь не комическое умиление, а неловкость и тревогу: не нарвался бы младенец на рикошет.
Короче говоря, Эль Арби и Фалла принесли в изначальную буффонаду истовость, неожиданную, но в отсутствие членораздельного сценария и ввиду приросших к лицам Лоренса и Смита комических масок неуместную. Герои становятся мишенью мексиканской мафии: бежавшая из тюрьмы Изабель «Ведьма» Арета (Кейт дель Кастильо) отправляет сына (Джейкоб Скипио) на охоту за виновниками гибели своего мужа. Хотя в духе времени герой Смита несколько обуздал свой мужской шовинизм, отсутствие хотя бы одного хорошего латиноса, уравновешивающего сатанинский дуэт матери и сына, выглядит не совсем политкорректно. Но мексиканские духи причудливым образом отомстили фильму. Едва смиришься с тем, что смотришь не совсем или совсем не комедию, как действие рушится в пучину такого истового мексиканского мелодраматизма, что сюжетные пируэты какой-нибудь «Просто Марии» покажутся сугубым социальным реализмом. Можно было бы усомниться во вменяемости режиссеров, если бы бельгийское кино не славилось черным юмором. Возможно, Эль Арби и Фалла просто совершили диверсию против Голливуда, сняв одновременно и как бы стандартный боевик, и пародию на него.